менее интересная, но неизмеримо более глубокая. Уже в  первой  статье  четко
прослеживаются  основные  черты   Фарадея-исследователя:   глубина,   редкое
упорство в достижении цели, исчерпывающая полнота, спокойствие, свойственное
лишь великим умам. Мы уже говорили об убежденности Фарадея во всеобщей связи
явлений - убежденности,  разделявшейся  тогда  далеко  не  всеми.  Восхищает
любовь  Фарадея  к  порядку  и  полной  определенности  -  он  не  признавал
непроверенных  фактов,  а  манера  точно  составлять   отчеты   неоднократно
приводила в восторг директоров института. Диапазон  его  работ  в  то  время
довольно широк, но в основном это были исследования в области химии.
   Перемена в тематике его занятий случилась в августе 1820  года  -  в  это
время по Европе рассылался Эрстедом его знаменитый  мемуар:  "О  воздействии
электрического конфликта на магнитную стрелку".
   В августе Дэви получил по почте только что напечатанный в Англии мемуар -
три невесомые странички.
   Через день Дэви и Фарадей повторили эксперимент Эрстеда и  с  восхищением
убедились, что Эрстед прав - протекание тока в проводе  немедленно  вызывало
отклонение размещенной поблизости магнитной стрелки.
   И знаменитый Дэви, и еще неопытный Фарадей с внезапной ясностью  ощутили,
как и все, видевшие опыт,  что  рушится  стена  между  двумя  дотоле  никак,
казалось, не связанными друг с другом  силами  природы  -  электричеством  и
магнетизмом. Стена начала рушиться, и обнаружились неведомые связи,  повеяло
свежим воздухом новых открытий.
   Был август. Потрясенный Араго уже  интенсивно  работает,  развивая  опыты
Эрстеда, показанные ему молодым де-ля Ривом;  он  замечает,  что  не  только
стрелки  компаса,  но  и   железные   опилки   легко   "чувствуют"   наличие
электрического тока - они облепляют проволочку с током; при выключении  тока
опилки опадают черными хлопьями...
   Был август. Только в сентябре об опытах Эрстеда  узнает  Ампер,  которому
суждено первому понять и истолковать их, хотя Дэви и Фарадей узнали обо всем
раньше него. Ампер, "этот докучливый умник Ампер", опередил их, развив  свою
стройную теорию образования магнетизма  за  счет  электричества  и  потратив
всего две недели (плюс, разумеется, всю предыдущую жизнь).
   Фарадею и Дэви это не удалось. Все произошло слишком  быстро.  В  августе
они узнали об опытах Эрстеда, а уже  в  сентябре  Ампер  предложил  стройную
теорию, объясняющую непонятные опыты.
   Нельзя сказать, что Дэви и Фарадей были в восторге от теории  Ампера.  Но
разрушить изящное безупречное здание было  трудно:  нужны  были  кропотливые
исследования. Шли месяцы, а Дэви и Фарадей не могли предложить  ничего,  что
могло бы заменить теорию Ампера.
   Кончилась осень, прошла зима, наступила  весна  нового  1821  года.  Дэви
постепенно отдалялся от  задач,  связанных  с  электричеством,  Фарадей  был
упорен, но тоже не мог ничего добиться.
   Прошла весна, наступило лето, коллеги Фарадея разъехались кто куда. Дэви,
как и его друг Волластон, известный химик и  физик  (он  открыл  палладий  и
родий,  а  также   линии,   которые   впоследствии   несправедливо   назовут
фраунгоферовыми, а не волластоновыми), уехал на курорт, а Фарадей остался  в
душном Лондоне и упорно работал над новыми проблемами связи электричества. и
магнетизма.
   В то время произошло важное для Фарадея и его открытий событие.  Редактор
научного журнала  "Философские  анналы"  доктор  Филиппс  предложил  Фарадею
написать обзорный очерк истории электромагнетизма. Предложение  было  весьма
почетным и в какой-то мере, по-видимому,  объяснялось  и  тем,  что  Дэви  и
Волластона в Лондоне в то время не было.
   Фарадей с жаром принялся за дело. Будучи, как уже  говорилось,  человеком
пунктуальным, привыкшим  все  делать  с  исчерпывающей  полнотой,  привыкшим
проверять всех и вся - "люди склонны ошибаться" - он решает лично  проделать
все  опыты,  которые  привели  к  пониманию   электромагнетизма.   Он   стал
возвращаться  домой  еще  на  два  часа  позже,   чтобы   суметь   выполнить
многочисленные  эксперименты.  Под  занавес  (хочется  говорить  театральным
языком: история возвышения Фарадея пока еще напоминает жизнеописания великих
актеров и актрис, завоевавших сцену после того, как их случайно выпускали на
публику  из-за  того,  что  "кумир"  заболел,  потерял  голос,  напился  "до
положения риз" и т. п. Сколько их было!) Фарадей решил осуществить  опыт,  о
котором как-то, пару месяцев  назад,  говорили  в  его  присутствии  Дэви  и
Волластон. Идея опыта была, по-видимому, ими. еще недостаточно отработана  -
речь шла о том, что проволока, через которую пропущен ток, как будто  должна
под действием магнита вращаться вокруг своей оси.
   В самом указании на возможность электромагнитного вращения нового  ничего
не было - о нем говорил еще  Ампер.  Но  идея  эксперимента  была  новой,  и
Фарадей решил осуществить его.
   Установка была проста: посреди серебряной чаши со ртутью был поставлен на
торец  брусковый  магнит.  В  ртути  плавала   пробка,   проткнутая   медной
проволокой; другой конец проволоки был  шарнирно  укреплен  над  магнитом  и
подсоединялся к полюсу вольтова столба. Другой  полюс  столба  подсоединялся
непосредственно к серебряному сосуду.
   Таким образом образовалась электрическая цепь:
   "плюс" вольтова столба,
   серебряная чаша,
   ртуть,
   проволочка,
   "минус" вольтова столба,
   "вольтов столб",
   "плюс" вольтова столба.
   Когда цепь была замкнута и  по  ней  тек  электрический  ток,  появлялась
возможность  изучить  взаимодействие  тока  с  магнитным  полем   брускового
магнита.
   Поскольку проволочка могла легко передвигаться, можно было надеяться, что
те "магнитные" силы, которые отклоняют магнитную стрелку в  опытах  Эрстеда,
заставят вращаться и проволочку.
   Когда подготовка к опыту была окончена, к Фара-дею  в  лабораторию  зашел
Джордж Бернар.
   Его сестра  Сара  Бернар,  двадцати  одного  года,  недавно  стала  женой
Фарадея.
   Свадьба Фарадея и дочки  серебрянщика  была  скромной  -  даже  ближайшие
друзья с удивлением узнали, что их не пригласили. Это было  скромное  начало
прекрасной и неизменной преданности, дружбы и любви Сары  и  Майкла,  любви,
которую Майкл ценил выше, чем свои научные успехи.  Брак  был  необыкновенно
счастливым, хотя и бездетным.
   Именно Джорджу Бернару волей  случая  пришлось  стать  первым  свидетелем
того, как при включении  тока  проволочка  начала  быстро  вращаться  вокруг