постигнута лишь как существующая. Таким образом  выходит,  что  существо
вещей создает их субстанциональность, т. е.  что  мы  должны  признавать
субстанциональное бытие за такими свойствами,  из  понятия  которых  оно
следует с необходимостью (иначе - противоположное  которым  невозможно).
Это, так сказать, материальное, т. е.  основанное  на  изучении  свойств
вещей установление их  бытия,  составляет  убеждение  и  эмпиризма.  Юм,
давший вполне последовательное завершение доктрины эмпиризма, подвергает
подробному исследованию вопрос, есть ли идея бытия чтолибо  отличное  от
идей воспринимаемых качеству и находит,  что  они  тождественны,  т.  е.
свойства вещей и суть их бытие. "Просто думать о  чем-либо  и  думать  о
чемлибо, как существующем - говорит он, - в этом нет  никакой  разницы".
Различие между эмпиристами и догматиками  заключается  в  данном  случай
лишь в том, что необходимое, субстанциальное бытие  первые  отрицают,  и
поэтому превращают не С. в субстанцию, а вообще воспринимаемые  свойства
в сущее. Для Канта бытие есть не признак  вещи,  а  ее  положение  (вещь
сущая имеет те же  признаки,  что  и  несущая),  и  потому  от  мыслимых
признаков вещи нельзя  заключать  к  ее  бытию:  тем  самым  отвергается
догматизм. Вместе с тем отвергается и эмпиризм, так как (опытное)  бытие
вещей есть категория рассудка, а не  непосредственное  внушение  чувств;
следовательно, один чувственный значок сам по  себе  еще  не  тождествен
бытию, и тем более субстанции (права  которой  в  опытной  области  Кант
также восстанавливает).  Таким  образом  возможность  превращения  С.  в
субстанции  или  вообще  свойства  в  сущее  раз  навсегда  пресекается.
Шопенгауэр, в духе Канта, признает невозможным какое-либо заключение  от
С. (essentia)  к  сушествованию  (existentia),  хотя  с  другой  стороны
утверждает, что существование без С. есть пустое  слово.  У  Гербарта  и
Гегеля влияние произведенной Кантом реформы проявляется в  том,  что,  в
противоположность докантовской философии, заключавшей от  С.  к  сущему,
они стремятся С.,  как  и  субстанцию,  вывести  из  понятия  бытия.  Из
определения бытия,  как  простого  положения,  у  Гербарта  следует  ряд
заключений  и  о  качестве  (природе)  сущего.  У  Гегеля  категория  С.
составляет содержание  второй  книги  "Логики"  и  С.  определяется  как
основание (Hintergrund) или самоуглубление  бытия,  достигаемое  его  же
собственным  развитием.  В  настоящем  вопросе,  как  и  в   вопросе   о
субстанции,  дозволительно  ожидать  плодотворных  результатов  лишь  от
генетического исcледoвaния понятия бытия. Это  исследование  одно  может
дать разрешение или доказать неразрешимость искони занимавшей  философию
задачи - найти необходимые, т. е. логически  связанные  с  самым  бытием
вещей, предикаты их. И. Г. Дебольский.
