читал своим студентам в копенгагенском университете лекцию, по ходу  которой
он хотел продемонстрировать очень интересное по тем временам (да, впрочем, и
сейчас) свойство электрического тока  нагревать  проволоку,  по  которой  он
проходит. Это была великолепная случайность - рядом с проволокой, на которую
были устремлены глаза студентов, оказался  компас,  в  общем-то  не  имевший
прямого отношения  к  теме  лекции.  И  один  из  зорких  студентов  обратил
внимание, что в то время, как в  проволоке  проходит  ток,  стрелка  компаса
вздрагивает и немного поворачивается. Имени студента мы не знаем, да и  вряд
ли знать должны. Он лишь указал профессору на непонятное явление  в  надежде
получить ответ. И для профессора явление было столь же неожиданным. Но очень
и  давно  желанным  -  впервые  ясно  открылось  человеку  прямое   действие
электрического тока на магнит, увидеть которое он уже много лет стремился.
   Можно ли назвать это открытие случайным? Оно, конечно, было бы сделано  и
в том случае, если бы не было лекции 15 февраля, если бы  не  было  случайно
положенного компаса, если бы прогулял лекцию востроглазый студент,  если  бы
не  существовало  даже  самого  Эрстеда.  Но  "...история  носила  бы  очень
мистический характер, если бы "случайности"  не  играли  никакой  роли.  Эти
случайности входят, конечно, и сами составной частью в общий  ход  развития,
уравновешиваясь другими случайностями. Но ускорение и замедление  в  сильной
степени зависят от этих "случайностей", среди  которых  фигурирует  также  и
такой "случай", как характер людей, стоящих вначале во главе движения"1.
   Придя домой после лекции, Эрстед тут же принялся за описание и объяснение
явления, наблюдавшегося в  аудитории.  Его  "памфлет"  на  латинском  языке,
состоящий всего лишь из четырех страничек,  содержал  в  нескольких  строках
описание наблюдаемого явления,  а  на  остальном  пространстве  -  ошибочное
объяснение его. Вышел он в свет 21 июля 1820 года (мы не  случайно  датируем
здесь  так  точно  -  события  в  дальнейшем  будут  развиваться  в   весьма
непривычном для неторопливой тогда науки темпе).
   Через несколько дней "памфлет" появился в Женеве, где в  то  время  Араго
был с визитом. Первое же знакомство с опытом  Эрстеда  показало  Араго,  что
разгадка, над которой он бился, найдена. Если  молния  -  это  электрический
ток, то в таком своем качестве она вполне может влиять на компасные стрелки.
   Араго, не  выезжая  из  Женевы,  повторяет  перед  де-ля  Ривом  и  Пикте
(запомните, читатель, эти имена - нам  они  еще  не  раз  встретятся)  опыты
Эрстеда и убеждается в полной его  правоте.  Затем  опыты  были  показаны  в
августе 1820 года де-ля Ривом  на  заседании  съезда  естествоиспытателей  и
врачей, ради которого Араго, собственно, и прибыл из Парижа. Опыты произвели
на собравшихся ученых столь сильное впечатление, что один  из  них  произнес
непроизвольно: - Господа, происходит переворот!
   Араго тоже возвращается из Женевы потрясенным.  На  первом  же  заседании
Академии, на котором он присутствовал сразу по возвращении, 4 сентября  1820
года, Араго делает устное сообщение об опытах Эрстеда. Записи,  сделанные  в
академическом  журнале  ленивой  рукой  протоколиста,  свидетельствуют,  что
академики просили Араго уже на следующем заседании,  11  сентября,  то  есть
через неделю, показать всем присутствующим опыты  Эрстеда,  так  сказать  "в
натуральную величину". Бледный Ампер слушал с сердцебиением сообщение Араго.
Он, может быть, чувствовал, что пришла его пора  перед  лицом  ученых  всего
мира принять эстафету открытия из рук Эрстеда. Он долго ждал своего  часа  -
около двадцати лет, как Араго и как Эрстед. Все трое  успели  состариться  в
ожидании, превратиться из пылких юношей в солидных стареющих профессоров.  И
вот час пробил - 4 сентября 1820 года Ампер понял, что он должен делать.
