воденесдей. После него чтим  мы  богиню,  самую  могущественную  из  всех  и
носящую имя Фреи, которой те  же  прародители  наши  посвятили  шестой  день
недели, и по ее имени мы зовем  его  фридей".  На  это  Вортегирн  отозвался
такими словами: "Ваша  вера  (которую  подобает  скорее  считать  суеверием)
глубоко печалит меня. Что же касается прибытия вашего, то  оно  меня  весьма
радует, ибо либо бог, либо кто иной привело вас ко  мне  в  самое  время,  в
трудную для меня пору. Ведь меня отовсюду теснят  мои  недруги,  и  если  вы
разделите со мной тяготы битв, я удержу вас в моем государстве,  окружу  вас
почетом и пожалую всевозможными дарами и пашнями". Чужеземцы подчинились ему
и, скрепив соглашение договором, остались при королевском дворе.  Между  тем
выступившие из Альбании пикты  собрали  очень  сильное  войско  и  принялись
разорять северные области острова. Когда Вортегирна оповестили об  этом,  он
собрал своих воинов  и,  переправившись  через  Хумбер,  двинулся  навстречу
противнику.  Затем,  когда  бритты  сошлись  с  врагами  вплотную,   начался
ожесточеннейший бой. При этом воинам Вортегирна почти не пришлось сражаться,
так как присутствовавшие здесь саксы бились столь доблестно, что  немедленно
обратили в бегство врагов, которые прежде обыкновенно одолевали бриттов.
     99. Одержав благодаря саксам победу, Вортегирн щедро их одарил, а также
пожаловал Хенгиста, их предводителя, обширнейшими полями в области Линдезея,
чем удержал при себе и его самого, и его соратников. Хенгист,  будучи  мужем
просвещенным  и  хитрым,  удостоверившись,  что  король  дружески   к   нему
расположен, сказал ему следующее:  "Владыка,  твои  недруги  беспокоят  тебя
отовсюду, и лишь немногие из твоих подданных питают  к  тебе  привязанность.
Все тебе угрожают и твердят о том, что привезут Амброзия из Арморики, чтобы,
свергнув тебя, возвести его на престол. Итак, буде тебе угодно, давай пошлем
гонцов в  нашу  страну  и  призовем  из  нее  воинов,  дабы  увеличить  нашу
численность в предстоящих нам битвах. Но я бы обратился к  твоей  милости  с
одной просьбой, когда бы не опасался встретить отказ".  Вортегирн  отозвался
на это словами: "Ну что же, отправь в  Германию  от  себя  гонцов  и  оттуда
призови кого хочешь, а также проси у  меня  чего  пожелаешь  и  не  опасайся
отказа". Склонив голову и выразив свою благодарность, Хенгист произнес:  "Ты
обогатил меня обширными поместьями и полями, однако не даровал  мне  почета,
каковой мне приличествует как потомку вождей. Поэтому,  среди  прочих  твоих
даров, надлежало бы пожаловать меня еще каким-нибудь городом либо крепостью,
дабы среди сановников твоего  королевства  я  возвысился  и  занимал  видное
положение. Надлежало бы также присвоить мне  звание  правителя  области  или
какое-либо иное,  подобающее  рожденному  в  знатности".  На  это  Вортегирн
возразил: "Я не вправе расточать вам такие дары, ибо вы чужеземцы и  к  тому
же язычники, и я все еще не настолько узнал ваши нравы и ваши обычаи,  чтобы
приравнять вас к моим соплеменникам; даже смотри я  на  вас,  как  на  своих
сограждан, я бы все же не стал  расточать  вам  пожалования,  о  которых  ты
говоришь, так как сановники государства ополчились бы против  этого".  Тогда
Хенгист сказал ему так: "Дозволь мне, слуге твоему, выделить на подарен  ной
тобою земле небольшое пространство, для об ведения  коего  со  всех  четырех
сторон хватит одного  единственного  ремня,  дабы  я  воздвиг  там  убежище,
которое, если понадобится, меня приютит. Ведь я тебе предан,  был  предан  и
буду предан, и, храня нерушимую преданность, стану  жить  в  нем  по  своему
усмотрению". Тронутый речью Хенгиста, король внял его просьбе и повелел  ему
отправить гонцов в Германию, дабы  вызванные  оттуда  воины  безотлагательно
явились ему на помощь. И вот, отправив посольство в Германию,  Хенгист  взял
бычью шкуру и, нарезав ее полосками, соединил их  в  один  ремень.  Затем  с
чрезвычайною осмотрительностью выбрав  скалистое  место,  он  от  метил  его
ремнем и на очерченном участке приступил к возведению замка, который, будучи
возведен, получил название от ремня, так как именно  им  было  отмерено  для
него место; позднее по-бриттски его стали называть Каеркаррей, по  саксонски
- Танекастре, а на латинском языке мы зовем его Замком Ремня.
