явиться Т. Первым произведением,  показавшим  его  вступление  на  новый
путь, была статуя "Язон", о которой соперник Т., Канова, отозвался,  что
это - "uno  stilo  nuovo  e  grandioso".  Она  положила  начало  первому
славному периоду творчества Т. (1803 г.), когда он, почерпая  сюжеты  из
греческой и римской мифологии, создал новую эру в скульптуре и воскресил
античное искусство. Гениальность Т., однако, не допустила его  сделаться
повторением  античных  скульпторов,  напр.  Фидия.  или  Праксителя,   к
которым, особенно к последнему, его часто  неосновательно  приравнивали.
Античное искусство было для Т. в сущности лишь источником вдохновения, в
самом  же  творчестве  своем  он  всегда  оставался  в  высшей   степени
индивидуальным, верным своему своеобразному гению, одинаково сильному  и
в  области  статуи,  и  в  области   рельефа.   Для   выражения   мощных
художественных идей служили Т. крупные статуи,  рельеф  же  давал  исход
целому сонму грациозно шаловливых, нежно любовных и пр. мыслей и чувств,
постоянно волновавших  его  фантазию.  Работал  Т.  неутомимо,  при  чем
обыкновенно прежде, чем приступить к лепке задуманной модели, набрасывал
ее карандашом и разрабатывал в эскизах, иногда до 20 и более раз. С 1803
г. по 1819 г. Т. исполнил массу крупных и мелких статуй и рельефов. Так,
с небольшими промежутками появились одно за другим произведения: "Пляска
муз  на  Геликоне"  (бар.),  "Вакх",  "Ганимед",  "Аполлон",  "Венера  с
яблоком", "Марс", и "Адонис", "Лето" и "Осень" (бар.), ряд барельефов  и
медальонов  для  Христиансборгского  дворца,  фризы  для   Квиринального
дворца: "Триумфальный въезд Александра  в  Вавилон",  "Приам  и  Ахилл",
всемирно  известные  медальоны  барельефы  "День"  и   "Ночь",   "Геба",
"Ганимед", "Танцовщица", "Пастух", "Надежда"  и  "Меркурий,  готовящийся
убить Аргуса"; последняя статуя принадлежит к самым выдающимся  шедеврам
Т. Кроме  того,  в  этот  же  период  Т.  выполнил  много  замечательных
надгробных памятников по заказам правительств и частных лиц и  несколько
барельефов, сюжетами для которых служили сцены из земной  жизни  Христа.
Наконец, после 23 летнего пребывания на чужбине, Т. собрался съездить на
родину, но через год вновь вернулся в Рим. Находясь в Дании, он исполнил
несколько  небольших  работ,  но  главным  результатом  этой  поездки  в
отечество было получение заказа, влившего новую мощную струю вдохновения
в творчество Т., поставив для него задачей разработку дотоле чуждого ему
христианского элемента. Т. поручено было выполнить  для  копенгагенского
собора Богоматери (Frue Kirke) статуи Христа и  12  апостолов,  а  также
фриз "Иоанн, проповедующий в пустыне". Взялся за  новую  задачу  Т.  без
особого увлечения, но чем больше вдумывался в нее, тем больше  отдавался
ей и в конце концов решил ее достойно своего гения, дав  человечеству  в
статуях  Христа  и  некоторых  из  апостолов  (напр.  Иоанна  Богослова)
гениальные произведения, единственные в своем  роде  как  по  глубине  и
универсальности идеи, так  и  по  совершенству  исполнения.  Исполнением
этого заказа начался второй период деятельности Т. Нередко возвращаясь к
сюжетам из греческой и римской  мифологии,  он  стал  создавать  главным
образом крупные произведения в христианском духе, а  также  колоссальные
памятники историческим  лицам  и  событиям.  Ряд  последних  открывается
знаменитым "Люцернским львом" (в память швейцарцев, убитых  в  Париже  в
1792 г.), наиболее  же  замечательными  монументами  в  честь  отдельных
исторических лиц являются статуи Коперника и Понятовского  (в  Варшаве),
Пия  VII  (в  Риме),  герцога  Лейхтенбергского  (в  Мюнхене),  Байрона,
Максимилиана Баварского, Гуттенберга (в Майнце), Шиллера (в Штутгарте) и
Конрадина (в Неаполе). Кроме исчисленных произведений, по большей  части
весьма значительного размера, и  упомянутых  выше  работ  на  сюжеты  из
античного мира (небольшие барельефы), ко второму периоду деятельности Т.
