император опасался отваги короля и храбрости бриттов и предпочитал подчинить
их, взывая к их рассудительности и мудрости, чем затеяв с ними борьбу, исход
которой сомнителен. Итак, Клавдий сообщал Арвирагу о своем желании покончить
с раздорами и посулил свою дочь ему в жены, буде он признает главенство Рима
над королевством Британией. Старейшие  возрастом  бритты  советуют  Арвирагу
прекратить военные действия и удовлетвориться посулами Клавдия. При этом они
добавляли, что, покорившись римлянам, он нисколько не покроет себя  позором,
ибо те захватили власть  над  всем  миром.  Успокоенный  этими  и  подобными
соображениями, Арвираг внял советам своих и подчинился императору Клавдию.
     68. Вскоре Клавдий послал  в  Рим  за  дочерью  и  с  помощью  Арвирага
подчинил своей власти Оркадские и другие близлежащие острова.  По  миновании
зимы возвратились из Рима посланные вместе с дочерью императора и вручили ее
отцу. Девушку звали Гевиссой, и была она  так  прекрасна,  что  приводила  в
восхищение всякого, взглянувшего на нее. Связав себя с нею  брачными  узами,
король воспламенился такой пылкой любовью к ней, что стал ставить ее превыше
всего на свете. Желая  отметить  место,  где  сочетался  с  ней  браком,  он
подсказал  Клавдию  мысль  воздвигнуть  там   город,   который   служил   бы
напоминанием будущим поколениям об этом событии. Клавдий прислушался  к  его
пожеланиям и повелел выстроить город,  который  по  его  имени  был  наречен
Каерглоу, то есть Глоуцестрия, и который стоит и  поныне  между  Камбрией  и
Аоегрией на берегу Сабрины. Некоторые утверждают, однако, что  его  название
происходит от имени военачальника Глоя, родившегося от Клавдия в этом городе
и к которому после Арвирага перешло управление наместничеством  Камбрийским.
Пр-строив город и  усмирив  остров,  Клавдий  вернулся  в  Рим;  власть  над
близлежащими островами он препоручил Арвирагу.
     В  это  самое  время  апостол  Петр  основал  антиохийскую  церковь  и,
возвратясь после этого в Рим и будучи в нем  епископом,  послал  евангелиста
Марка в Египет проповедовать им же составленное Евангелие.
     69. По отбытии Клавдия Арвираг исполнился  решимости  и  отваги,  начал
перестраивать города и  крепости  и  так  прибирать  к  рукам  народ  своего
королевства, что стал страшен королям  даже  отдаленных  земель.  Вскоре  он
возгордился, проникся пренебрежением к римской  власти,  не  захотел  дольше
подчиняться сенату и предоставил себе полную волю во всем.  Узнав  об  этом,
Клавдий направил в Британию Веспасиана, наказав ему унять Арвирага  и  снова
подчинить его Риму. И вот когда Веспасиан подошел к гавани Рутупа, навстречу
ему выступил Арвираг и воспрепятствовал тому войти в  гавань.  Он  привел  с
собою такое множество воинов, что римляне устрашились и не посмели сойти  на
берег. Итак, Веспасиан отошел от названной гавани и,  снова  подняв  паруса,
пристал  к  Тотонскому  побережью.   Высадившись   там,   он   подступил   к
Каерпенхуелгойту, или по-иному Эксонии, с  намерением  обложить  этот  город
осадою. Осада длилась уже  неделю,  когда  сюда  вместе  с  войском  подошел
Арвираг и затеял сражение. В этот день и то и другое войско понесло  большие
потери, не добившись, однако, победы.  Следующим  утром  при  посредничестве
королевы Гевиссы вожди обеих сторон пришли к  соглашению  и  отослали  своих
соратников в зимние лагери. По миновании зимы Веспасиан возвратился в Рим, а
Арвираг остался в Британии. С  приближением  старости  он  стал  уважительно
относиться  к  сенату  римскому  и  в  мире  и  спокойствии  править   своим
государством, а также укреплять  издавна  установленные  законы  и  издавать
новые, щедро одаряя всякого доблестного и  честного  человека  из  служивших
ему. Добрая слава о нем распространилась  по  всей  Европе,  его  уважали  и
остерегались римляне, так что в Риме о нем говорили больше, чем о каком-либо
ином властителе. Вот почему Ювенал упоминает в своей книге о некоем  слепом,
который, когда речь зашла о пойманной камбале, сказал Нерону такие слова:

