С высоты сегодняшнего  дня, через 200 лет после революции, хорошо видна
трагедия "великих революционеров буржуазии". Искренне желая народу добра, не
присвоив, как Робеспьер, ни  полушки народных  денег, они были в то же время
доктринерами, исходили не из реальных, а из абстрактных идеалов добродетели,
гуманизма,  свободы,  равенства и  братства.  Они не  видели  и  не  создали
реальных рычагов народовластия,  которое провозглашали  на  словах, так и не
ввели  в  жизнь самую демократическую для XVIII века конституцию 1793  года.
Фактически  Робеспьер  и  его  группа вернулись  к  принципу  "просвещенного
абсолютизма" - за народ думает узкая элита, правящая от имени народа, но без
его участия.
     Объединение  добродетели  и  террора - страшная  человеческая  трагедия
якобинцев. "Принципом республиканского правительства является добродетель, в
противном случае  - террор, - восклицал Сен-Жюст 15 апреля 1794 года. - Чего
хотят те, кто не желает ни добродетели, ни террора?"
     На  словах   монтаньяры  действительно  отстаивали  благородные  идеалы
свободы,  равенства и братства, к которым стремится человечество и  сегодня.
Все они были революционными  патриотами. Вспомните  Дантона: "Родину  нельзя
унести на подошвах своих башмаков". Робеспьер был против  войны,  за принцип
бессословного всеобщего голосования, против дискриминации евреев, за  отмену
рабства  негров  в  колониях  и  вообще за  деколонизацию.  "Лучше  потерять
колонии, чем лишиться принципа", - утверждал он.
     Конечно, перед личным  мужеством любого революционера,  будь то Дмитрий
Каракозов, Софья Перовская или  Дантон,  который даже на  эшафоте не потерял
чувства мужества и юмора ("Ты покажешь мою голову народу - она стоит этого",
-  приводит  Карлейль  слова Дантона, обращенные  к  палачу),  можно  только
склонить голову.
     Но  для Робеспьера и многих  его  единомышленников  доктрина  (принцип)
оказалась  дороже  жизни  в буквальном смысле этого  слова.  Трагично, когда
чистоту  доктрины защищают... путем  отсечения  чужих голов, да еще  во  имя
личной диктатуры.
     В преддверии празднования 200-летия революции во Франции был проведен с
помощью ЭВМ анализ социального состава жертв якобинского террора в 1793-1794
годах.  Согласно его  данным, "враги нации"  -  дворяне составляли  всего 9%
погибших, остальные 91%  - рядовые участники  революции, в  том числе  28% -
крестьяне,  30%  -  рабочие. В новейшем советском  исследовании в  эти цифры
вносится  одно  важное уточнение  г истинных  виновников голода, спекуляции,
мародерства среди этих 58% "врагов нации" оказалось всего... 0,1%     
     Глубоко  справедливо суждение  Ф. Энгельса  в  его  письме  К. Марксу 4
сентября 1870  года. "Террор,  -  писал он, - это большей частью бесполезные
жестокости,  совершаемые ради  собственного успокоения  людьми, которые сами
испытывают страх. Я убежден, что вина за господство террора в 1793 г. падает
почти исключительно на перепуганных, выставлявших себя патриотами буржуа, на
мелких  мещан,  напускавших  в штаны  от  страха,  и  на  шайку  прохвостов,
обделывавших свои делишки при терроре"     
     И  еще  одно важное  суждение. Оно принадлежит великому  гуманисту Жану
Жоресу,  написавшему  на   заре   нашего  века   "Социалистическую   историю
Французской  революции".  "Революция,  -  говорил  он,  -  варварская  форма
прогресса.  Будет  ли  нам  дано увидеть  день,  когда  форма  человеческого
прогресса действительно будет человеческой?"
     Доктор исторических наук профессор В. Г. Сироткин

     КОММЕНТАРИЙ

     К  стр.  8.  В  1770-1774 гг.  канцлер  Р.-Н.  Мопу попытался  провести
реформу,  существенно  ограничивавшую  полномочия  парламентов  и отменявшую
продажу и наследование  должностей. Реформа Мопу вызвала мощную оппозицию со
стороны  парламентов.  Король  Людовик  XVI, вступив на  престол в 1774  г.,
вынужден был ее отменить.
     К стр. 12. "Крушитель железа (Taille fer) не разорвет даже паутинки". -
Тайфер де  Мортен  - нормандский трувер  XI в. Сражался  в войске Вильгельма
Завоевателя и был убит в сражении с англичанами при Гастингсе в 1066 г.
     К стр. 13. "Вспомним  хотя бы королей вроде Людовика  XI, носившего  на
шляпе  отлитую  из  свинца  фигурку  богородицы  и  спокойно смотревшего  на
распятых на колесе, замурованных заживо". - Людовик  XI  был  известен своей
жестокостью: противников и  непокорных вассалов держал в заточении в цепях в
железных клетках.
     К  стр.  14.  "Волосатый  Хлодвиг  на  глазах  всего  своего  войска...
размахнувшись,  рассек секирой  голову другому  волосатому франку,  злорадно
добавив: "Вот так ты разбил священный сосуд (св. Реми и мой) в Суассоне"". -
Сосуд,   о  котором  идет   речь,   был   захвачен  язычниками-франками  при
разграблении  церкви.  Реймский  епископ  св.  Ремигий  обратился  к  королю
Хлодвигу с просьбой  вернуть сосуд. Хлодвиг согласился и при  дележе военной
добычи в Суассоне попросил  воинов отдать ему сосуд сверх той  доли, которую
он должен  был получить по  жребию.  Один  из  воинов  возмутился нарушением
обычая и разрубил сосуд  секирой. Позднее, во время ежегодного сбора франков
для осмотра оружия 1 марта (эти сборы назывались Мартовскими, или Марсовыми,
Полями), Хлодвиг  разрубил  голову воину,  посмевшему  воспротивиться власти
короля.
     К стр. 14. "...В дни Меца еще ни один  лепесток не упал из цветка..." -
Речь идет о падении престижа королевской власти во Франции в годы Регентства
и правления Людовика XV.
     К стр. 14. "Церковь... семьсот лет тому назад...  могла позволить себе,
чтобы сам  император три дня  простоял на снегу  босиком,  в  одной рубашке,
каясь и  вымаливая себе  прощение..." -  Имеется  в  виду один  из  эпизодов
многолетней борьбы папы Григория VII с германским императором Генрихом IV за
право назначать на церковные должности.  В  1077 г.  отлученный от церкви  и
низложенный  Генрих  IV три дня простоял в одежде кающегося  грешника у стен
замка Каносса в Северной Италии, дожидаясь приема римским папой.
     К стр. 15. "...Лапуль требовал отмены закона, позволявшего  сеньору при
возвращении с охоты  убить не более двух крепостных,  чтобы  омыть их теплой
кровью уставшие ноги".  -  Подобного закона  никогда не  существовало.  Ниже
речь, очевидно, идет о Ш. де Бурбоне, графе де Шароле (1700-1760), известном
своей болезненной раздражительностью и бессмысленной жестокостью.
     К стр. 15.  "...Они только тем и занимаются, только в  том и преуспели,
как  бы  хорошо  поесть  да  приодеться".  -  Карлейль  повторяет  аргументы