средств. На этой точке зрения основано практическое правило банковской
политики, гласящее, что в периоды кризиса кредитор в последней инстанции
должен свободно давать взаймы под хорошее обеспечение и высокий процент. Такие
действия с технической точки зрения означают увеличение совокупной денежной
массы. Предполагается, однако, что такое увеличение в периоды кризисов не
несет в себе никакого вреда и ни в коей мере не является инфляционным,
поскольку дополнительные средства идут просто на пополнение резервов, вовсе не
увеличивая денежную массу, направляемую на покупки товаров. Если ставка
процента достаточна высока, то объемы кредитов удерживается в разумных
границах, а депозиты вновь привлекаются в банки. Вклад в наличные ресурсы,
который делает центральный банк в периоды кризисов, ослабляет панические
настроения и замедляет процессы, в противном случае приведшие бы к постоянным
ликвидациям.
Тот факт, что кризисы имеют место при любой из двух систем, сам по себе
является, с точки зрения сторонников централизованной системы, достаточным
доводом для выбора в ее пользу. Приверженцы свободы иногда возражают на это
следующим образом [см. Mises, "Geldwertstabilisierung und Konjunkturpolitik",
с. 62--63.]. Если центральный или какой-либо еще институт предоставляют помощь
на регулярной основе, как только возникают трудности на денежном рынке,
информация о том, что коммерческие банки могут полагаться на нее, становится
частью их ожиданий. Таким образом, эта информация сама по себе может стать
причиной расширения банками своих кредитных операций за пределы тех границ, в
которых они могут чувствовать себя в безопасности, опираясь лишь на
собственные ресурсы. Если же, напротив, экстренная помощь не предоставлялась
бы всякий раз, а ликвидация банков происходила бы, как только те теряли
способность функционировать самостоятельно, это смогло бы предотвратить
нарушения в работе системы, приводящие к возникновению кризисов. Этот
контраргумент теряет свою силу, если мы примем во внимание следующее.
Предположим, что банки не имеют шансов полностью избежать негативного влияния
политики своих менее осторожных конкурентов, бездумно расширяющих свои
кредитные операции до тех пор, пока их платежеспособность не оказывается под
сомнением. Если начинается что-то наподобие паники, весьма вероятно, что это
коснется всех, причем вполне может оказаться, что даже благоразумные банки не
смогут удержаться на плаву, поскольку ни один банк не является стопроцентно
ликвидным. Если только не доказано, что свободная система в состоянии
полностью ликвидировать деловой цикл и банковские паники, аргумент о кредиторе
в последней инстанции остается весьма мощным доводом в руках сторонников
централизованной системы. [Этот случай может быть рассмотрен в рамках
концепции Пигу (см. Pigou, "Economics of Welfare", 4th Edition, Part II,
Chapter IX, Section 10): виновные в кризисе банки принесет некомпенсированные
убытки своим ни в чем не повинным соперникам, своим поведением оправдывая
вмешательство государства.]
Прежде чем обратиться к четвертому и пятому аргументам в пользу
централизованной системы, отвлечемся немного в сторону и рассмотрим
взаимосвязь доводов, уже проанализированных нами выше, с двумя связанными с
ними проблемами, а именно, с запрещением хождения банкнот мелкого номинала и с
оправданностью освобождения депозитного дела от ограничений, накладываемых на
банковскую эмиссию.
Те аргументы, которые мы рассмотрели в отношении эмиссии банкнот вообще, еще
более актуальны применительно к банкнотам с мелким номиналом. Во-первых,
мелкие банкноты с наибольшей вероятностью попадают в руки бедных и
относительно менее образованных слоев населения, в наименьшей степени
способных делать различия между эмитентами. Во-вторых, они, как правило, не
так часто возвращаются в банки, тем самым, делая контроль за их
конвертируемостью редким. Напротив, векселя крупного номинала, помимо частого
возврата в свои банки, попадают главным образом в руки тех, кто оперирует
значительными суммами и использует их для расчетов с банками. Редко
конвертируемые и в спокойной обстановке, мелкие банкноты становятся особенно
опасными при появлении малейших признаков кризиса: ведь наиболее подверженными
панике оказываются как раз бедные и малообразованные люди [см., например,
свидетельства Хорсли Палмера перед Комиссией 1832 г. (Q. 273), где он
выступает против однофунтовых векселей именно на этом основании.]. Заметим,
что даже Вагнер, который выступал за сведение ограничений к минимуму, считал
вполне разумным запретить хождение мелких векселей в рамках свободной системы.
Большинство из тех, кто поддерживал введение ограничений на свободу банковской
эмиссии, вовсе не считали необходимым применение их к депозитному бизнесу.
Значительная часть этих людей с большим энтузиазмом даже боролась за свободу в
этой сфере банковского дела.
На различных ступенях развития теории денег и кредита выдвигались самые
разнообразные причины, по которым депозитная и эмиссионная ветви банковского
бизнеса должны были находиться в разных категориях. Сначала основанием для
разграничения служило утверждение, что банкноты являются деньгами, а чековые
депозиты -- нет, и, следовательно, они не обладают одинаковым воздействием на
цены. Другие авторы основывались при этом на более реалистичном доводе о том,
что публика имеет меньше выбора при принятии к оплате банкнот, чем при
принятии чеков. Позднее причиной различий было названо то обстоятельство, что
увеличение депозитной массы в большей мере, чем эмиссия, подвержено контролю
через погашение посредством межбанковского клиринга. Наконец, разграничение
оправдывалось тем, что контроль над выпуском банкнот дает центральному банку
косвенные рычаги воздействия и на объем депозитов, поскольку средства
центрального банка формируют наличные резервы депозитных банков.
Еще два аргумента в пользу центральных банков получили широкую известность,
особенно в послевоенный период. Первый из них гласит, что должна существовать
центральная монетарная власть с тем, чтобы проводить так называемую
"рациональную" денежную политику.
Политика центрального банка уже более не рассматривается как автоматическая в
том виде, как она представлялась основателям денежной школы. Масштабы
циркулирующих средств обращения не изменяются с динамикой металлических
резервов. Движения последних могут быть компенсированы или проигнорированы,
если руководство центрального банка сочтет это целесообразным. Посредством
учетной ставки и операций на открытом рынке центральный банк осуществляет
активную политику увеличения или уменьшения наличных резервов денежного рынка
и общего объема кредитной массы. В Англии остались лишь воспоминания о тех
принципах, что были заложены в основу Закона 1844 г. Если депозитная масса,
создаваемая Банком Англии, провоцирует рост спроса на банкноты, который не
может быть удовлетворен из-за ограничений на объем фидуциарной эмиссии, Банк
вправе рассчитывать на приостановку действия Закона Пила. Если увеличение
депозитов вызывает рост претензий на золотые резервы со стороны иностранцев и,
как следствие, их утечку за рубеж, Банк может отказаться от золотого
стандарта.