пунктов, где еще оставались вооруженные силы Пруссии. К Магдебургу подо-
шел маршал Ней. От поспешности и уверенности в успехе Ней не  потрудился
даже взять с собой осадную артиллерию, а захватил лишь три-четыре легкие
мортиры. Он предложил Клейсту немедленно капитулировать. Клейст отказал-
ся. Тогда маршал Ней велел выстрелить из своих легких  мортир.  Выстрелы
не причинили (и не могли причинить) городу ни малейшего вреда, но  этого
оказалось достаточным: генерал Клейст со всем  своим  гарнизоном  сдался
Нею 8 ноября на капитуляцию, и маршал, войдя в город, нашел там огромные
военные запасы и богатые склады разнообразных товаров.  Клейст  объяснял
потом свое поведение тем, что, когда французы выстрелили из мортир,  жи-
тели очень перепугались и просили его как начальника крепости, не  теряя
времени, сдать город. Уступая этому желанию, он и капитулировал.
   Получив известие о Магдебурге, Наполеон, Франция и вся Европа  поняли
окончательно, что Пруссия кончена. Армия вся или истреблена, или в  пле-
ну, крепости все, кроме Данцига,- в полном порядке и исправности, с гро-
мадными запасами - в руках французов, столица и почти все города  -  под
начальством французских властей, всюду полная покорность населения.
   Прусский король, королева Луиза, их дети и двор (очень небольшой) ук-
рылись на окраине Прусской монархии,  в  г.  Мемеле,  после  бедственных
блужданий по другим местам. Все надежды  короля  Фридриха-Вильгельма  на
перемирие и мир были тщетны,- Наполеон ставил самые  ужасающие  условия.
Во французских газетах Наполеон приказывал печатать статьи, в которых  с
жестокой иронией и ядовитой насмешкой говорилось о королеве  Луизе;  она
называлась главной виновницей бедствий, постигших Пруссию.
   Эти злобные выходки победителя не  помешали  Фридриху-Вильгельму  III
написать Наполеону почтительное письмо, в котором король выражал  упова-
ние, что его величество император Наполеон доволен удобствами  королевс-
кого дворца в Потсдаме и что все там для него оказалось  в  исправности.
Наполеон на это ничего не ответил.
   За всю его долгую победоносную карьеру никогда, ни до,  ни  после,  с
Наполеоном не случалось того, чего он достиг в эту осень 1806 г. В  один
месяц, если считать от дня начала войны (8 октября) до дня сдачи  Магде-
бурга (8 ноября), он вконец разрушил одну из четырех существовавших тог-
да великих европейских держав, с которыми до тех  пор  должен  был  счи-
таться. Его победа была на этот раз такой сокрушительной и  полной,  как
еще никогда. Паническая растерянность прусского правительства и прусских
генералов, полный отказ от сопротивления после первых же  ударов,  мгно-
венно проявившаяся и твердо установившаяся абсолютная покорность населе-
ния и всех гражданских властей - все это в таких размерах Наполеон  наб-
людал впервые. Мамелюки в Египте сопротивлялись,  австрийцы  сопротивля-
лись, итальянцы сопротивлялись, русские очень храбро сражались,  и  даже
на Аустерлицком поле отдельные части вели себя так стойко,  что  вызвали
потом похвалу Наполеона. А тут армия,  хвалившаяся  традициями  Фридриха
II, страна с наиболее исправной администрацией, население, по своей  об-
щей культурности не уступавшее тогда никому в Европе, вдруг превратились
в инертную массу. Вся Европа была потрясена и напугана. О германских го-
сударствах нечего и говорить: одна германская страна за  другой  спешила
засылать в Потсдамский дворец к Наполеону изъявления полной покорности.
   Вполне было естественно, что в эти октябрьские и ноябрьские дни, живя
в каком-то радужном тумане, среди ежедневно поступавших к нему в  Берлин
и в Потсдам известий о сдаче крепостей и последних остатков прусской ар-
мии, среди коленопреклоненных молений о пощаде, о заступничестве,  среди
льстивых уверений курфюрстов, герцогов и королей  в  верноподданнических
чувствах. Наполеон решил нанести главному своему врагу, Англии, сокруши-
тельный удар, который именно теперь, после завоевания Пруссии, стал,  по
его мнению, возможен. Меньше чем через две недели после сдачи Магдебурга
маршалу Нею император подписал 21 ноября 1806 г.  свой  знаменитый  бер-
линский декрет о континентальной блокаде.
   Континентальная блокада сыграла огромную роль в истории  наполеоновс-
кой империи, и не только в истории всей Европы, но и в истории  Америки;
она сделалась стержнем  всей  экономической,  а  потому  и  политической
борьбы в течение всей императорской эпопеи.
   В чем заключалась характернейшая особенность  берлинского  декрета  о
блокаде? Ведь уже при революции воспрещено было торговать с англичанами,
и, например, еще декретом 10 брюмера V года (1796 г.)  этот  запрет  был
чрезвычайно ясно выражен и мотивирован. Да и  при  Наполеоне  не  только
этот декрет повторялся и подтверждался, но не далее как 22 февраля  того
же 1806 года император, воспрещая ввоз откуда бы то ни было бумажных ма-
терий и пряжи, еще раз подтвердил свои резко протекционистские  взгляды,
направленные к охране интересов французской промышленности.  Издавая  21
ноября 1806 г. свой берлинский декрет, Наполеон не  только  продолжал  и
укреплял монополизацию имперского внутреннего рынка в пользу французской
промышленности, но и жестоко бил всю английскую экономику, старался осу-
дить ее на полное удушение, на государственное банкротство, голод и  ка-
питуляцию. В том-то и было дело, что на этот раз он хотел изгнать англи-
чан не из Французской империи только, но из всей Европы, экономически их
обескровить, лишить их всех европейских рынков  сбыта.  Первый  параграф
декрета гласил: "Британские острова объявлены в состоянии блокады", вто-
рой параграф: "Всякая торговля и всякие сношения с Британскими островами
запрещены". Дальше воспрещалась почтовая и иная связь  с  англичанами  и
приказывалось немедленно и повсеместно арестовывать всех англичан и кон-
фисковывать принадлежавшие им товары и их имущество вообще.
   Если бы даже не было обильнейших документальных комментариев, на  ко-
торые нисколько не скупился Наполеон, когда речь шла  о  континентальной
блокаде, то вполне достаточно было бы даже просто вдуматься в текст бер-
линского декрета, чтобы понять его истинный исторический смысл: экономи-
ческая блокада Англии могла дать сколько-нибудь существенные результаты,
только если бы вся Европа попала или под прямую власть, или под  неукос-
нительный и властный контроль со стороны Наполеона. В  противном  случае
достаточно было одной стране не повиноваться и  продолжать  торговать  с
Англией, как и весь декрет о блокаде сводился к нулю, потому что из этой
непослушной страны английские товары (под неанглийскими марками)  быстро
и легко распространились бы по всей Европе.
   Вывод отсюда ясен: если для победы над Англией нужно  неукоснительное
соблюдение континентальной блокады всеми европейскими государствами,  то
необходимо покорить воле Наполеона всю Европу и прежде  всего  захватить
все европейские берега, чтобы французские таможенные чины и  французские
жандармы могли там распоряжаться по-своему и  в  самом  деле  уничтожать
контрабанду. Не требовалось  обладать  государственным  умом  Наполеона,
чтобы понять, как страшно тяжела будет блокада не только для Англии,  но