шеренга наносит удар копьями от бедра или груди в промежутки между  вои-
нами первого ряда, третья шеренга - от головы, через плечи  впередистоя-
щих. Легионеры четвертого ряда могли перенести копья на левую сторону по
македонскому методу. Воинам, действующим копьями "гасталонга", было неу-
добно использовать скутумы, так как работать приходилось  двумя  руками,
поэтому, скорее всего, их вооружали небольшими круглыми щитами - центра-
ми, для защиты от стрел, дротиков и камней.
   Римляне выбрали оптимальный размер щита для боя в плотном строю. Вна-
чале он был овальным, затем, во времена императоров, постепенно приобрел
прямоугольную форму. Оба вида щитов примерно 1,25 м в высоту и 80  см  в
ширину. Они были снабжены металлическими умбонами, а  края  их  делались
загнутыми назад, для рикошетирования ударов. Щит такого размера  годился
и для первой шеренги, поскольку прикрывал воина от шеи до середины голе-
ни и избавлял его от необходимости надевать в бой поножи, и  для  после-
дующих рядов, потому что не мешал им двигаться и действовать в тесноте.
   Воин-мечник первого ряда использовал туже технику боя, что  греческий
и македонский гоплит, больше действуя щитом, чем мечом. При кистевом го-
ризонтальном хвате за рукоятку щита, в тесноте и сутолоке боя, воин  мог
эффективно наносить им три вида ударов:
   - удар верхней кромкой щита в горло или подбородок противника (обычно
незащищенные);
   - прямой удар умбоном в грудь;
   - удар нижней кромкой по стопе или голени врага.
   Мечом обычно добивали оглушенного болью врага.  Самым  целесообразным
римляне считали колющий удар, потому что он требовал гораздо меньше вре-
мени и пространства, чем рубящий. Нанося его, воин  мог  оставаться  под
прикрытием щита. Колющим ударом было намного легче пробить "мягкие" дос-
пехи и даже кольчугу.
   "Кроме того, они учились бить так, что не рубили, а кололи. Тех,  кто
сражался, нанося удар рубя, римляне не только легко  победили,  но  даже
осмеяли. Удар рубящий, с какой бы силой  он  ни  падал,  нечасто  бывает
смертельным, поскольку жизненно важные части тела защищены и оружием,  и
костьми; наоборот, при колющем ударе достаточно вонзить меч на 2  дюйма,
чтобы рана оказалась смертельной, но при этом необходимо, чтобы, то  чем
пронзают, вошло в жизненно важные органы. Затем, когда наносится рубящий
удар, обнажается правая рука и правый бок; колющий  удар  наносится  при
прикрытом теле и ранит врага раньше, чем тот успеет заметить. Вот почему
в сражениях римляне пользовались преимущественно этим способом" (3).
   Если строй бывал разрушен, то легионеры, бившиеся каждый сам по себе,
уже не представляли такой грозной силы. Дело в том, что, хотя  воинов  и
обучали индивидуально приемам боя на мечах и на копьях, вооружение их не
было приспособлено к такой манере схватки. Тяжелым и большим щитом  неу-
добно отбивать удары, сыпавшиеся со всех сторон, незащищенная рука с ко-
ротким гладиусом в первый же момент подверглась бы атаке, вздумай легио-
нер принимать удары на меч. Галл или германец, имея более длинное ручное
оружие - меч или топор, небольшого размера щит и, в большинстве случаев,
неотягощенный доспехами, имел явное преимущество перед римлянином,  пос-
кольку мог свободно маневрировать вокруг него, держа противника на расс-
тоянии длины своего оружия, которое римлянин  не  мог  перекрыть,  чтобы
достать врага гладиусом. Появившийся  на  вооружении  легионеров  доспех
"лорика сегментата" (широко распространившийся при императоре  Тиберии),
хотя и выдерживал за счет своей жесткой конструкции удары булавы или то-
пора, но больше стеснял движения воина, в отличие от кольчужной  "лорики
хоматы", так  что  в  индивидуальных  схватках  шансы  легионера  выжить
уменьшались. Поэтому многие опытные  воины  предпочитали  носить  доспех
старого образца. В кавалерии, где использовалась тактика одиночного  ру-
копашного боя, всадники никогда не надевали лорику сегментату, а пользо-
вались либо кольчугой, либо другим доспехом - чешуйчатой "лорикой  скау-
матой".
   В строю (по Полибию) каждый легионер (а также гоплит в фаланге) зани-
мал площадь в три фута (около 1 кв. м), но, скорее  всего,  эту  площадь
воин занимал при передвижениях. Когда  же  наступал  момент  рукопашного
боя, наверняка бойцы становились плотнее друг к другу: во-первых,  чтобы
увеличить число сражающихся на минимальном участке длины фронта, во-вто-
рых, чтобы увеличить силу удара  за  счет  большей  плотности  массы,  а
в-третьих, интуиция подсказывала воинам, что искать поддержки  следовало
у стоящего рядом товарища. Естественно, при этом нельзя было  переходить
разумную грань, дабы воины могли свободно пользоваться своим оружием.
   О римской коннице можно сообщить, что она никогда не представляла со-
бой такой грозной силы, как, скажем, македонская или парфянская. Римляне
были плохими кавалеристами и для отрядов этого рода войск нанимали нуми-
дийцев, иберов, галлов, германцев, славившихся своим  умением  сражаться
верхом. Конный строй был исключительно рассыпным.
   В  республиканский  период  турмы  большинстве своем, согласно обычаям племен, из которых  они  набирались.
Во времена империи вооружение кавалерии стало более упорядоченным и име-
ло более-менее единообразный вид. Кроме доспеха и  шлема,  всадник  имел
овальный или круглый щит, которым было удобно пользоваться  верхом,  два
дротика или копье, а также меч - "спату" или "полуспату".
   В длину спата достигала 80 см, полуспата была короче, но оба меча бы-
ли приспособлены для боя как верхом, так и в пешем  строю,  что  нередко
практиковали римские всадники. Этим оружием было удобно  фехтовать  даже
воинам, не имеющим защиты рук, хотя есть данные, что всадники иногда но-
сили наручи для большей безопасности. Луками римская  кавалерия  пользо-
ваться не умела.
      Цезарь описывает случай, когда он был приглашен на переговоры с Арио-
вистом (вождем одного из кельтских племен).  При  этом  тот  потребовал,
чтобы римский полководец явился к нему, сопровождаемый только  конницей.
А так как кавалерия у Цезаря состояла из кельтов, он  заподозрил  нелад-
ное:
   "Так как Цезарь не желал, чтобы под каким бы то ни было предлогом пе-
реговоры не состоялись, и вместе с тем не решался  доверить  жизнь  свою
галльской коннице, то он признал  наиболее  целесообразным  спешить  всю
галльскую конницу и на ее коней посадить своих легионеров десятого леги-
она, на который он безусловно полагался, чтобы в случае надобности иметь
при себе самую преданную охрану. По этому поводу  один  солдат  десятого
легиона не без остроумия заметил:
   - Цезарь делает больше, чем обещал: он обещал сделать десятый  легион
преторской когортой, а теперь зачисляет его во всадники". (15,т.1).