лашения, продолжали пересылаться между  собою,  сбираясь  идти  на  него
ратью. Тогда Всеволод решился предупредить их, напасть на каждого пооди-
ночке, отнять волости и раздать их братьям по уговору;  он  надеялся  на
свою силу, говорит летописец, сам хотел всю землю держать. Пославши дво-
юродного брата своего, Изяслава Давыдовича, и  галицких  князей,  внуков
Ростиславовых, с половцами на Изяслава волынского и дядю  его  Вячеслава
туровского, Всеволод сам с родным братом Святославом пошел к Переяславлю
на Андрея. Он хотел посадить здесь Святослава и, ставши на Днепре,  пос-
лал сказать Андрею: "Ступай в Курск". Согласиться Андрею на это требова-
ние, взять незначительную, отдаленную Черниговскую волость и  отдать  во
враждебное племя Переяславль, стол дедовский  и  отцовский,  значило  не
только унизить себя, но и нанести бесчестье целому племени, целой  линии
Мономаховой, ОТняв у нее то значение, те преимущества и волости, которые
были утверждены за нею Владимиром и двумя старшими его сыновьями; Ольго-
вичи были исключены из старшинства, должны были ограничиться одними чер-
ниговскими волостями, вследствие чего все остальные русские волости ста-
ли исключительно отчиною Мономаховичей, а теперь Ольговичи насилием, ми-
мо отцовского обычая, хотят отнять у них полученные от  отца  волости  и
дать вместо их свои черниговские, худшие! Вспомним, как после члены  ро-
дов боялись занять какое-нибудь место, которого не занимали их  старшие,
чтоб не нанести порухи роду, и для нас не удивителен будет ответ Андрея;
подумавши с дружиною, он велел сказать Всеволоду: "Лучше мне  умереть  с
дружиною на своей отчине и дедине, чем взять курское княжение; отец  мой
сидел не в Курске, а в Переяславле, и я хочу на  своей  отчине  умереть;
если же тебе, брат, еще мало волостей, мало всей Русской земли, а хочешь
взять и эту волость, то убей меня и возьми ее, а живой не пойду из своей
волости. Это не в диковину будет нашему роду; так и прежде бывало: разве
Святополк не убил Бориса и Глеба за волость? Но сам долго  ли  пожил?  И
здесь жизни лишился, да и там вечно мучится". Всеволод не  пошел  сам  к
Переяславлю, но послал туда брата Святослава, который встретился на  до-
роге с дружиною Андреевою и был разбит: победители гнались  за  ними  до
места Корани, далее Андрей не велел преследовать. На другой день  Всево-
лод помирился с переяславским князем - на каких условиях неизвестно: ве-
роятно, Андрей обещался отстать от союза с своими, признать  старшинство
Всеволода, а тот - оставить его  в  Переяславле.  Андрей  уже  поцеловал
крест, но Всеволод еще не успел, как в ночь загорелся Переяславль.  Все-
волод не воспользовался этим несчастием и послал на другой день  сказать
Андрею: "Видишь, я еще креста не целовал, так, если б хотел сделать тебе
зло, мог бы; бог мне давал вас в руки, сами зажгли свой город;  что  мне
было годно, то б я и мог сделать; а теперь ты целовал  крест;  исполнишь
свою клятву - хорошо, не исполнишь - бог тебе будет судья".  Помирившись
с Андреем, Всеволод пошел назад в Киев.
