извещал о своем намерении посетить  Киев,  чтобы  поговорить  с  князем  и
старейшинами Руси о делах государственных, выгодных той и другой стороне.
     Никто, кроме самого князя, не догадывался, какими будут эти дела.
     Святослав вдруг заторопился, оставил с войском  старого  Свенельда  и
воевод пешей рати Асмуда и Воиста, а сам с ближней дружиной поехал в  Киев
прямо через Дикое Поле, пренебрегая  опасностями  этого  пути.  Дружинники
вели в поводу запасных  коней,  чтобы  не  искать  подмену  в  печенежских
кочевьях.  Хоть  печенеги  и  считались  союзниками,  доверять   им   было
безрассудно.
     Никогда раньше, да и после тоже  никогда,  Алк  не  разговаривал  так
много с князем Святославом. Видимо князь нуждался в благодарном  слушателе
и нашел его в молодом вятиче. Далеко опередив дружину, князь  Святослав  и
Алк ехали рядом, стремя в стремя.
     Бесконечно огромная расстилалась вокруг степь и  под  стать  ей  были
планы князя Святослава. Неизведанные дали раскрывались перед глазами Алка,
в  степных  миражах  чудились  сказочные  города,  жесткая  степная  трава
склонялась к ногам коней, как толпы побежденных врагов, а неутомимые  кони
несли и несли витязей в остроконечных шлемах вдогонку за закатным солнцем,
которое будто указывало дальнейший путь князя Святослава - на Запад. И Алк
был счастлив, чувствуя свое сопричастие к великим замыслам князя.
     Хазарский поход,  только  что  владевший  всеми  мыслями  Святослава,
отодвигался  куда-то  далеко-далеко.  Хазария  была  лишь  ступенькой   на
лестнице  подлинного  величия,  по  которой   повел   Святослав   молодую,
стремительно набиравшую силы, Русь.
     А как высока будет эта лестница?
     - Русь крепко встала на краю моря, у Дона-руки, - возбужденно говорил
князь Святослав. - Но у моря два края. Другой край  моря  на  Дунае.  Туда
теперь лежит путь наших коней!
     - Да сбудется все  задуманное  тобою,  княже!  -  шептал  Алк.  -  Да
сбудется!



                           15. ПОСЛЕДНЯЯ СТРЕЛА

     Прошло шесть лет. Последняя черная стрела с родовыми знаками осталась
в колчане  Алка.  Всякие  стрелы  были  в  обозе  княжеского  войска  -  и
византийские,   и   болгарские,   и   арабские,   и    изделия    киевских
мастеров-умельцев, а таких стрел, как  снаряжали  в  роде  старого  Смеда,
больше ни у кого не было. Крепко берег вятич свои родовые стрелы и  потому
каждая выпущенная стрела оставалась, как зарубка в памяти.
     Понадобилась черная стрела в первой стычке с болгарами на Дунае, было
это в лето шесть тысяч четыреста семьдесят шестое [968 год].  Войско  царя
Петра стояло на берегу, а по Дунаю плыли ладьи князя Святослава.  Не  стал
Святослав уклоняться от боя, хотя и не искал ссоры  с  болгарами.  Русские
ладьи врезались носами в  песчаный  берег,  воины  высаживались  и  тотчас
выстраивались рядами, составляя из щитов непреодолимую  стену.  Царь  Петр
послал вперед болярскую конницу. Но нарядные всадники даже не доскакали до
линии красных русских щитов и принялись заворачивать коней. А  через  реку
медленно плыли большие плоты с дружинной конницей.  Алк  со  своей  сотней
раньше других выбрался на сушу и, объезжая русский и  болгарский  пехотный
строй, вырвался к холмику, где в окружении боляр стоял царь Петр в красном
плаще и высокой, вышитой золотом шапке.  Возле  него  суетился  горбоносый
смуглый человек в шлеме с перьями. "Византиец!" - догадался Алк и  потянул
из колчана черную стрелу.
     Царь Петр с ужасом  оглянулся  на  рухнувшего  советника  и  приказал
трубить отступление. Но они опоздали, эти багроволицые, надменные  царские
трубачи, в нарядных кафтанах,  с  серебряными  трубами.  Бегство  началось
раньше, чем они поднесли трубы к губам. Нахлестывая коней, уносились прочь
болярские дружины. Врассыпную бежали  ополченцы,  бросая  копья  в  траву.
Царские  телохранители  посадили  своего  правителя  в   крытую   повозку,
запряженную четверкой сильных коней, и умчались. А руссы,  вложив  мечи  в
ножны, вернулись к своим ладьям.
     Князь Святослав сказал пленным:
     - Идите по домам,  рассказывайте  всем,  что  воюю  не  с  болгарами,
которые суть тоже славянского корня, но с царем  Петром  и  его  недобрыми
советниками!
     Эти слова многое объясняют.
     Восемьдесят крепостей построили римляне и византийцы  на  Дунае  и  в
придунайских землях. И все восемьдесят крепостей взял князь  Святослав  за
лето и  осень  968  года,  поражая  врагов  и  союзников  стремительностью
переходов, яростью скоротечных приступов и... неожиданным милосердием!
     Победное шествие по болгарской земле не  сопровождалось  грабежами  и
разорением городов. Обосновавшись в Переяславце, князь Святослав замирился
с болгарами, чтобы продолжать совместную борьбу со злейшим врагом  русских
и болгар - Византийской империей.  Но  как  раз  это-то  и  не  устраивало
императора Никифора Фоку.  Он  подкупил  печенежских  князей,  и  степняки
двинулись на Киев. Так  был  зажжен  пожар  за  спиной  князя  Святослава,
вынудивший его уйти из Болгарии и поспешить на помощь собственной столице.
     Алк хорошо помнит эту весну 969 года.
     Над  степью  летели  стяги  -  багряные  и  голубые,  туго  вытянутые
встречным  ветром.  Сотня  за  сотней,  как  полноводная  река,   катилась
дружинная конница по теплой и влажной земле, легко  и  неслышно.  Воины  в
остроконечных шлемах вели  в  поводу  запасных  коней.  Размашистой  рысью
бежали вьючные лошади и трудно было  разобрать,  где  кончается  дружинный
строй, а где начинаются обозы -  и  там  и  тут  одинаково  быстрыми  были
всадники и кони, только впереди на одного всадника приходилось два коня, а
во вьючном обозе - десять. Сам по себе  этот  стремительный  бросок  через
степи был подвигом, на который способно лишь закаленное в дальних  походах
войско.
     Печенеги поспешно отошли от Киева, но  этого  князю  Святославу  было
мало. Возмездие должно быть грозным и неотвратимым. Мертвая тишина  должна
воцариться в печенежских степях, пока он воюет на Дунае!
     Печенеги обычно  мало  опасались  нападений.  Их  хранили  от  врагов
немереные просторы Дикого Поля и быстрота  бега  неутомимых,  привычных  к
дальним переходам степных коней. У печенегов не было городов, а  становища
из легких войлочных юрт и крытых повозок в случае  опасности  рассеивались
по степям, растворялись  в  балках  и  оврагах,  в  камышовых  зарослях  и
дубравах по долинам рек, но эта война не была похожа на прежние...
     Конница князя Святослава шла облавой, загоняя печенежские  кочевья  в