оставался мне верен. По Божьему изволению он  неосмотрительно  угодил  в  те
силки, которые расставил для  верных  своих  соратников.  Ибо,  когда  саксы
разгадали всю его гнусность, они сбросили его с трона. Никому не следует  об
этом печалиться, но скорбеть, по-моему, нужно о том, что  нечестивый  народ,
призванный  названным  нечестивцем,  истребил  знатных  граждан,   опустошил
плодороднейшую страну, разрушил святые церкви и уничтожил христианство почти
от моря до моря. А теперь, сограждане, действуйте мужественно и отметите  за
себя прежде всего тому, из-за  кого  все  это  произошло.  А  затем  давайте
обратим оружие против угрожающих нам врагов и  вырвем  из  их  пасти  родину
нашу". Они тотчас же устремляются к осадным орудиям  и  стараются  проломить
стены, но так как ни это, ни все прочее не принесло им успеха, они подложили
огонь. Найдя для себя подходящую пищу, он не унялся  до  тех  пор,  пока  не
испепелил башню и затворившегося в ней Вортегирна.
     120. Когда об этом сообщили Хенгисту и саксам, тот сильно встревожился,
ибо его устрашили решительность и смелость Аврелия. В этом муже было столько
доблести и отваги, что, пока он воевал в Галлии, никто не решался сойтись  с
ним один на один. Ибо, если он вступал в схватку,  то  либо  сшибал  с  коня
своего противника, либо переламывал на нем собственное копье.
     К тому же он был щедр на раздачи, ревностен в делах  веры,  скромен  со
всеми, предельно правдив, отменный пехотинец, еще  лучший  всадник,  опытный
полководец. Молва об этих его превосходных качествах, пока  он  оставался  в
армориканской Британии, перелетела на остров и исподволь распространилась на
нем. Саксы переправились на ту сторону Хумбера. Там они  укрепили  города  и
поселки, ибо эти края неизменно служили для  них  убежищем.  Ведь  соседство
Скоттии увеличивало его надежность, что обычно оборачивалось бедствиями  для
населения. Эта местность, внушавшая ужас всем  обитавшим  в  ней,  покинутая
жителями, доставляла надежное пристанище чужеземцам. Из за своего  положения
и некоторых особенностей  она  была  открыта  для  пиктов,  скоттов,  данов,
норвежцев и всех, кто бы ни высаживался на сушу ради  разграбления  острова.
Чувствуя себя в безопасности благодаря близости Скоттии, они под  натис  ком
неприятеля обычно  убегали  к  ее  пределам  и,  если  в  этом  была  нужда,
укрывались в ней как в собственном лагере. Когда Аврелия об этом оповестили,
он,  обретя  решительность,  преисполнился  надеждою  на  победу.  Итак,  он
поспешно собрал сограждан, увеличил  свое  войско  и  устремился  на  север.
Проходя по этим землям и  видя  их  покинутыми  и  разоренными,  он  глубоко
сокрушался и больше всего из-за того,  что  все  церкви  были  разрушены  до
основания. Он дал обет отстроить их наново, если одолеет врагов.
     121. А Хенгист, когда  ему  сообщили,  что  Аврелий  уже  приближается,
устроил смотр своим  соратникам,  и,  воодушевляя  каждого  по  отдельности,
убеждал их мужественно сопротивляться и не  бояться  битвы  с  Аврелием.  Он
говорил, что у того не так уж много армориканских бриттов, так как число  их
не превышает десяти тысяч. Что до островных бриттов, то  он  почитал  их  за
ничто, ибо многократно одерживал над ними  победы  в  сражениях.  Посему  он
сулил победу  своим  и,  ссылаясь  на  их  большую  численность,  внушал  им
уверенность в ней. Насчитывалось  же  у  него  приблизительно  двести  тысяч
вооруженных. Вселив таким образом бодрость во всех,  он  двинулся  навстречу
Аврелию на поле, прозывавшееся Майсбели, куда намеревался прийти и  Аврелий.
Он хотел скрытно подойти к неприятелю, внезапно напасть на него и  захватить
бриттов врасплох. Однако его замысел не остался тайною  для  Аврелия,  и  по
этой причине тот не стал мешкать, но тем поспешнее вышел на упомянутое поле.
