князья  стали  называться  великими,  для  обозначения   особенного   их
положения, для отличия от других князей, - положительно сказать  нельзя.
Первые князья в летописях называются  большею  частью  просто  князьями.
Рюрик нигде не называется великим и только однажды  назван  "старейшим",
но и то, кажется, по отношению к братьям, по летам (Лавр. по 2-му  изд.,
20). Олег, как и следующие за ним  князья  до  Ярослава,  также  большею
частью называются просто князьями, и только иногда великими: так, в  912
году русские послы заключили мир и ряд с  греками  "от  Олега,  великого
князя  русского".  Но  в  тоже  время  великими  князьями  называются  и
наместники князя по городам: в 907 г. Олег брал с греков  уклады,  между
прочим, и на разные города: "по тем по  городам  седяху  велиции  князи"
(ibid. 30). летописное название первых князей великими следует, кажется,
признать произвольным: летописцы могли назвать,  напр.,  Олега  великим,
так сказать, задним числом, по примеру современных им старейших  князей.
Только впоследствии, когда род Рюрика  размножился  и  когда  каждый  из
членов этого рода должен был принять участие в пользовании и  управлении
Русской землей с родовым титулом  князя,  по  прямому  происхождению  от
Рюрика, необходимость заставила чемнибудь  отличить  старшего  князя  от
других. К титулу "князь", с  образованием  уделов,  начинают  прибавлять
отличительные  эпитеты  "старейший"  и  "великий"  (ibid.   41).   Титул
"великого" не  давал  князю  никаких  действительных  прав  над  прочими
удельными князьями. Великий князь пользовался некоторыми преимуществами,
но исключительно почетными: для других князей он был "в отца место",  но
без отцовской власти; по общим делам,  касающимся  всей  земли,  он  мог
созывать князей на  съезды,  на  которых  ему  предоставлялось  почетное
первенство; в походах против общего неприятеля он  также  первенствовал.
Но в управление уделами других князей он  не  вмешивался,  ведая  только
свое Киевское княжество, носившее, по князю,  также  титул  великого.  В
дела  уделов  великий  князь,  и  по  личному  праву  старейшего,  и  по
требованию других удельных князей,  мог  вмешиваться  только  в  случаях
общего правонарушения,  когда  заинтересованы  были  все  князья.  Между
последними соблюдались степени старшинства, с которым соединялось  право
на обладание тем или другим уделом, а потом и самым великим  княжеством,
которое не было наследственным в одной семье,  а  переходило  от  одного
князя  к  другому,  по   родовому   старшинству,   нарушение   которого,
обыкновенно, сопровождалось кровавыми распрями. Преимущества соединенные
с титулом великого  князя,  были  действительными  только  в  руках  лиц
сильных волей, энергичных, каковы Владимир Мономах, сын его  Мстислав  и
друг. Великий князь имел право суда, как отец или третейский судья,  над
младшими; это видно из слов Ростислава Юрьевича, обращенных  к  великому
князю Изяславу Мстиславичу: "а ты мене старей, ты меня  с  ним  и  суди"
(Пол. собр. р. лет. I, 41).  Мало  того:  Мономах  и  сын  его  Мстислав
изгоняли  нелюбимых  ими  князей.  Единолично  великий  князь   не   мог
постановлять приговоров относительно других князей; а если такие  случаи
бывали,  то  другие  князья  могли  требовать  от  него  отчета  и  даже
уничтожения состоявшегося приговора: "... аще ти  вина,  коя  была  нан,
обличил бы и перед нами, и упрев бы и створил ему; а ноне яви  вину  его
оже ему створил еси" (ibid.  111),  говорили  Мономах  и  Олег  и  Давид
Святославичи вел. кн. Святополку-Михаилу и Давиду,  ослепившим  Василька
теребовльского.
   С течением времени, вследствие сильных междоусобий за великокняжеский
стол и перехода Киева от одного князя  к  другому,  часто  не  по  праву
старшинства,  значение  Киевского   княжества,   как   великого,   стало
умаляться, и вместе с тем теряла почву мысль  о  неразрывном  соединении
великокняжеского титула с обладанием Киевским княжеством. По смерти Юрия
Долгорукого, сын его Андрей принял великокняжеский  титул.  Киев,  когда
Боголюбский взял его приступом и посадил в  нем  младшего  брата  своего
Глеба, низведен был на степень простого удела, каким и остался бы,  если
бы Андрей Боголюбский, отвлеченный от юга делами  на  северовостоке,  не
упустил его из своих рук. Последующие Киевские  князья,  независимые  от
владимиро-суздальского князя, продолжали, уже только по традиции, носить
титул великого, так что в XII - XIII вв. было два великих князя на Руси:
один во Владимире на Клязьме, другой -  в  Киеве.  Так  продолжалось  до
нашествия татар, когда Киев потерял всякое значение, между  тем  как  на
севере великокняжеский титул сохранился в роде Юрия  Долгорукого.  Титул
этот зависел теперь от  хана,  который  не  сообразовался  ни  с  какими
правами по старшинству. Это обстоятельство, хотя сначала не совсем и  не
вдруг, разрушило прежние, южные представления  о  праве  старшинства  на
великокняжеский стол и помогло утвердиться великокняжескому  достоинству
в младшей московской линии потомков Ярослава Всеволодовича, и  притом  в
нисходящей линии, по праву первородства. Теперь великий  князь,  хотя  и
первый слуга хана, его наместник, пользовался  среди  других  князей  не
одними только почетными преимуществами,  но  и  действительными:  владея
своим личным уделом, он  владел  и  великим  княжеством  Владимирским  и
землей Новгородской,  как  наместник  хана;  именем  последнего  он  мог
вмешиваться в дела других  удельных  князей  своей  области;  потом  уже
лично, по собственному произволу, приводил их "под свою руку", более или
менее властно распоряжался в их уделах, пользовался их военными  силами,
собирал с них дань для хана или  ордынский  выход.  -  Рядом  с  великим
князем владимирским, были еще великие  князья  в  Тверской  и  Рязанской
землях; но между первым и последними была большая разница. Великий князь
владимирский был, по воле хана, великим князем "всей  Руси",  между  тем
как тверские и рязанские сами назывались  и  со  стороны  других  князей
признавались великими только  в  их  землях,  по  отношению  к  удельным
князьям их земель; эти великие князья признавали владимирского, а  потом
московского великого князя "старейшим братом".  Уничтожение  южнорусских
понятий о праве на великокняжеское достоинство привело, наконец, к тому,
что титул  великого  князя  и  великого  княжества  стал  неразрывным  с
Московским княжеством и его князем,  что  определенно  обозначилось  при
Василии  Темном,  когда  в   спорах   за   великокняжеское   достоинство
претенденты старались занять не Владимир, а  Москву.  -  Титул  великого
употребляли и некоторые удельные князья в том случае,  когда  уделы  их,
дробясь  на  более  мелкие,  становились  почему-либо  более  или  менее
обособленными от великого княжества Владимирского, а потом  Московского.
Так великими называются и в  летописях  и  в  родословных  некоторые  из
ярославских князей  (напр.,  Иван  Васильевич),  а  стол  их  -  старым,
старейшим; так же назывались и смоленское князья. Очевидно, здесь  титул
"великий" усваивался  только  местно,  старшим  князем  в  общем  уделе,
выделившем из  себя  более  мелкие  уделы.  Но  особенное  стремление  к
усвоению этого  титула  замечается  у  суздальско-нижегородских  князей,