совершить передел  земли и  пополнить число граждан за счет иноземцев, чтобы
усилить войско. После этой речи Клеомен первым делом отдал свое состояние  в
общее пользование; вслед за царем то же самое  сделал его отчим Мегистоней и
каждый из друзей, а затем остальные граждане.  Земля была переделена заново.
Клеомен  отвел  наделы  и  каждому  изгнаннику,  пообещав  вернуть  всех  до
последнего, когда  в  государстве восстановится  спокойствие. Пополнив число
граждан  самыми  достойными  из  периэков, он  создал четырехтысячный  отряд
тяжелой  пехоты, научил этих воинов биться вместо  копья сариссой, держа  ее
обеими руками.
     Затем он  обратился к воспитанию, и в  скором времени мальчики и  юноши
усвоили надлежащий  порядок  телесных  упражнений  и  общих  трапез,  причем
насилие оказалось потребным лишь в немногих случаях, большинство же быстро и
охотно  свыклось  с  простым, истинно лаконским образом жизни. Затем,  чтобы
избежать  обвинение в  "единовластии", Клеомен отдал второй  престол  своему
брату Эвклиду.
     Клеомен  старался быть  во  всем  наставником  для своих  подданных. Он
одевался очень  просто, начисто лишен был чванства и высокомерия. Со  всеми,
кто имел к нему  дело, он разговаривал  мягко и приветливо. За обедом он был
приятным собеседником, а шутки его отличались мягкостью и точностью. Обаяние
Клеомена в немалой степени способствовало его политическим успехам. Первыми,
кто обратился к нему за  помощью, стали  в 226 г. до Р.Х.  мантинейцы. Ночью
они  незаметно  открыли  ему  ворота  и,  прогнав  с  его  помощью  ахейский
караульный  отряд, отдались  под власть Спарты. Клеомен вернул им их прежние
законы и государственное устройство.
     В 225 г. до Р.Х. Клеомен вторгся  в  саму Ахайю  и разбил  ахейцев  под
Гекатомбеей.  Ахейцы  были  настолько удручены  неудачами,  что готовы  были
признать над собой главенство Спарты. К несчастью, Клеомен заболел и не смог
прибыть на союзное собрание в  Лерну. И  тогда  дело эллинского  объединения
погублено  было Аратом.  В самом деле, Арат не  мог примириться с тем, что в
деле, которому он посвятил  всю свою  жизнь, все  лавры заберет себе молодой
Клеомен.  Поэтому  он  решился   на  шаг  в   высшей  мере  сомнительный   и
двусмысленный: чтобы  смирить  спартанцев,  он решил  пригласить  на  помощь
македонцев, от  власти  которых он  прежде освободил Пелопоннес.  Он завязал
переговоры  с  Антигоном  III  Досоном, и  когда  ахейцы  снова  сошлись  на
собрание,  готовые,  как уже  говорилось,  признать  Клеомена  главою нового
союза, Арат стал требовать у  Клеомена 300 заложников. Клеомен, оскорбленный
недоверием, прервал переговоры и отправил к ахейцам  вестника  с объявлением
войны.  Короткое время спустя он захватил Пеллену, Фенест  и  Панте-лий, а в
следующем году овладел Аргосом. Случилось это во  время Немейских игр, когда
в  Аргосе  собралось  множество  народа.  Лакедемоняне  ночью  подступили  к
городским стенам и захватили Аспиду  --  неприступную позицию  на круче  над
самым театром. Ахейцы пришли в такой ужас, что никто не подумал о защите, --
напротив,  граждане беспрекословно  приняли  спартанский  отряд,  выдали  20
заложников и стали  союзниками лакедемонян, предоставив верховное главенство
Клеомену.
     Эта  удача немало  прибавила к славе и силе Клеомена. Все дивились  его
проворству  и  глубокой  проницательности,  и те, кто прежде посмеивался над
ним,  теперь   были  твердо  убеждены,  что  спартанцы  ему  одному  обязаны
переменою, которая с  ними  свершилась.  Ведь  до него  они  влачили  жалкое
существование и совершенно не способны были защитить себя.