   И с этого дня отсчитываются две  недели,  благодаря  которым  есть  город
Ампер, станция Ампер, лицей Ампера, статуи Ампера, музей Ампера, и, наконец,
есть самое главное - один ампер.
   С этого дня начинаются дни великой работы Ампера...
   Открытие  Эрстеда  часто  приводится  как  типичный  образец  "случайного
открытия", то есть такого открытия, которое, по мнению некоторых,  только  и
возможно.
   Действительно, обстоятельства открытия наводят на  мысли  о  случайности.
Химик Эрстед читал лекцию об электричестве. На лабораторном  столе  оказался
ненужный по ходу лекции компас, на  него  случайно  взглядывает  неизвестный
сейчас студент и т. п.
   Попробуем, однако, во всех этих случайностях  разобраться:  случайно  ли,
например, то, что Эрстед, хотя и был  профессором  химии,  читал  лекцию  об
электричестве? Разумеется,  нет.  Электричество  было  недавно  открыто,  им
занимались и химики, и физики,  и  механики.  Да  это  и  естественно,  если
учесть, что багаж знаний по электричеству был в ту пору невелик, занятия  им
не требовали какой-то особой подготовки,  как,  скажем,  теперь  -  вряд  ли
возьмется сейчас  профессор  химии  читать  лекцию  по  какому-нибудь  бурно
развивающемуся разделу физики! Оборудование тоже было несложным - его  могли
сделать в любой мастерской.
   Поэтому в лекции Эрстеда, да и в ее оснащении ничего случайного, в общем,
не было. Набор для электрических и магнитных исследований  был  в  то  время
весьма невелик - вольтов столб,  проводнички,  лягушачьи  лапки,  магнит  да
компас.
   Как писал Брегг, разработавший структурный анализ кристаллов,  приходится
удивляться не тому, что Эрстед  "случайно"  открыл  действие  электрического
тока на магнитную стрелку, а тому,  что  открытие  нужно  было  ждать  целых
двадцать лет с момента изобретения вольтова столба. В  десятках  лабораторий
находились и вольтовы столбы, и  компасы,  и  в  течение  двадцати  лет  два
предмета тысячи раз  оказывались  рядом.  Неминуемо  должно  было  создаться
однажды  такое  положение,  когда  магнитная  стрелка  наконец  окажется  по
соседству  с  проволочкой,  замыкающей  концы  вольтова  столба.  И   такого
сочетания пришлось ждать целых двадцать лет! И  дождавшись,  нужно  было  не
пропустить того момента, когда  стрелка  качнется!  Неизвестный  студент  на
лекции Эрстеда выполнил в известном смысле свою историческую роль,  взглянув
на компас в подходящий момент.
   И еще. Случайно ли то, что именно Эрстед сделал открытие? Ведь  случайное
сочетание нужных приборов и "режимов их работы"  могло  получиться  в  любой
лаборатории?  Да,  это  случайно,  хотя  случайность  и  в   данном   случае
закономерна. Дело  в  том,  что  Эрстед  был  в  числе  тогда  еще  немногих
последователей  философии   Гегеля   и   Шеллинга,   которые,   хотя   и   в
идеалистической форме (природа - порождение абсолютного духа),  но  выразили
совершенно правильную диалектическую идею о всеобщей  связи  явлений,  идею,
под влиянием которой находился и Риттер, и  его  последователь  Эрстед.  Вот
почему  именно  Эрстед  был  буквально   одержим   идеей   взаимосвязанности
электрических и других явлений - он направленно искал связь электричества  с
магнетизмом. И когда нашел, совершил ошибку, опять-таки  под  влиянием  идей
Шеллинга о всеобщем законе борьбы противоречий. Объясняя поворот стрелки под
действием проходящего по цепи электрического тока, он  считал,  что  поворот