корпоративным  духом,  чувствами  сословной  солидарности  и   энергично
отстаивала  свои  сословные  интересы,  которые   часто   находились   в
противоречии с интересами других сословий.  Особенно  усиленно  боролась
она уже в средние века с  духовенством,  привилегии  которого,  взимание
десятин, церковная юрисдикция, освобождение от военной службы и податей,
становились для нее иногда совсем невыносимы. Освободиться от различного
рода    тягостей,    налагаемых    государством    или     обусловленных
привилегированным положением духовенства и светской аристократии,  можно
было, конечно, только путем влияния на  законодательную  власть  страны.
Уже привилеи XIII века (1229 и 1291 г.)  запрещают  князьям  увеличивать
повинности, лежащие на Ш., сверх существующей нормы. В XIV  ст.  влияние
шляхетского сословия еще более усиливается. Уже в первой половине  этого
века шляхтичи присутствуют на  общегосударственных  съездах  прелатов  и
баронов или в качестве простых зрителей и слушателей без  права  голоса,
или даже иногда, вероятно, принимая деятельное участие в совещаниях этих
съездов (таковы, напр., съезды 1320 и 1333 гг.). Дальнейший  рост  Ш.  в
этом столетии обусловлен был общим подъемом общественных сил  Польши,  в
царствование  Казимира  Великого.  События  после  смерти  этого  короля
ускорили  политическую  эволюцию  сословия.  Престол  Польши  перешел  к
племяннику Казимира Людовику, королю венгерскому,  у  которого  не  было
сыновей, а только  три  дочери.  Между  тем  польское  обычное  право  и
трактаты, заключенные между Польшей  и  Венгрией,  устраняли  женщин  от
наследования польского престола, вследствие  чего  со  смертью  Людовика
Польша во владении его династии  не  могла  остаться.  Это  расстраивало
династические   планы   короля   и   он,   даровав   различные    льготы
государственным чинам Польши, добился от  них  признания  одной  из  его
дочерей наследницей польской короны. Но кошицкому привилею  1374  г.  Ш.
освободилась от всех государственных повинностей, за исключением платежа
поземельной подати в размере 2 грошей с  лана,  получила  исключительное
право занимать должности воевод, каштелянов, судей, подкоморих и  др.  С
этого момента политическая эволюция сословия  будет  совершаться  весьма
быстро. В период безкоролевья (1382 - 84), после  смерти  Людовика,  она
представляла уже силу, от которой зависела судьба государства.  Закипела
борьба партий, вожди которых должны были опираться на Ш., как на  боевую
силу. И Ш. начинает играть в эту эпоху весьма важную политическую  роль.
Для того, чтобы обсудить положение дел,  устраивались  часто  местные  и
общие съезды, состоявшие из прелатов, баронов и шляхтичей. В  это  время
сильного политического  движения  появляются  даже  зачатки  шляхетского
представительства. По словам современного польского  летописца  Янка  из
Чарнкова, на вислицкий сейм 1382 г. съехались краковяне,  сандомиряне  и
послы  всех  польских  земель.  Но  что  всего  важнее,  в   это   время
обнаруживает   уже   сильную   деятельность   учреждение,   в    котором
концентрировалась  социально-политическая  жизнь  шляхетских  общин,  на
которые делилась Ш. всей  Польши:  то  был  сеймик,  собрание  всей  Ш.,
принадлежавшей к одной и той же местной общине (communitas), как  одному
общественному  целому.  Так  начинает  организоваться  тот  политический
строй, в котором Ш. было суждено господствовать. Однако, до половины  XV
столетия  она  находится  еще  в  служебном  положении  по  отношению  к
духовному и светскому  вельможеству.  Хотя  представители  ее  вместе  с
представителями от духовных капитул, университетов и городов и принимают
участие в сеймах, но государством в это  время  управляет  аристократия.
Отношения изменяются с нешавского законодательства, поставившего  Ш.  на
одинаковый уровень с можновладцами: чтобы издать новый закон, установить
новый  налог  или  созвать  земское  ополчение,  король  обязан  был  за
разрешением обращаться к шляхетским сеймикам. Вместе с тем Ш.  приобрела
еще раньше важные привилегии,  гарантировавшие  имущественную  и  личную
неприкосновенность шляхтича. Этот политический рост сословия находился в
зависимости   от   экономических    причин.    Польша    была    страной
земледельческой, следовательно,  Ш.,  как  сословие  землевладельческое,
являлась важным фактором в государственной жизни страны. В X.  IV  и  XV
вв.  экономические  условия,  в  которых   находилась   Польша,   сильно
изменились. С приобретением Червонной Руси  и  присоединением,  хотя  бы
частичным и временным, Подолии и Волыни, открылись обширные пространства
для польской колонизации, так как эти  земли  были  мало  населены.  Тут
образовались громадные латифундии польских  магнатов  которые,  чувствуя
недостаток в рабочих руках, старались привлекать в свои имения  крестьян
разными льготами. Эмиграция крестьянского  населения  из  Польши  вредно
отзывалась на хозяйстве  шляхетского  сословия.  В  интересах  его  было
задержать крестьян на месте. Кроме того,  общее  экономическое  развитие
Европы к концу средних веков расширило рынки для  сбыта  земледельческих
продуктов   Польши,   что   побуждало   польского   помещика   усиливать
эксплуатацию земли, но этого можно было достичь, конечно,  только  путем
изменений  в   ведении   хозяйства   и   путем   усиления   эксплуатации
крестьянского труда. Имея политическую силу в своих руках, Ш. ограничила
сначала самоуправление крестьянских общин, подчинив их своему  контролю,
чего она добилась приобретением должности солтыса,  стоявшего  во  главе
крестьянской  общины.  Вартский  статут  1423  г.   заключает   в   свое
постановление,  на  основании  которого  помещик  мог   лишить   солтыса
должности за ослушание  и  сам  занять  эту  должность.  Стеснив  сильно
крестьянское самоуправление, Ш. ограничила  затем  свободу  крестьянских
переселений, установила  барщину  и,  наконец,  обратила  крестьянина  в
крепостное  состояние.  По  Петроковскому  статуту  1496  г.   уйти   из
помещичьей деревни имел право только один крестьянин, только одного сына
крестьянская  семья  была  в  праве  отдавать  в   обучение;   бежавшего
крестьянина закон разрешал помещику преследовать, хватать  и  возвращать
назад. Сеймы в Быдгощи (1520) и в  Торне  (1521)  установили  барщину  в
размере одного дня в течение недели, а варшавская конфедерация  1573  г.
вручила  помещику  власть  даже  над  жизнью  крепостных.  Экономические
интересы  побуждали  Ш.  издавать  также  ограничительные  законы  и  по
отношению к городскому сословию.  Упомянутый  выше  Петроковский  статут
запретил мещанам приобретать поземельные имения под тем  предлогом,  что
мещане не принимают участия в военных  походах  и  всяческими  способами
стараются  уклониться  от  военной  службы,  а  между  тем   именно   на
поземельной  собственности  тяготела  воинская   повинность.   Мещанство
попыталось было бороться со Ш., но неудачно. Во второй половине XVI  ст.
городское  представительство   было   уже   устранено   от   участия   в
законодательстве страны,  хотя  представители  от  некоторых  городов  и
появлялись иногда на сеймах еще  в  XVII  в.  Мало  того,  Ш.  подчинила
промышленность и торговлю власти  воевод  и  старост,  чем  окончательно
убила городское благосостояние. С начала XVl в. Ш. была уже  всевластным