     Сразу после взятия  Аргоса к Клеомену присоединились  Клеоны и Флиун, а
жители Коринфа едва не схватили Арата, чтобы выдать его лакедемонянам. Арату
удалось бежать, а Клеомен в  223  г. до Р.Х. вступил в Коринф, заняв по пути
Трезену, Эпидавр и Гермиону. Но  в Акрокоринфе оставался ахейский  гарнизон.
Не  надеясь  более  удержать  эту важную  крепость  за  собой,  Арат  убедил
союзников впустить внутрь македонский караульный отряд.
     Антигон  III  давно   уже  с   беспокойством  смотрел,  как  возрастает
могущество лакедемонян, и не заставил себя долго ждать. С большим войском он
явился  в Греции. Клеомен  хотел  встретить македонцев  на  склоне Ония, где
позиция не позволяла врагу использовать  фалангу.  Антигон оказался  в очень
затруднительном  положении, но, к  счастью,  для  него  в  тылу у  Клео-мена
восстали  аргосцы (недовольные тем, что Клеомен не отменил  долгов). Клеомен
встревожился, так как враги, овладев Аргосом, могли отрезать ему путь назад,
а сами беспрепятственно вторгнуться Лаконику, и увел свое войско от Коринфа.
Антигон немедленно вступил в Коринф и поставил здесь караульный отряд.
     Клеомен подступил  к Аргосу и почти уже взял город, но,  завидев войско
Антигона,  которое также спешило  к городу,  вынужден был очистить Арголиду.
После того как македонцы  вступили в  Пелопоннес,  большая  часть  союзников
оставила лакедемонян.
     К довершению несчастий, царю сообщили о  смерти его супруги, которую он
горячо  и страстно  любил.  Тревожное положение дел  не  позволило  Клеомену
отдаться своей  скорби. Антигон овладел  Аркадией и  готовился вторгнуться в
пределы Лаконики. Клеомен объявил, что освободит всех илотов, которые внесут
за  себя пять мин выкупа.  Таких набралось 6000  человек. На собранные таким
образом  500  талантов Клеомен  вооружил  2000 гоплитов и в 222  г. до  Р.Х.
внезапно  напал  на  Мегалополь.  Жители  его  бежали  в  Мессению.  Клеомен
предлагал  гражданам вернуть их город обратно при условии, что они выйдут из
ахейского  союза.  Но мегалопольцы в этот трудный  момент сохранили верность
ахейцам  и ответили отказом. Когда об этом  донесли  Клеомену,  он в  ярости
велел разрушить все, что возможно, и  отступил  обратно в Спарту.  Зимой  он
напал на Арголиду и разорил ее, несмотря на то, что  сам Антигон находился в
Аргосе.
     Но  несмотря  на  все  эти  дерзкие  предприятия, общий  ход войны  был
неудачен  для  Клеомена.  Лишившись  всех  союзников,  он  начал  испытывать
жестокую  нужду  в  деньгах, так что едва уже способен был платить жалованье
наемникам  и  давать  содержание  гражданам.  В  этих обстоятельствах он все
надежды должен  был возложить на удачу в  бою и  принужден  был решиться  на
генеральное  сражение  (Плутарх:   "Клеомен";  1--27).  Не   без   основания
предполагая,  что Антигон вторгнется в Лаконику у Се-лассии,  он  расположил
здесь все  свое войско.  Осмотрев позицию, Клеомен постарался по возможности
укрепить ее. Дорога на  Спарту шла между двух холмов  Эвои и Олимпа. Клеомен
велел  оградить оба холма рвами  и валами.  На Эвое выстроены были периэки и
союзники.  Начальником  над  ними был  второй  царь  Эвклид. Сам  Клеомен  с
лакедемонянами и наемниками  занял  Олимп. На равнине  вдоль реки Ойнунта по
обе стороны  дороги он поставил конницу с небольшим отрядом наемников. Начав
наступление  по  всему  фронту, Антигон  сравнительно быстро  овладел Евоей.
Вслед за тем ахейская конница стала теснить конницу лакедемонян  на равнине.
Клеомен оказался  перед  угрозой окружения  и  вынужден  был срыть передовые
укрепления и повести свое войско прямо  против неприятеля. Антигон,  имевший
значительный численный перевес,  выстроил  своих  воинов в  двойную фалангу.