пить по направлению к Кенигсбергу. Немедленно маршал Ланн открыл огонь.
   Так завязалась громадная битва 14 июня 1807 г., кончившая эту  войну.
Ланн послал адъютанта известить Наполеона.  Император  сейчас  же  отдал
приказ всем своим войскам идти к месту боя и туда же  помчался  сам.  Он
открыл губительную ошибку Беннигсена, который, торопясь  перейти,  через
реку, сосредоточил значительную массу своей армии в излучине реки  Алле,
где она была сдавлена. Маршал Ней получил опасное поручение -  врезаться
в массу русских войск. Русские (особенно  кавалергарды  под  начальством
Кологривова) защищались очень храбро, и часть корпуса Нея,  построенного
для атаки чрезвычайно плотно, была истреблена при атаке. Французы с боем
вошли во Фридланд, разрушив мосты через реку Алле. Наполеон лично  руко-
водил боем. Когда над его головой пролетела бомба и стоявший рядом  сол-
дат быстро нагнулся, то император сказал испуганному  солдату:  "Если  б
эта бомба была предназначена для тебя, то даже если бы ты  спрятался  на
100 футов под землю, она нашла бы тебя". Несмотря на  храбрость  русских
войск, роковая ошибка главнокомандующего Беннигсена погубила их  оконча-
тельно: русские войска должны были бросаться в реку, чтобы уйти от  огня
французской артиллерии. Часть их побежала вдоль реки,  часть  сдалась  в
плен, но сдавшихся оказалось немного, потонувших  было  гораздо  больше.
Почти вся русская артиллерия попала в руки Наполеона. После утраты своей
артиллерии и страшных потерь (больше 25 тысяч убитыми, ранеными и  плен-
ными) Беннигсен быстро отступил к  реке  Прегель,  теснимый  французами.
Единственный шанс спасения от полного истребления заключался в  бегстве.
Сейчас же после битвы при Фридданде маршал Сульт вошел в Кенигсберг, где
захватил огромные боевые запасы, хлеб, одежду,- все это как  раз  только
что было привезено с моря англичанами, не  предвидевшими  такой  близкой
катастрофы. Армия Наполеона подошла к Неману 19 июня,  через  пять  дней
после битвы под Фриддандом. Остатки русской армии  успели  переправиться
через реку. Наполеон стоял на границе Русской империи, у Тильзита.
   19 июня вечером на аванпосты французской кавалерийской дивизии,  сто-
явшей на берегу Немана, явился под белым парламентерским флагом  русский
офицер из отряда Багратиона, просивший передать маршалу Мюрату письмо от
русского главнокомандующего Беннигсена.  Беннигсен  предлагал  заключить
перемирие. Мюрат немедленно переслал письмо императору. Наполеон изъявил
согласие. Кровопролитная борьба окончилась.
   До последней минуты Александр не считал своего дела проигранным.  Еще
12 июня, когда в Тильзите были получены известия о битве при  Гейльсбер-
ге, кончившейся тяжкими потерями и отступлением русской армии, брат царя
Константин Павлович настойчиво советовал Александру, и я.  очень  резких
выражениях, немедленно мириться с Наполеоном. "Государь,- вскричал Конс-
тантин,- если вы не хотите мира, тогда дайте лучше каждому русскому сол-
дату заряженный пистолет и прикажите им всем застрелиться.  Вы  получите
тот же результат, какой даст вам новая  (и  последняя!)  битва,  которая
откроет неминуемо ворота в вашу империю французским войскам".  Александр
решительно воспротивился. Он выехал из Тильзита навстречу русским резер-
вам вечером 14 июня, как раз когда русская армия погибала у Фридланда  в
волнах Алле, а уже с утра 15-го в Тильзит стали приходить первые  извес-
тия о происшедшей катастрофе: что треть русской гвардии  истреблена  под
Фридландом, что войска, геройски сражаясь, все же утомлены  и  не  хотят
больше воевать, что Беннигсен потерял голову и  не  знает,  что  делать.
Слухи сменились самыми точными  сведениями:  русскую  армию  постиг  под
Фридландом почти такой же страшный разгром, как в 1805 г. под  Аустерли-
цем; Наполеон с великой армией может немедленно начать вторжение в  Рос-
сию. В верхах русской армии царила полная паника.
   Знаменитый впоследствии партизан  Денис  Давыдов,  наблюдавший  армию
сейчас же после Фридланда, писал: "Я прискакал 18 июня в главную кварти-
ру, которую составляла толпа людей различного рода. Тут были  англичане,
шведы, пруссаки, французы-роялисты, русские военные и гражданские чинов-
ники, разночинцы, чуждые службе и военной и гражданской, тунеядцы,  инт-
риганы,- словом, это  был  рынок  политических  и  военных  спекулянтов,
обанкротившихся в своих надеждах, планах и замыслах... Все были в полной
тревоге, как будто через полчаса должно было  наступить  светопреставле-
ние".
   Беннигсен просил у Александра позволения заключить  перемирие.  Алек-
сандр на этот раз смирился...
   Получив русское предложение. Наполеон, как мы уже говорили, тотчас же
согласился. Воевать с Россией дальше не имело для него никакого  смысла:
для подобного предприятия  требовалась  иная  подготовка.  Пруссия  была
разгромлена вконец, а Россия могла согласиться  принять  континентальную
блокаду и войти тем самым в политическую систему, которую возглавлял На-
полеон. Больше ему пока от Александра ничего не было нужно.
   22 июня Александр отправил генерала князя Лобанова-Ростовского к  На-
полеону в Тильзит, где после сражения при Фридланде поселился  французс-
кий император. Наполеон начал разговор с Лобановым с того, что подошел к
столу, где была разложена географическая карта и, показав на Вислу, ска-
зал: "Вот граница обеих империй; по одну сторону должен царствовать  ваш
государь, а по другую сторону - я". Этим Наполеон показал, что он  наме-
рен стереть Пруссию с лица земли и поделить при этом Польшу.
   Александр отсиживался пока в Шавлях. В эти грозные дни, пока не  вер-
нулся князь Лобанов с подписанным перемирием, Александр переживал  нечто
похуже того, что ему пришлось испытать после  Аустерлица.  Наполеон  мог
через полторы недели быть в Вильне.  "Мы  потеряли  страшное  количество
офицеров и солдат; все наши генералы, а в особенности лучшие, ранены или
больны,- признавался Александр.- Конечно, Пруссии придется круто, но бы-
вают обстоятельства, среди которых надо думать преимущественно  о  само-
сохранении, о себе и руководиться только одним правилом -  благом  госу-
дарства". Самосохранение (sa propre conservation), как  выразился  Алек-
сандр в разговоре с князем Куракиным в Шавлях, заставило Александра кру-
то, в 24 часа после того, как он узнал о Фридланде,  изменить  всю  свою
политику и решиться на мир и, если понадобится, даже на союз с  Наполео-
ном. Пропадет ли при этой внезапной  русской  перемене  Пруссия  оконча-
тельно или от нее останется территориальный обрубок, это - дело  второс-
тепенное.
   Придворные, собравшиеся в Шавлях вокруг царя, трепетали, как осиновый
лист, боясь нападения наполеоновского авангарда.
   Порыв восторга охватил Александра и его окружающих, когда они  узнали
о согласии Наполеона на перемирие и на мир. Немедленно  же  Александр  I
приказал уверить французского императора, что он, Александр, горячо  же-
лает тесного союза с Наполеоном и что только франко-русский  союз  может
дать всему свету счастье и мир. Ратифицировав акт перемирия, он  сообщил