опрокинул ее, а затем со своими драгунами и гусарами ворвался в ряды пехоты.
В это время прусская пехота успела опять построиться и пришла ему на помощь.
Началась жестокая резня. Правое крыло русской  армии  было вскоре совершенно
разбито,  но  центр  и  левый  фланг  продолжали  держаться.  Фридрих  велел
придвинуть  батареи и  рассеять  вражеский строй картечью.  Русская  конница
атаковала батареи, но тут повторилось то же, что произошло  прежде на правом
фланге:  кавалеристы  Зейдлица  смешали  русскую  конницу  и  вслед  за  ней
врубились в строй  пехоты. Атака гренадер поддержала  успех драгун.  Начался
жестокий рукопашный  бой.  Ни  одна  из  сторон не  желала отступать. Только
темнота  положила  конец  сражению.   И   Фермор,  и  Фридрих  считали  себя
победителями.  Всю  ночь войска  оставались под ружьем. Казалось,  что утром
сражение начнется с новой силой, но страшная усталость солдат и недостаток в
боеприцасах сделали  его невозможным. Простояв два  дня на поле боя. русские
отступили в Польшу  на зимние квартиры.  Фридрих потерял в  этой битве до 13
тысяч солдат, Фермор -- около 19 тысяч.
     Тем временем в отсутствие  Фридриха австрийцы вошли в Саксонию и  стали
угрожать  Дрезден}  В  сентябре король  собрал против них  основные силы. Он
горел  желанием  дать генеральное сражение,  но генерал  Даун  занял крепкую
позицию  и  не  желал  принимать боя. Тогда  Фридрих  двинулся к австрийским
магазинам в Лаузацию. Поняв угрожавшую ему опасность, Даун поспешно снялся с
места, пошел  следом за прусской армией и 10 октября преградил Фридриху путь
у  деревни  Гохкирх.  Мастер оборонительной  войны,  он  как  всегда  выбрал
превосходную  позицию: войско  его стояло на пригорках и могло  держать  под
огнем все низины.  Три дня Фридрих простоял перед этими  позициями и наконец
решился отступить. Но привести свое намерение в исполнение он  не успел -- в
ночь с 13 на 14 октября Даун тихо поднял своих солдат и  скрытно двинулся на
пруссаков. Части войск он приказал обойти прусский лагерь  и напасть на него
с тыла. В пять утра началась атака, которая оказалась полной  неожиданностью
для короля.  Только превосходная дисциплина помогла пруссакам выдержать этот
жестокий удар. Повсюду начался упорный бой, в котором пали лучшие полководцы
Фридриха:  фельдмаршал  Кейт и принц  Мориц Дессауский.  С  наступлением дня
Фридрих начал выводить свои полки из боя и отступил. В этом бою он потерял 9
тысяч  человек,  однако  и  Даун  не  достиг решительной победы  -- Саксония
осталась в руках пруссаков.
     Несмотря  на  целый  ряд   блистательных  успехов,   положение  Пруссии
становилось год от года все тяжелее: многочисленные враги начинали одолевать
ее.  В 1759  г.  король  должен был отказаться от наступательных  действий и
старался только отражать удары. Начало этой кампании сложилось неудачно  для
него.  Французы  овладели Франкфуртом  и установили сообщение с  австрийской
армией.  В  апреле  герцог  Бра-уншвейгский потерпел  от  них  поражение при
Бергене и отступил к Везеру. Летом он  взял  реванш при Миндене и  остановил
наступление врага.  Сам  Фридрих  начал год  с  того,  что  разорил  русские
магазины  в Польше,  истребив трехмесячный запас продовольствия на пятьдесят
тысяч человек.  В  то  же  время  его  брат,  принц  Генрих,  уничтожил  все
австрийские магазины  в Чехии. Король оставался  перед австрийской  армией и
стерег  каждое движение. Против  русских он  послал  генерала Веделля. Новый
русский главнокомандующий Салтыков разбил его наголову при Пальциге,  прошел
к Кроссену и  здесь соединился  с 18-тысячным корпусом  Лаудона. Известие об
этом поразило  Фридриха.  Он сдал  начальство  над саксонской  армией  брату
Генриху, а сам с 40  тысячами двинулся навстречу врагу.  1 августа произошло
