теперь все будет хорошо.
     Северный ветер  гнал  волны  против течения,  которое вечно стремится
вдоль страны фиордов,  чтобы упасть в  Утгард.  Нет,  это сказка скальдов.
Утгарда не существует.
     Оттар молча гордился своим постижением будущего.  Он не ошибся,  один
из всех ярлов он понял приближение новых времен, он не застигнут врасплох.
Оттар не  собирался жаловаться на судьбу и  богов.  Он сделал все и  не по
своей вине потерпел неудачу в устье Вин-о.  Все его стремления и намерения
были правильны,  были своевременны. Вот награда, которую никому не отнять.
Не в богов и в судьбу -  он верил в себя.  Эта вера,  он знал, делала его,
невзирая  на  любые  неуспехи,   неуязвимым,  как  кровь  дракона  сделала
непроницаемой для железа кожу белокурого викинга Зигфрида, героя саги.
     Ярл   небрежно  прислушивался  к   болтовне  Грама.   Старый   викинг
рассказывал о судьбе ярла Пэра, владетеля Уггского фиорда.
     Оттар  пропустил  описание  причин  гнева  Черного  и  бондэров.   Но
подробности расправы с уггским ярлом привлекли его внимание.
     - Черный,  -  рассказывал Грам, - приказал вынести из общей залы дома
кресло ярла  и  скамьи викингов.  Кресло втащили на  вершину погребального
холма предков Пэра,  скамьи расставили по склону лестницей.  Пэру пришлось
упасть  с  кресла,  скатиться  по  скамьям  к  ногам  Черного  и  выразить
покорность королю и  тингу.  Проделывая это,  Пэр разбился в кровь.  Какой
позор!..  -  Голос Грама прервался.  И  он вздумал ненужно утешить Оттара,
будто бы ярл был ребенком: - Но ведь наш Нидарос далеко...


2

     Конечно,  в  далеком Нидаросе,  на  краю  земли  фиордов,  в  дальнем
северном углу Вестфольда и  осень и  зима прошли бы спокойно.  Но Оттар не
хотел ждать всю долгую зиму.  Вынужденное безделье заставит работать мысль
вестфольдингов, осужденных на изгнание.  У  кого-нибудь  проснется  глупая
детская  тоска  вечной  разлуки с каменистыми берегами фиордов и морем,  с
рекой в скалах,  с елью, черной ольхой, березой и можжевельником, с дивной
весной Вестфольда.  Размышление под вой зимних вьюг,  во мраке бесконечной
ночи в сугробах размягчает сердца слабых.
     Подходила пора равноденствия с его свирепыми шквалами.
     Затем,  до начала ноябрьских штормов,  наступает время относительного
покоя - море, тяжелое созревающими в нем зимними бурями, отдыхает.
     Грам ничего не слышал о судьбе других викингов Нидароса, которым, как
Торду,  Реору и Свеару, весной была поручена вербовка отверженных законом.
Не ждут ли они в безлюдных фиордах над мысом Хиллдур, как было условлено?
     Нидаросские ярлы  не  любили выдавать своих.  Оттар послал Эстольда с
"Орлом" и "Змеем" в недальнее но опасное плавание.
     Нидарос готовился к переселению, не к бегству. Спешно строились баржи
для имущества, не помещающегося на драккарах.
     Перебирались запасы,  ценное увязывалось в  тюки забивалось в ящики и
зашивалось в просаленные кожи для предохранения от морской воды и сырости.
Под плетью и виселицей траллсы работали, как никогда. Они не знали, что их
ждет, а что они думали о своей судьбе, не интересовало Оттара.
     Гильдис обожала маленького Рагнвальда.  Мальчику шел пятый месяц, и у
него уже прорезывался первый зуб.  Настоящий волчонок!  Женщина с радостью
готовилась покинуть Нидарос,  скучное,  опостылевшее место,  где  она была
вынуждена проводить каждое  лето  в  смраде  гниющего  китового мяса.  Она
жаждала перемены.  Оттар  все  может,  он  найдет лучшую землю для  нового
горда,  где  не  будет  бесчисленных роев  отравляющих жизнь мух,  мушек и
комаров.  К  Гильдис вернулась утраченная из-за Рагнвальда красота,  и она
опять пользовалась вниманием мужа.


3

     Ускользнув от первого удара равноденствия,  Эстольд вернулся вовремя.
"Змей"  и  "Орел"  привезли  около  трехсот  изгнанников.  Накипь  племени
фиордов,  убийцы,  насильники,  поджигатели, грабители, они были счастливы
идти с  Оттаром на  край света.  Так  благодаря дальновидности Оттара были
пополнены тяжелые потери, понесенные в великой войне с могучими биармами.
     Да,  в  великой  войне!  Все  викинги,  побывавшие в  Гандвике,  были
неистощимы  на  рассказы  о  своих  подвигах,  о  сражениях  со  страшными
многоголовыми колдунами  в  очарованных лесах,  кишащих  ядовитыми змеями,
переполненных нечеловеческими западнями, о чародеях, о великанах, которые,
будучи рассечены на части, вновь возрождались.
     Викинги рассказывали о "Драконе", который был утащен колдунами на дно
чудовищной реки Вин-о,  и  об ярле,  бесстрашно боровшемся с  колдунами на
предательски заколдованной палубе  драккара.  Оттар  вырастал до  размеров
Тора.
     Рассказчики гордились  судьбой,  пославшей  им  счастье  сражаться на
берегах Гандвика, и возбуждали ревнивую зависть других.
     Сборы  заканчивались.  Среди  траллсов ярл  отобрал лучших мастеров -
ядро   мастерских   будущего   горда.   Изношенные  черпальщики  драккаров
заменялись молодыми и более сильными.  Надо сказать - менее слабыми. Выбор
был велик.
     Судьба остальных траллсов не интересовала Оттара.  Он бросал фиорд на
волю  первого  встречного,  а  траллсов отдавал голодной зиме  без  крова,
которая, он знал, прикончит их всех до одного.
     Недоставало Галля  и  Свавильда с  их  ненасытной жаждой человеческих
страданий и  крови:  ярл  не  стал  бы  возражать против  общего  избиения
траллсов, в которых он более не нуждался...
     Тем  временем викинги убивали траллсов походя и  случайно,  в  минуту
раздражения слабостью или непонятливостью живой вещи.
     Ярл приказал перебить стадо свиней.  Но,  как видно,  свинопасы-саксы
успели пронюхать что-то.  Стадо исчезло,  и  не оставалось времени идти по
его следам.
     Все,  что не удалось взять с  собой,  было собрано в горде и вместе с
постройками сожжено в последний час. Ярл охотно сжег бы и лапонов-гвеннов,
чтобы  лучшая ценность Нидароса никому не  досталась.  Увы,  ловля лапонов
потребует месяцев.


4