Он повелел  армориканским  всадникам  остановиться,  а  прочих  армориканцев
вперемешку с островитянами построил в боевые порядки. Деметов  он  укрыл  на
окрестных возвышенностях, венедотов -  в  ближних  лесах.  Он  поступил  так
затем, чтобы саксы, если они побегут в эти леса, наткнулись там на отпор.
     122. Между тем к  Аврелию  подошел  наместник  Клавдиоцестрии  Элдол  и
молвил: "Вместо всех остающихся дней моей жизни я бы удовольствовался  одним
единственным, когда бы Господь попустил, чтобы я сошелся  в  единоборстве  с
Хенгистом. Один из нас, буде нам доведется скрестить мечи,  конечно,  падет.
Ведь я помню тот день, в который мы собрались будто бы для заключения  между
нами мира; и вот, когда речь шла о соглашении, он предательски  поступил  со
всеми присутствовавшими,  и  их  всех,  кроме  меня,  ускользнувшего  только
благодаря тому, что я нашел  кол,  перерезал.  В  тот  день  пало  четыреста
шестьдесят  наместников  и  военачальников,   которые   все   явились   туда
безоружными. В столь великой опасности Господь даровал  мне  кол,  отбиваясь
которым, я ускользнул". Таков был рассказ Элдола. А  Аврелий  убеждал  своих
сотоварищей всецело уповать на сына Господня, отважно  кидаться  на  врагов,
единодушно биться за родину.
     123. Тем временем во вражеском стане расставлял свои отряды Хенгист  и,
расставляя, увещевал драться, а увещевая, обходил их один  за  другим,  дабы
вселить во всех одинаковую решимость храбро сражаться. После  того  как  обе
стороны  изготовились  к  битве,  сталкиваются  боевые  порядки,  противники
наносят  друг  другу  удары,  проливают  потоки  крови.  Тут  испускают  дух
пораженные насмерть бритты, там - саксы. Аврелий увещевает христиан, Хенгист
ободряет язычников.  И  пока  они  так  дрались,  Элдол  непрерывно  пытался
пробиться поближе к Хенгисту, дабы сойтись с тем один на один, но ему это не
удавалось. Ибо Хенгист, увидев, что его воины поддаются, а бритты по  Божьей
воле одолевают, ударился  в  бегство  и  устремился  к  крепости  Каерконан,
которая ныне называется Кунингебури.  Аврелий  преследует  его  по  пятам  и
настигнутых им врагов либо предавал смерти, либо обращал в рабство.  Увидев,
что Аврелий его преследует, Хенгист не пожелал войти в крепость, но, призвав
в свои ряды ее  обитателей,  решил  возобновить  сражение.  Ведь  он  хорошо
понимал, что эта крепость никак не устоит перед Аврелием и что  единственная
его защита - меч и копье. Добравшись, наконец, до противника,  Аврелий  тоже
построил своих в отряды  и  вступил  в  ожесточеннейший  бой.  Саксы  стойко
сопротивляются, и враги наносят друг другу смертельные раны. Повсюду  льется
ручьями кровь, крики умирающих распаляют ярость живых. В конце концов, саксы
одержали бы верх, если бы не подоспел на подмогу конный отряд  армориканских
бриттов.  Расположил  его  Аврелий  таким  же  образом,  как  сделал  это  в
предыдущем бою. По  прибытии  этих  всадников  саксы  отхлынули  и  частично
рассеялись, но вскоре пришли в себя и  снова  сплотились.  Еще  ожесточеннее
кидаются на них бритты, но саксы дерутся с тою  же  стойкостью.  Аврелий  не
переставал  ободрять  соратников,  наносить  раны   бросающимся   навстречу,
преследовать бегущих и тем самым вселять отвагу в своих.  Равным  образом  и
Элдол, устремлявшийся то в одну,  то  в  другую  сторону,  сокрушал  врагов,
поражая их тяжелыми ранами. Что бы он тут ни  вершил,  он  пылал  неугасимым
желанием обрести возможность сойтись с Хенгистом.
     124. После многих  и  продолжительных  схваток  между  собою  различных
отрядов  Элдол  и  Хенгист  столкнулись  лицом  к  лицу  и   стали   яростно
обмениваться ударами. О мужи, превосходившие в бою  всех  остальных!  Из  их
скрещивавшихся в единоборстве мечей сыпались искры, и их сверкание порождало