Вуд неправ,  утверждая,  что они могли быть взяты или из нового  строящегося
дома или из старого. Он утверждал сам, что они много лет висели столбиком на
улице.  В  подтверждение  он указывал на желтоватые углубленные  пятна на их
поверхности. "Но,  --  настаивал  Вуд,  --  это  следы удара о  стены  банка
Моргана".
     Молодой Шерман Бэрнс сказал:  "Я точно то же говорил папе". Последующий
анализ показал, что доктор Вуд и Шерман были правы.
     Через  несколько лет  капитан Геган  из Отдела  бомб написал журнальную
статью, озаглавленную:  "Как я  реконструировал  бомбу с Уолл-стрит". Доктор
Вуд никогда не протестует, когда полиция следует его советам и применяет его
идеи, как свои. Бомба с Уолл-стрит была только начало. Позже Вуда пригласили
разобрать -- и он разобрал --  знаменитый случай с бомбой Брэди, в Мериленде
--  обычно  известной  в  анналах таинственных преступлений,  как  "убийство
коробкой конфет". На этот раз доктор Вуд не только реконструировал полностью
механизм  бомбы, но и сам стал одним из детективов, посадив убийцу на скамью
подсудимых.
     И  преступление, и его  разгадка Вудом, рассказанные  мне им  самим, --
имели  все элементы,  необходимые  для  детективного  романа.  Вот подлинная
история, восстановленная с помощью Вуда и газет.
     Сит  Плезант --  малонаселенная,  неинтересная  деревушка, со скромными
домиками,  стоящая  на  шоссе  Кармоди  в  Мериленде,  недалеко  от  участка
Колумбийской  линии. В одном из домов в конце декабря 1929 года жила мистрис
Анна  Бэкли с маленькими  детьми.  Рождество у них прошло бедно.  Вечером на
следующий день, незадолго до темноты, она вышла на улицу, и позднее помнила,
что  ни  на крыльце, ни  перед ним на земле  ничего не  лежало. Дворик перед
домом  имел глинистую почву. На следующее утро, выйдя на улицу между семью и
восемью  часами,  она  увидела  сверток,  завернутый  в  коричневую  бумагу,
завязанную  белой ленточкой. Он был похож  на  коробку  конфет,  оставленную
соседом в виде немного запоздавшего рождественского  подарка ее детям. Когда
она  подняла  его,  она с разочарованием увидела, что  на  свертке  написано
печатными буквами, синевато-черными чернилами, имя "Наоми Холл".
     Она  не знала никого по имени Холл  и очень хотела открыть сверток, но,
будучи честной женщиной, решила этого не делать. Дети испытывали еще большее
искушение, так как были уверены,  что в свертке --  рождественские сладости,
но она велела  им не трогать его, так как он  "принадлежал другим".  Мистрис
Бэкли не запирала и не прятала его от  них. Они была послушными детьми, а до
конца каникул  кто-нибудь обязательно должен был зайти за свертком. На самом
деле,  недалеко  от них по той  же дороге  жила семья Холлов и  у  них  была
восемнадцатилетняя дочь  по  имени Наоми,  но  Анна Бэкли  этого  не  знала.
Очевидно,  или она,  или Холлы  приехали туда  совсем  недавно...  Маленький
Херольд Бэкли,  семи лет от роду,  однако, все время  знал, кто  такая Наоми
Холл. Может быть,  он не  говорил  этого дома,  надеясь, что  она никогда не
потребует  своих конфет,  а конфеты  остаются  конфетами,  где бы  вы их  ни
раздобыли. Однако утром на Новый Год, когда Херольда послали за покупкой, он
случайно встретил одного из мальчиков Холла, младшего брата Наоми,  Лесли, и
тут честность  одержала  в  нем верх, и  он сказал:  "У  нас  в  доме  лежит
рождественский подарок для  Наоми --  коробка с конфетами или  еще с чем-то.
Кто-то по ошибке забыл его там".
     Прилив честности со стороны Херольда спас  его  маленькую  жизнь и весь
дом Бэкли от разрушения и ужаса.