сражение  у  деревни  Кунер-сдорф.  Утром  пруссаки  атаковали  левый  фланг
Салтыкова и совершенно расстроили его, захватив более ста орудий и несколько
тысяч пленных. Король торжествовал. Он не  сомневался более в  окончательном
успехе и  отправил даже гонцов в Берлин с радостной вестью  о победе. Но для
завершения успеха  ему надо  было поддержать  начальный успех  кавалерийской
атакой и  огнем артиллерии. Однако конница его, занятая на правом фланге, не
поспела  вовремя.  Пушки  также  прибыли  на  указанные  позиции  с  большим
опозданием.  Воспользовавшись  этим,  граф Румянцев,  командовавший  центром
русской армии, вместе  с  Лаудоном  ударил во фланг наступающим пруссакам  и
опрокинул  их.  Даже  храбрый Зейдлиц  не  мог поправить  положения  --  его
эскадроны расстроились и обратились в  бегство. После этого исход битвы стал
сомнителен. Фридрих перенес  направление главного удара и приказал захватить
гору Шпицберг, господствовавшую над местностью. Она была прекрасно укреплена
и  защищалась отборными  русскими  и  австрийскими  частями.  Несколько  раз
пруссаки приступали к  Шпицбергу и откатывались назад  с огромными потерями.
Наконец под жестоким огнем  русских они обратились в бегство. Видя, что  все
кончено,  Фридрих  в совершенном отчаянии остановился в самом опасном  месте
сражения, под жестоким огнем,  и воскликнул:  "Неужели для меня здесь нет ни
одного ядра!"  Под ним были убиты  две лошади,  мундир его был  прострелен в
нескольких местах, а возле него пали три  адъютанта. Наконец ядро поразило в
грудь  его третьего  коня. Фридриха чуть ли  не насильно  увели  из-под огня
несколько  гусар. Вечером он написал в Берлин своему министру Финкен-штейну:
"Из 40 000 человек у меня осталось только 3000. Я  не могу более располагать
войском. Подумайте о безопасности  Берлина. Я не переживу моего несчастья...
Прощайте навсегда!"
     Но  очень  скоро  король  убедился,  что  страх  и  отчаяние  его  были
преувеличены.  В Кунерсдорфском сражении  он потерял около 20 тысяч человек.
Через  несколько дней около него собралось до 18  тысяч  солдат.  С ними  он
переправился через Одер  и  стал готовиться  к битве  под  стенами  Берлина.
Однако  он  напрасно ждал  врага  --  победители  не  воспользовались  своей
победой.  Рассорившись с  Дауном, который медлил с наступлением  и не  давал
русским провианта,  Салтыков осенью отступил в Польшу. Но пока король стерег
русских, имперская  армия во главе  с  герцогом Цвейбрюкским  овладело  всей
Саксонией, включая  Дрезден и Лейпциг.  Осень и большая  часть  зимы ушли на
борьбу с австрийцами. Ценой  огромных усилий королю удалось  вытеснить их из
многих саксонских городов. При этом Фридрих потерял от морозов больше людей,
чем в самом кровопролитном из своих сражений.
     В 1760 г. Фридрих стал испытывать острую нужду в солдатах. Ему пришлось
зачислить в свои войска всех пленных. Кроме того, по всей Германии посулами,
обманом и прямым насилием было захвачено еще  около 60 тысяч рекрутов. Чтобы
держать в повиновении  эту разношерстую толпу, король  установил  в  войсках
жесточайшую дисциплину. К началу кампании под ружьем у Фридриха стояло около
90 тысяч  солдат. В июле Фридрих приступил к Дрездену. Но все попытки отбить
его  окончились  неудачей.  Король  только  превратил   в  руины   один   из
прекраснейших городов Германии. Тем временем австрийцы  одерживали победы  в
Силезии  и  захватили Глац. Фридрих оставил Дрезден и пошел  против них. Его
старый противник Даун готовил королю западню: он заслал в тыл прусской армии
корпус Лаудона  и готовился поразить ее с двух  сторон.  Фридрих догадался о
грозившей ему беде,  искусными маневрами  разрушил  этот  замысел  и  разбил
противников поодиночке. 14 августа у Лиг-ница король встретился с  Лаудоном.