не бывает полной, поскольку всегда есть значительные различия в спросе на
различные формы денег и денежных заменителей разной степени ликвидности. Но
если мы допускаем, что эмитенты валют постоянно конкурируют друг с другом,
стремясь увеличить число пользователей свой валюты, мы не можем также
предполагать, как это с известным основанием делает количественная теория для
валюты одного наименования, что существует достаточно устойчивый спрос на
деньги в том смысле, что совокупная ценность общей их массы будет оставаться
приблизительно постоянной (или изменяться предсказуемым образом вслед за
численностью населения, валовым национальным продуктом и аналогичными
факторами).
Подход с точки зрения остатков наличности...
Для проблем, обсуждаемых в этой работе, нам, безусловно, понадобится
инструмент более широкого применения. К счастью, он имеется в виде теории,
более пригодной даже для объяснения более простых ситуаций: подход с точки
зрения остатков наличности, развитый в работах Карла Менгера, Леона Вальраса и
Альфреда Маршалла. Эта теория позволяет нам не только объяснить конечный
эффект влияния "количества денег" на "общий уровень цен", но также исследовать
процесс, в ходе которого изменения в предложении разнообразных видов денег
будут последовательно затрагивать различные цены. Она делает возможным анализ,
который, признаем, не может претендовать на квазиточность количественной
теории, но имеет куда более широкий охват и может принимать в расчет
индивидуальные предпочтения в отношении различных видов денег.
Решающее соображение, важное для наших целей, состоит в том, что в
многовалютной системе не существует такой вещи как данная величина спроса на
деньги. Спрос на различные виды валют будет различным; но, поскольку эти
валюты не будут являться полностью взаимозаменяемыми, совершенными
субститутами, показатели спроса на них просто нельзя сложить в общую сумму.
Спрос на обесценивающиеся валюты может оказаться маленьким <но их предложение
-- большим>; будет существовать, как мы надеемся, равенство спроса и
предложения для стабильных валют <это равенство, собственно, и будет
обеспечивать стабильность их ценности>; и, наконец, спрос на валюты, ценность
которых повышается, окажется большим <но их предложение -- незначительным>. В
условиях свободного рынка валют, люди будут готовы продавать и покупать (по
определенной цене) в обмен на любую валюту, но они не будут готовы держать
любую валюту; а характеристики существующих заменителей станут влиять на спрос
на любую конкретную валюту. Таким образом, не будет единого количества денег,
которое можно было бы считать решающим фактором при определении их ценности.
... и скорости обращения
Можно утверждать, что анализ спроса на остатки наличности и использование
понятия скорости обращения в количественной теории формально эквивалентны. Но
важно различие. Подход с точки зрения их остатков наличности привлекает
внимание к основному фактору: желанию индивидуумов держать запас денег.
Скорость обращения отражает результирующую статистическую величину, которая в
принципе может быть достаточно постоянной на протяжении относительно
длительных периодов времени, для которых имеются статистические данные. Это
отчасти оправдывает притязания количественной теории, утверждающей простую
связь между "данным" количеством денег и "данным" уровнем цен. Но все же это
утверждение зачастую обманчиво, поскольку легко ассоциируется с ошибочным
убеждением, будто денежные изменения затрагивают только общий уровень цен.
Именно по этой причине эти изменения часто считают вредными, как будто они
повышают или понижают все цены одновременно и в той же самой мере. Однако
реальный вред от них заключается в дифференцированном воздействии на разные
цены, которые по очереди изменяются весьма беспорядочно и в очень разной
степени, так что в результате вся структура относительных цен искажается и
ориентирует производство в неверных направлениях.
К несчастью, лорд Кейнс практически не воспользовался этим важнейшим вкладом в
теорию денег, внесенным в нее кембриджской традицией, идущей от Маршалла. Хотя
и критикуя всю современную денежную теорию за тенденцию вести анализ так, как
если бы цены всегда изменялись одновременно, он почти полностью оставался в
русле количественной теории Ирвинга Фишера (даже выдвигая аргументы против
нее). Едва ли не главный ущерб, нанесенный кейнсианским течением объяснению
экономического процесса, состоит в том, что понимание факторов, определяющих
как ценность денег, так и влияние денежных изменений на стоимость конкретных
товаров, было по большей части утрачено. Я не могу пытаться дать здесь хотя бы
сжатый пересказ этого центрального раздела теории денег и вынужден
ограничиться рекомендацией экономистам, имевшим несчастье изучать теорию денег
в институтах, где полностью господствовали кейнсианские взгляды, но все еще
стремящимся понять теорию ценности денег, восполнить пробел, проработав сперва
два тома "Теории цен" А. У. Марджета [Arthur W. Marget, The Theory of Prices,
2 vols., Prentice-Hall, New York and London, 1938 and 1942], и опустив затем
большую часть литературы за последующие 25 лет, обратиться к недавней книге
профессора Акселя Лейонхуфвуда [Axel Leijonhufvud, On Keynesian Economics and
the Economics of Keynes, Oxford University Press, New York and London, 1968]
<кратким введением к этой книге профессора Лейонхуфвуда является его
собственная работа "Кейнс и классики" -- Keynes and the Classics, Occasional
Paper 30, IEA, 1969 (7th Impression, 1981) -- ред.>, способной послужить
путеводителем по работам периода, который пропускать не следует.
Замечание о монетаризме
С тех пор, как дала о себе знать реакция протеста против господства
кейнсианской догмы, стало обычным делом зачислять в монетаристы всех, кто
считал ошибочным отрицание Кейнсом того факта, что "инфляционное или
дефляционное движение обычно вызывается, или неизбежно сопровождается...
изменениями в количестве денег и скорости их обращения" . Этого монетаризма, конечно же,
придерживались до Кейнса почти все экономисты, за исключением очень немногих
диссидентов и чудаков, включая в частности тех европейских экономистов,
которые из-за своих советов в области экономической политики несут
ответственность за великие инфляции 20-х годов. Я согласен с этими
монетаристами, в частности, в том, что теперь, вероятно, считается их ключевым
пунктом, а именно, что любая инфляция представляет собой, выражаясь
современным языком, инфляцию спроса (demand-pull inflation) и что не
существует, если говорить об экономическом механизме, такого явления как
инфляция издержек -- если только не считать частью экономических
причинно-следственных зависимостей политические решения об увеличении
количества денег в ответ на повышение ставок заработной платы, потому, что
иначе, мол, это вызвало бы безработицу. <В другом отношении, однако, моя
позиция находится за рамками спора между кейнсианцами и монетаристами. Оба эти
подхода являются макроэкономическими, тогда как я считаю, что денежная теория
не нуждается в подобном подходе и не должна его применять, даже если она и не
может полностью обойтись без такого, в сущности, макроэкономического понятия