     Лесли взял  пакет и  пошел с ним домой,  вместе  с мальчиком  по  имени
Стюарт  Карнил. Наоми  Холл  была добрая девушка, и  оба  мальчика надеялись
разделить с ней конфеты. Наоми положила сверток на кухонный стол, и все дети
-- Лесли, младшая сестра  Дороти и  малыш Самюэль --  собрались  вокруг нее.
Мистрис Нора Холл, мать их, стояла  позади. Мальчик Карнил смотрел в окошко,
надеясь,  что  его пригласят,  после  того как коробка будет открыта.  Наоми
развязала  ленточку,  сняла  бумагу  и  подняла  крышку  коробки.  Сразу  же
последовал взрыв страшной  силы. Наоми буквально  была разорвана  на  части;
Дороти и Самюэль также были убиты на месте. Стол  и пол кухни превратились в
кучу  развалин. Взрывом  вырыло  воронку в земле под  полом; Лесли был также
тяжело ранен. Мистрис Холл лежала без сознания в крови --  у нее выбило глаз
и все зубы. Мальчика Карнила, стоявшего за окном, также ранило.
     На  взрыв   сбежалась  вся  деревня,  а  потом  примчалась  полиция  из
Вашингтона,  который был ближайшим городом, а позже, в тот же  день -- и  из
Балтиморы,  так как злодеяние было совершено в Мэриленде. Приехали  и врачи.
Когда мистрис Холл пришла в сознание,  она  сказала: "Я была в кухне,  когда
Лесли принес сверток. Мы позвала Наоми, чтобы открыть коробку. Все собрались
вокруг  стола, ожидая  увидеть конфеты  и  орехи.  Затем  я  увидела светлую
вспышку, и это все, что я помню, пока меня не подняли у дверей  и не отвезли
в больницу".
     Бомба,  содержавшая  в  себе  достаточно  взрывчатого  вещества,  чтобы
разрушить  дом  и перебить целую семью, была адресована лично Наоми. Но  кто
мог хотеть убить Наоми? И, в частности, кто же мог желать убить ее и в то же
время знал  ее  так  плохо, что не  знал даже,  где она  живет!  Наоми  была
простой, дружелюбной и привлекательной деревенской  девушкой и была  знакома
только  с такими же  простыми  людьми. Убийство, со многих точек зрения, и в
частности,   в   отношении   примененного   метода,    казалось   невероятно
таинственным.
     Лейтенант  Итцел  и детектив Шолтер из  департамента полиции Балтиморы,
которым  было  поручено следствие, были призваны  на помощь местным властям,
так  же,  как  в Англии вызывают Скотлэнд-Ярд в  сельские местности..  Скоро
выяснили, что  Наоми была беременна,  и  это обстоятельство, хотя  и не было
ключом, дало по крайней  мере за что уцепиться следствию. Но и здесь полиция
сразу же наткнулась  на двойной тупик, Наоми Холл была уже несколько времени
вполне  законно  замужем за  Германом  Брэди, молодым фермером. Брак  их был
зарегистрирован, и  отношения между ними были  очень хорошие, насколько было
известно,  и  брак держали в тайне от обоих семей только потому, что мистрис
Брэди,  мать  Германа,  препятствовала  ему.  Это  значило  кормить  лишнего
человека. Герман работал на ферме своей матери. Он от нее зависел и не хотел
говорить ей о своей женитьбе, пока не сможет занять лучшее положение. Первой
загадкой  для  полиции было  кажущееся  отсутствие  какого-либо  повода  для
убийства,  даже  если  через  несколько  месяцев  ожидался  ребенок.  Второй
загадкой было то, что Герман Брэди, простой крестьянин, далеко не блиставший
умом, ничего  не  понимал в машинах,  механизмах и  взрывчатых  веществах --
никогда  не  возился с инструментами и  даже никогда не интересовался ими  в
детстве. У него не было никакой механической сообразительности -- он даже не
мог починить  сломанный плуг --  короче  говоря, он  мог  быть конструктором
адской машины  столько же, как инженером,  построившим ракету для полета  на
луну! В этом полиция была совершенно уверена, и впоследствии выяснилось, что
она была права.