   Суэцкий канал.  -  Громадное  значение,  как  стратегическое,  так  и
торговое, какое может иметь соединение Средиземного и Красного морей для
народов, живущих по их берегам, было оценено уже  в  глубокой  древности
египтянами; при Рамзесе II (XlV B. до Р.  Хр.).  задача  была  решена  и
канал, достаточный для кораблей той эпохи, был прорыть между устьем Нила
(через озеро  Тимза)  и  сев.  концом  Красного  моря.  Через  нисколько
столетии он был заброшен и стал недоступным для плавания.  Фараон  Нехао
(616-600) начал новый кандал от Бубастиса (нынешний Сагасиг) на  Ниле  к
Патумосу на Красном море, но, вследствие  неблагоприятного  оракула,  по
которому канал должен был оказаться полезным лишь  для  врагов,  оставил
это предприятие, хотя, по сведениям  Геродота,  оно  стоило  уже  120000
человеческих жизней. Когда в  Египте  господствовали  персы,  при  Дарии
Гистаспе (526-486), этот второй канал был окончен. По сообщены Геродота,
длина его равнялась четырем дням пути, а ширина  была  такова,  что  две
триремы могли разойтись свободно. При Птолемее II (285 - 247), канал был
углублен, расширен и снабжен шлюзами. Ко времена царствования  Кдеопатры
он был частью занесен  песком,  но  все-таки  настолько  еще  годен  для
плавания, что после битвы при  Акциуме  (13  г.  до  Р.  Хр.)  нисколько
кораблей Клеопатры успели спастись через него в Красное  море.  Судя  по
некоторым данным, он был восстановлен при импер. Траяне; по крайней мере
он  носил  тогда  название  amnis   Traianus.   После   нового   периода
заброшенности и полной негодности он совершенно заново был  восстановлен
полководцем Омара, наместником Египта Амру (умер в 664), при котором  он
служил весьма важной дорогой для хлебной торговли. К концу VIII века  он
вновь стал негодным для плавания. С эпохи географических открыли мысль о
новом прорытии С. перешейка возникала много раз. Венецианцы думали с его
помощью оживить свою торговлю, перешедшую в другие руки  после  открытия
пути в Индию вокруг мыса  Доброй  Надежды;  Лейбниц  представлял  проект
канала Людовику XIV (1671); даже султан Махмуд III и вождь мамелюков Али
Бей в XVlll в. думали о том же; но венецианцы и мамелюки были  одинаково
бессильны  для  осуществления  предприятия  которое  стало   еще   более
грандиозным,  чем  оно  было  в  древности,   вследствие   значительного
увеличения размеров и глубины посадки кораблей нового времени. Бонапарт,
во время египетской экспедиции (1798),  обратил  внимание  на  возможные
политические последствия прорытия перешейка и поручил  особой  комиссий,
во главе которой он  поставил  инженера  Лепера  (Lepere),  производство
предварителъных изысканий. Комиссия пришла к выводу,  что  уровень  воды
Красного моря на 9,9 м. выше уровня воды в Средиземном Mopе,  что  очень
затрудняет прорытие канала,  не  делая,  его,  однако,  невозможным.  По
проекту Лепера он должен был идти от Красного  моря  к  Нилу  частью  по
старому пути, пересекать Нил близ Каира и кончаться в  Средиземном  море
близ Александрии. Достигнуть особенно значительный глубины Лепер  считал
невозможным; его канал был бы негоден для глубокосидящих судов.  Расходы
на прорыве комиссия Лепера исчислила в 30-40 милл. фр.  Проект  разбился
не о технические или финансовые трудности, а о политические события;  он
был окончен только в конце 1800 г., когда Наполеон был уже  в  Европе  и
окончательно отказался от надежды завоевать Египет. Принимая 6 дек. 1800
г. доклад Лепера, он сказал: "это великое дело,  но  я  не  в  состоянии
осуществить его в настоящее время;  быть  может  турецкое  правительство
возьмется  когда-либо  за  него,  создаст  себе  тем  славу  и  упрочить
существование  Турецкой  империя".  В  1841   г.   английские   офицеры,
производившие изыскания  на  перешейке,  доказали  ошибочность  расчетов
Лепера относительно уровня воды в двух морях - расчетов, против  которых
уже  раньше  протестовали  Лаплас   и   математик   Фурье,   исходя   из
теоретических  соображений.  В  1846  г.   образовалось,   отчасти   под
покровительством Меттерниха, международное "Societe d'etudes du canal de
Suez", в котором  наиболее  видными  деятелями  были  инженеры:  француз
Талабо, англичанин Стефенсон и австриец Негрелли. Негрелли, на основании
новых,  самостоятельных  изысканий,  выработал  новый  проект,  который,
однако, в общих чертах был повторением старого, Леперовского. Около того
же  времени  французский  дипломат  Ф.  Лессепс,  не   производя   новых