   Между тем война шла на западе: сначала войско, посланное против Изяс-
лава ко Владимиру, дошедши до реки Горыни, испугалось чего-то и  возвра-
тилось назад; потом галицкие князья призвали к себе Изяслава Мстиславича
для переговоров, но не могли уладиться:  быть  может,  они  хотели  вос-
пользоваться затруднительным положением волынского князя  и  распростра-
нить свою волость на его счет. Поляки, помогая Всеволоду, повоевали  Во-
лынь; Изяслав Давыдович - Туровскую волость; но дело этим и кончилось: и
дядя и племянник остались на своих столах. С  севера,  однако,  не  было
сделано никаких движений в их пользу, ни из Суздаля,  ни  из  Смоленска;
Юрий, будучи в последнем городе, послал к новгородцам звать их на Всево-
лода; но те не послушались, и сын его Ростислав прибежал из Новгорода  к
отцу в Смоленск; тогда Юрий, рассердившись,  возвратился  назад  в  Суз-
дальскую область и оттуда захватил у новгородцев Торжок - вот единствен-
ная причина, которую находим в летописи  для  объяснения  недеятельности
Юрия; Ростислав один не отважился идти на помощь к своим, которые, буду-
чи предоставлены собственным силам, принуждены были отправить послов  ко
Всеволоду с мирными предложениями; Всеволод сперва было не хотел  заклю-
чать мира на предложенных ими  условиях,  но  потом  рассудил,  что  ему
нельзя быть без Мономаховичей, согласился на их условия и целовал крест.
Какие были эти условия, летописец не говорит; как  видно,  договорились,
чтобы каждому из Мономаховичей остаться при своих волостях. Почему  Все-
волод думал, что ему нельзя обойтись без Мономаховичей,  довольно  ясно:
при черниговской, галицкой и польской помощи ему не удалось силою лишить
волости ни одного из них; несмотря на то что южные были оставлены север-
ными, действовали порознь, только оборонительно,  народное  расположение
было на их стороне.
   Мономаховичи были разъединены враждою,  чем  единственно  и  держался
Всеволод в Киеве; но зато и между Ольговичами была постоянная размолвка.
Святослав Ольгович, призванный в другой раз в  Новгород,  опять  не  мог
ужиться с его жителями и бежал оттуда в Стародуб; Всеволод вызвал его  к
себе в Киев, но братья не уладились о волостях; Святослав пошел в Курск,
которым владел вместе с Новгородом-Северским; чем владел Игорь  -  неиз-
вестно; потом скоро Всеволод дал Святославу  Белгород.  Игорь  продолжал
враждовать с Давыдовичем за Чернигов, ходил на него войною, но  заключил
мир. Смерть Андрея Владимировича переяславского, случившаяся в 1142  г.,
подала повод к новым перемещениям и смутам: Всеволоду, как видно, нелов-
ко было сидеть в Киеве, окруженном со всех сторон волостями  Мономахови-
чей, и потому он послал сказать Вячеславу туровскому: "Ты сидишь  в  Ки-
евской волости, а она мне следует: ступай в Переяславль,  отчину  свою".
Вячеслав не имел никакого предлога не идти в Переяславль и  пошел;  а  в
Typoвe посадил Всеволод сына своего Святослава. Это распоряжение  должно
было озлобить Ольговичей, тяжко стало у них на сердце,  говорит  летопи-
сец: волости дает сыну, а братьев ничем не наделил. Тогда Всеволод  поз-
вал к себе рядиться всех братьев, родных и двоюродных; они пришли и ста-
ли за Днепром: Святослав Ольгович, Владимир и  Изяслав  Давыдовичи  -  в
Ольжичах, а Игорь - у Городца; прямо в Киев, следовательно, не  поехали,
вели переговоры через Днепр; Святослав поехал к Игорю  и  спросил:  "Что
тебе дает брат старший?" Игорь отвечал: "Дает нам  по  городу:  Брест  и
Дрогичин, Чарторыйск и Клецк, а отчины своей, земли вятичей,  не  дает".
Тогда Святослав поцеловал крест с Игорем, а на другой  день  целовали  и
Давыдовичи на том, чтобы стоять всему  племени  заодно  против  неправды
старшего брата; сказали при этом: "Кто из нас  отступится  от  крестного
целования, тому крест отомстит".  Когда  после  этого  Всеволод  прислал
звать их на обед, то они не поехали и велели сказать ему: "Ты  сидишь  в
Киеве; а мы просим у тебя Черниговской и Новгородской (Северской) волос-
ти, Киевской не хотим". Всеволод никак не  хотел  уступить  им  вятичей,
верно, приберегал их на всякий случай своим детям, а все давал им те че-
тыре города, о которых было прежде сказано. Братья велели сказать ему на