     100. Между тем  из  Германии  возвратились  послы  и  привели  с  собой
восемнадцать судов, полных отборными воинами. Привезли они с  собою  и  дочь
Хенгиста, которую звали Ронуэн и красота которой,  по  общему  мнению,  была
несравненна. После прибытия вышеназванных Хенгист пригласил  к  себе  короля
Вортегирна,  дабы  показать  ему  и  новое  здание,  и  новых,  только   что
доставленных из  Германии  воинов.  Приехав  сюда  частным  образом,  король
похвалил столь быстро построенный замок и удержал у  себя  на  службе  вновь
набранных воинов. Когда закончилось королевское пиршество, из  своего  покоя
вышла девица, неся  в  руках  полный  вина  золотой  кубок.  Вслед  за  тем,
приблизясь к королю, она, преклонив колена, сказала: "Lauerd king, wasseil!"
{Lauerd king, wasseil! - Господин король, будь здоров! (древнеангл.)  Lauerd
= luwrd, т. е. господин,  владыка  (откуда  "лорд").}.  А  он,  увидев  лицо
девицы, был восхищен его прелестью и тут же воспылал к ней любовью. Затем он
спросил толмача, что сказала  девица  и  что  ему  должно  ответить.  Толмач
объяснил: "Она назвала тебя  властителем,  королем  и  еще  добавила  слово,
которое в их речи употребляется как приветствие. А тебе подобает  произнести
ей в ответ "Drincheil!"  {Drincheil!  -  Пью  за  здоровье!  (древнеангл.)}.
Произнеся "Drincheil!", Вортегирн повелел девушке пригубить первой, а затем,
приняв кубок из ее рук, поцеловал ее и выпил его до дна. С того дня и поныне
в Британии существует обычай, состоящий в том, что пьющий,  передавая  кубок
своему сотрапезнику, восклицает "Wasseil!", а  тот,  кому  предстоит  выпить
после  него,  отвечает  "Drincheil!".  Вортегирн,  опьянев  от  всевозможных
хмельных напитков, - причем в сердце его вселился  сам  сатана,  -  пленился
девицей и потребовал ее у отца.  Повторяю,  сам  сатана  вселился  в  сердце
властителя, ибо, являясь христианином, он возжаждал соединиться с язычницей.
Хенгист, будучи человеком себе на уме и узрев воочию  легкомыслие  государя,
спросил совета у  своего  брата  Хорса  и  у  прочих  старших  годами  своих
присутствовавших тогда у него соотечественников,  как  следует  отнестись  к
требованию короля. Все в один  голос  посоветовали  одно  и  то  же:  отдать
девушку в жены королю и потребовать от него взамен  область  Кантию.  Вскоре
девушка была выдана за Вортегирна, а область Кантия даже без уведомления  об
этом ее наместника Горангона, который  властвовал  в  ней,  была  пожалована
Хенгисту. Итак, король в ту же ночь взял  в  жены  язычницу,  которая  сверх
всякой меры ему понравилась. Из-за этого весьма скоро вспыхнула враждебность
к нему со стороны сановников государства и его сыновей, которые  родились  у
него в первом браке и которых звали Вортимер, Катигерн, Паскент.
     В это время  прибыли  святой  Герман,  епископ  Автизиодорнский  и  Луп
Трекаценский, дабы возвестить бриттам слово Господне. Ведь  их  христианство
подверглось порче, как из-за язычников, которых король водворил между  ними,
так и из за пелагианской ереси, яд которой отравлял их многие дни. Благодаря
проповеди этих святых мужей и многим ежедневно ими творившимся чудесам  было
восстановлено между бриттами исповедание  истинной  веры.  Чрез  эти  чудеса
многое явил людям Господь, о чем столь блистательным образом поведал в своем
сочинении Гильдас.