            Ты полонишь другого царя: с колесницы британской, -
            Верно, слетит Арвираг.

     {Строки из Ювенала (Сатира 4, 126-127, перевод Д. С. Недовича и  Ф.  А.
Петровского).}

     На войне не было никого неустрашимей  его;  в  мирное  время  -  никого
мягче, добродушнее, тароватее. По завершении дней его жизни, он был погребен
в Клавдиоцестрии, в том самом храме, который он посвятил императору Клавдию.
     70. Королевский престол после него  перешел  к  его  сыну  Марию,  мужу
редкостного благоразумия и такой же  мудрости.  Позднее  в  правление  этого
Мария некий король пиктов по  имени  Родрик,  прибыв  с  большим  флотом  из
Скифии, высадился в северной части Британии, которая  зовется  Альбанией,  и
принялся разорять эту страну. Собрав свой народ, Марий пошел против  Родрика
и, вступив с ним в битву, убил его и одержал решительную  победу.  В  память
своего торжества над врагами он поставил впоследствии  камень  в  том  краю,
который по его имени нарекли Вестмарией, и надпись на  этом  камне  все  еще
напоминает о нем. После гибели Родрика Марий всем его прибывшим вместе с ним
и потерпевшим  поражение  воинам  предоставил  для  поселения  в  ней  часть
Альбании, которая называется Катанезией. Была эта земля пустынной,  и  никто
ее испокон веку не обрабатывал. И так как пришельцы, у которых не было  жен,
стали домогаться  у  бриттов,  чтобы  те  отдали  за  них  своих  дочерей  и
родственниц, возмущенные  этим  бритты  наотрез  отказались  сочетать  своих
женщин браками с ними. Тогда же, встретив отказ бриттов,  они  переправились
на остров Ибернию и, обзаведясь там женами, привезли их с собою, и благодаря
народившемуся от них потомству увеличили свою численность. Но об  этом  лишь
мимоходом, так как я не предполагал излагать их историю или историю скоттов,
которые ведут свой род  от  этих  чужестранцев  и  дочерей  Ибернии.  А  что
касается Мария, то, установив нерушимый мир на всем  острове,  он  неуклонно
стремился  поддерживать  добрые  отношения  с  римским  народом  и  исправно
выплачивал дань, какая была на него наложена. Следуя примеру отца, он  также
пекся о том,  чтобы  в  его  государстве  царили  мир,  правосудие,  законы,
добропорядочность и честность.
     71. Когда же срок его жизни истек, кормило правления взял в  свои  руки
его сын Коилл. Этот с младенчества был взращен в Риме, сроднился с  римскими
нравами и поддерживал тесную дружбу с римлянами. И он тоже  вносил  римлянам
дань, избегая препирательств и споров  с  ними,  ибо  видел,  что  весь  мир
покорствует им и  что  все  страны,  все  края,  все  земли  подчиняются  их
господству.  Итак,  платя  все,  что  требовалось,  он  мирно  владел  своей
собственностью. Никто из королей британских никогда не относился  с  большей
уважительностью к знати своего королевства, предоставляя ей пребывать в мире
и благоденствии и постоянно осыпая ее дарами.
     72.  У  Коилла  был  единственный  сын  по  имени   Луций.   Увенчанный
королевской короной после кончины  отца,  он  настолько  подражал  всем  его
благим начинаниям и поступкам, что всякому представлялось,  будто  пред  ним
сам Коилл.