относится масса мелких и  крупных  работ,  статуй  и  портретных  бюстов
разных современников; из статуй этого рода особенно замечательна  статуя
графа Потоцкого. Как ни резок может с первого взгляда показаться переход
от произведений  в  античном  духе  к  произведениям,  воплощающим  идеи
христианства, и затем к памятникам и статуям исторических и  современных
лиц, на самом деле в творчестве Т. не происходило никакого перелома  или
скачка. От всех его  произведений  одинаково  веет  духом  мира,  высшей
гармонии  и  красоты.  Статуи  и  памятники,  созданные  Т.,  отнюдь  не
являются, как его портретные бюсты современников,  простыми  портретами;
они - идеальные в  классическом  духе,  олицетворения  физического  и  -
главное - духовного существа данных лиц. Классическое благородство  поз,
необычайная гармония всех  частей  каждой  отдельной  статуи  или  целой
группы, чисто античная красота линий и общий дух целомудрия и  глубокого
душевного равновесия или невозмутимого мира - таковы  характерные  черты
творчества  Т.  Его  здоровой,  уравновешенной  и  целомудренной  натуре
северянина,  насквозь  проникнутой   чувством   идеальной   классической
красоты, несвойственно было изображение  каких  либо  страстей,  борьбы,
сильного страдания - всего, что нарушает гармонию телесного и  духовного
существа. У Т. даже  Христос,  идущий  на  Голгофу,  не  изнемогает  под
бременем  креста,  а  остается  Богом.  Распятого,  страждущего   образа
Спасителя, вовсе не встречается  в  ряду  произведений  Т.;  в  этом  он
сходится с Рафаэлем, у которого есть лишь одна такая картина,  да  и  то
написанная в самую раннюю пору его деятельности, когда он  был  еще  под
влиянием своего учителя Перуджино (находится в Дудлей-гоузе в  Лондоне).
Знаменитая статуя  Христа  работы  Т.,  украшающая  собор  Богоматери  в
Копенгагене - бесподобное олицетворение божественного величия и вместе с
тем божественной любви и кротости.  Дух  мира,  которым  проникнуты  все
вообще произведения Т., нашел здесь свое высшее выражение;  Христос  Т.,
зовущий в свои объятия "всех страждущих и обремененных", истинный "князь
мира", вечный миротворец, действительно могущий примирить все  и  вся  в
своих объятиях. - Из произведений Т. в античном духе, снимки  с  которых
приложены к настоящей статье, следует упомянуть в особенности о  "Гебе",
"Меркурии, готовящемся убить Аргуса", о статуе самого Т. и  о  барельефе
"Возрасты любви".  Создавая  статую  "Гебы",  Т.  как  бы  соперничал  с
Кановой, который всего  за  год  до  прибытия  Т.  в  Рим,  создал  свою
известную статую Гебы,  распространенную  в  гипсовых  копиях  по  всему
свету. И в смысле верности античному духу и самой  идеи,  олицетворением
которой является Геба, северный художник одержал победу над  итальянцем.
Геба Кановы, с роскошными зрелыми формами своего  обнаженного  торса,  в
коротком  одеянии,  и  в  резво  танцующей  позе,  скорее   походит   на
легкомысленную танцовщицу, на вакханку, тогда как Геба  Т.  -  настоящая
олимпийская богиня в одеянии  древнегреческих  женщин  и  вместе  с  тем
истинное  олицетворение  девственно-чистой,  ясной,  как  майское  утро,
юности. Второе из названных произведений, которым  восхищаются  даже  не
расположенные к Т. критики, занимает довольно изолированное положение  в
творчестве Т. Сам сюжет - готовящееся убийство - уже довольно  чужд  Т.;