трогая других и сами забытые всеми...
     Старик тяжело вздохнул.
     - Когда бы всегда так было, Ирина! - печально промолвил он.
     - Так и будет всегда...
     - Нет, нет... так не может всегда быть... Я стар,  дни  мои  сочтены,
жизнь моя позади, ты молода, твоя жизнь у тебя впереди... Что  хорошо  для
старца, совсем нехорошо для молодки... Молодость требует другого...
     - Чего же, Лука?
     - Мало ли чего... В твои годы все так рассуждают, потому  что  молчит
пока сердце...
     - Как молчит? Отчего?
     - Оттого, что любовь еще не посетила его...
     - Вот ты про что, дед! А почем ты знаешь, что я никого не люблю? Если
так, то ты ошибаешься, я люблю...
     - Как! Неужели? - с испугом в голосе воскликнул Лука.
     - Да, да! Люблю... люблю вот эту хижину нашу, люблю свет солнца и это
море, потом люблю нашу лодку,  птиц,  которые  собираются  клевать  крошки
после нашего обеда, люблю, когда звонят в колокола в  храмах,  а  потом  и
тебя люблю...
     - Хвала Создателю! - с облегчением вдохнул старик. - А я думал, что и
в самом деле горе уже постигло тебя...
     - А разве любовь - горе?
     - Да, дитя...
     - Я думала, что - счастье...
     - Для кого как... Для очень немногих на  земле  это,  может  быть,  и
счастье, только такое смутное, неясное, тревожное счастье,  что,  пожалуй,
горе для человека - лучший удел, если сравнишь их; для остальных же любовь
- горе, тяжелое, страшное горе...
     - Вот как!
     - Это верно... Видишь, я стар, долго-долго живу я на свете  и  твердо
знаю это..
     - Ты любил?
     - Да, и меня постигло это горе... Оно неизбежно для всех...
     - Но ты говорил, что был счастлив с твоей женой.
     - Ты права...  Мать  твоего  отца  дала  мне  счастье,  какое  только
возможно на земле, но это-то счастье и было вместе с тем горем...
     - Я не понимаю тебя!
     - Поймешь сейчас: я боялся потерять это счастье и  мучился,  а  когда
потерял мою жену, то, вот, прошло уже тому много лет, я не знаю счастья, а
терплю только одни муки...
     - Она умерла?
     - Да, с тоски по свободе и с  горя,  что  жена  ее  сына  убила  себя
сама... я до сих пор вижу страшную рану на ее горле...
     - Убила? Зачем?
     - Ты хочешь знать, дитя? Так я  скажу.  Она  любила  нас  и  решилась
скорее умереть, чем расстаться с нами... Хочешь  я  расскажу  тебе  все...
теперь ты выросла и должна знать, как ты попала сюда... Мне уже  не  долго
жить на свете, и я должен,  наконец,  рассказать  тебе  все...  Ты  будешь
слушать?
     - Да, дед... Ты много раз обещал мне поведать это, но как я  тебя  ни
просила, ты никогда не был со мной откровенен... Отчего это?
     - Не приходило время еще.
     - А теперь пришло?
     Старик задумался.
     - Не знаю, что  и  сказать  тебе,  как  ответить  на  этот  вопрос...
Чувствую, что оно не пришло это время, но тут же  чувствую,  как  какие-то
мрачные предчувствия так вот и одолевают меня... Откуда  это?  Почему?  Не
знаю сам, но чувствую...
     - Что же ты чувствуешь, Лука?
     - Многое, ох, многое, дитя.
     - Тобой недоволен куропалат...
     - Нет, этого нет!.. А вот чувствую  я,  что  жить  мне  недолго,  ох,
недолго остается.
     Ирина вскочила и с трепетным страхом смотрела на старика.
     - Дед, дед! Что ты говоришь! Опомнись! - лепетала она.
     - Что, дитя, чего ты так испугалась?..
     - Ты сказал про смерть и так сказал, что и я  поверила...  Ты  сказал
это совсем по особенному, в твоих словах была страшная уверенность...
     - Что делать?.. Этот конец неизбежен для всех живущих...
     - А как же я?..
     - За тебя-то мне и страшно!.. Да, за тебя... Ты  -  последнее  звено,
приковывающее меня к жизни... самое последнее... Ради тебя только  и  живу
я... Что я такое? Одинокий, жалкий, затерявшийся среди чужих старик... Все
равно как дерево, вырванное с корнем налетевшим вихрем и  перенесенное  на
чужую почву... вот я... Привился, прозябаю, зачем? К  чему?..  Только  вот
ты, ты - мой побег молодой, молодая лоза, вот и жалко мне тебя...
     - Лука, дед, старый дед, ты не умирай, ты послушайся меня, не умирай,
- с громким воплем кинулась к нему на грудь Ирина.
     - Да я и не думаю умирать.
     - А сам сказал...
     - Сказал только, что тоска меня смертная гложет, может быть, я еще  и
ошибаюсь... Может быть, все это пустяки из пустяков - так, плохо  спалось,
а вот, все-таки хочу я  тебе  рассказать  про  прошлое.  Узнай  на  всякий
случай..
     - Лучше не говори, Лука.
     - Отчего же, дитя?
     - Ты так напугал меня... вот, я и не хочу слушать..
     - Полно, успокойся, ну, не плачь же, прошу тебя, не плачь.
     - Я не буду  слушать,  ты  собираешься  умирать,  вот  и  хочешь  мне
рассказывать про свою прошлую жизнь...
     - Ты должна слушать... если что случится, ты должна знать, кто  ты...
Будешь?
     Ирина потупилась.
     - Будешь слушать? - настойчиво повторил Лука.
     - Говори, буду! - прошептала девушка, отирая рукавом слезы.



                             2. ТЕНЬ ПРОШЛОГО