хорические песни приковывают к себе внимание.  Тот  же  Эсхил,  впрочем,
добавил к первому актеру еще второго, Софокл -  третьего;  эти  реформы,
поведшие к последовательному увеличению числа одновременно участвующих в
диалоге  лиц  до   трех   и   четырех,   имели   последствием   развитие
драматического элемента и соответственное  оттеснение  Х.,  который  чем
далее, тем более стал  чувствоваться,  как  тормозящая  действие  обуза.
Вообще, чтобы понять роль Х. в греческой трагедии, следует помнить,  что
он существовал в ней еще до  ее  превращения  в  драму,  как  неизбежный
элемент богослужебной обрядности. С развитием трагедий как драмы,  поэты
положительно борются с этим неустранимым пережитком.  Борьба  ведется  в
двух направлениях: 1) делаются попытки оживить сплошную массу двенадцати
-  а  со  времени  Софокла  пятнадцати  -  хоревтов.  Первоначально  они
исполняли свои партии все, solo же брал на  себя  один  корифей;  теперь
поэты стараются ввести некоторое разнообразие  в  исполнение  хорических
партий, привлекая к solo, кроме корифея,  еще  кое-кого  из  хоревтов  -
одного, двух и более. 2) Стараются поставить отношение Х. к действию  на
рациональную почву. Это отношение было больным местом античной трагедии:
чем более в ней развивался драматизм, тем более  постоянное  присутствие
двенадцати (или пятнадцати) лиц  должно  было  казаться  неестественным.
Оно, отчасти, было причиной того обычая, согласно которому  неудобные  и
невозможные при свидетелях действия (убийства и т.  д.)  происходили  за
кулисами. Иногда поэт предпочитал под каким-нибудь предлогом удалять  на
время Х.: так поступил Софокл в "Аянте",  в  сцене  самоубийства  героя.
Точно также обязательное присутствие Х. было причиной  того,  что  место
действия в течение всей пьесы оставалось неизменным (отсюда  пресловутое
"единство  места").  Если  же  поэту  желательно  было  перенести  театр
действия, то для этого  опять  нужно  было  на  время  удалить  Х.:  так
поступил Эсхил в "Эвменидах", когда действие из  Дельфов  переносится  в
Афины. Неразрешимой стала задача с тех пор, как в трагедию была  введена
интрига, совершенно исключающая присутствие многих лиц; Деянира,  Медея,
Федра обязывают Х. хранить молчание о том,  что  они  ему  доверили,  но
неестественность  этим  не   уменьшается:   сообщение   тайны   остается
психологически  невероятным.  В  последнее   время,   поэтому,   Еврипид
предпочитал просто игнорировать присутствие Х. действие развивается, как
если бы Х. не было, он только заполняет антракты своими песнями, которые
часто никакого отношения к действию  не  имеют.  -Со  всем  тем  следует
признать, что участие Х. представляло поэтам также немаловажные  выгоды.
Чередование лирического элемента с  драматическим,  музыки  с  действием
приятно разнообразило  драму  -  тем  приятнее,  чем  более,  вследствие
развития драматизма, действие  трагедии  подчиняло  себе  умы  зрителей.
Затем, обладая Х.,  поэт  имел  возможность  через  него  выражать  свое
собственное отношение  к  изображаемому  действию,  делая  из  него  (по
счастливому выражению Шлегеля)  "идеального  зрителя"  происходящего  на
сцене. Наконец, в силу условности драматургической  техники,  хорическая
песня прикрывала скачки во  времени;  где,  поэтому,  такой  скачок  был
желателен, там вставлялось лирическое  интермеццо.  С  течением  времени
изобретение  занавеса  лишило  хорическую   песню   этого   технического
значения; но сакральное значение Х., как составной  части  богослужебной
обрядности, удержалось до самого конца жизни греческой  трагедии,  и  он
перешел с ней в Рим, который, в  силу  подражательного  характера  своей
трагедии, тоже не счел возможным обойтись без Х. - иначе обстояло дело в
комедии. Зародышем комедии был не дифирамб, а спорные  и  бранные  песни
двух партий ряженых; вот почему древняя аттическая комедия  предполагает
участие двух полухорий, и ее полный  Х.  состоит  не  из  12,  а  из  24
хоревтов.  Действие  было  здесь,  поэтому,  с   самого   начала   много
оживленнее; участвовали, кроме обоих полухорий, еще их предводители, что
повело к очень искусной и живой композиции древнейшей комедии.  Но  этот
период лирической  комедии  немногим  пережил  конец  пятого  века;  при
развитии также и в комедии драматического элемента Х. скоро  оказался  в
ней такой же помехой, как и в трагедии; но так как комедия стоит гораздо
ближе к реальной жизни, то она не могла пойти на те компромиссы, которые
были возможны в трагедии. Эта  причина,  в  связи  со  многими  другими,
повела к тому, что комедия уже в четвертом веке отказалась от Х. Римская
комедии его не знала вовсе.  -  Различное  положение  Х.  в  трагедии  и
комедии отразилось на различном к нему отношении в новые времена.  Между
тем как для комедии отказ аттической драмы  IV  века  был  окончательным
(чисто книжных попыток Платена и друг. можно и не  считать),  в  области
трагедии делались  серьезные  попытки  восстановить  древний  Х.  Таковы
"Гофолия"  Расина  и,  пропуская  более  мелкие,  "Мессинская   невеста"
Шиллера. Последнее  слово  в  этом  деле  еще  не  сказано.  Конечно,  в
реалистической драме Х. невозможен, но  при  сильном  антиреалистическом
течении новейших времен возрождение Х. так же  возможно,  как  и  другие
условности высокого стиля. Следует только иметь в виду, что рассчитанные
на  декламацию  хорические  партии  никакого  успеха  иметь   не   могут
(декламация в унисон невыносима); напротив,  музыкальное  их  исполнение
имеет  за  себя  очень  веские  соображения  психологического   и   даже
патологического характера.  Грубый  прием  опускания  занавеса  в  самом
"эффектном" месте, т. е. предоставления зрителя самому  себе  при  самом
возбужденном состоянии его нервов, не должен быть терпим; именно в таком
положении соответствующая моменту музыка и песня чувствуются  как  самое
благотворное разрешение возбужденного аффекта. Таково разумное основание
трагического Х.; разумное осуществление этой идеи - задача будущего.
   Ф. Зелинский.
   Хор  (архит.)  -  в   древнехристианских   базиликах,   продолговатое
четырехугольное,  обнесенное  невысокою  стенкою  пространство  среднего
корабля пред алтарем, назначенное во время  богослужения  для  певчих  и
низшего духовенства; в церквах романского и готического стиля, а также в
позднейших римско-католических, - вся восточная часть здания,  вместе  с
апсидою, обыкновенно несколько  более  возвышенная,  чем  остальное  его
пространство и отделенная от него или балюстрадою, или высокою  сквозною
загородкою, так назыв. жюб„. Нередко, особенно в соборах и  монастырских
церквах, Х. бывает разделен на две части: "верхний  Х.",  заключающий  в
себе главный алтарь, и лежащий двумя-тремя ступенями  ниже  его  "нижний
Х.",  в  котором  с  северной  и  южной  сторон  устроены  седалища  для
священников и клириков (Chorstlihle) и находится над одним из рядов этих
седалищ орган. Восточная оконечность Х. или представляет собою ничем  не
отгороженную от него большую полукруглую или многогранную нишу,  или  же
отделяется от внешних стен этой части храма пилястрами, между которыми и
этими стенами имеется обход с венцом капелл или без них.
   Хорал (от греч. coroV; называется также cantus firmus - лат.,  corale