Эйлау, в центре схватки, и чуть не был убит русскими  ядрами,  падавшими
вокруг него. На его голову сыпались поминутно ветки деревьев, обламывае-
мые пролетавшими ядрами и пулями. Наполеон всегда считал, что  главноко-
мандующий не должен рисковать своей жизнью без самой  крайней  необходи-
мости. Но тут, под Эйлау, он видел, что снова, как под Лоди, как на  Ар-
кольском мосту, наступила именно эта крайняя необходимость. Но там,  под
Лоди или под Арколе, нужно было броситься первому на  мост,  чтобы  этим
порывом и жестом увлечь замявшихся гренадер за собой, под Эйлау же  тре-
бовалось заставить свою пехоту стоять терпеливо часами под русскими  яд-
рами и не бежать от огня.
   Наполеон и окружавшие его видели, что только личное присутствие импе-
ратора удерживает пехоту в этом ужасающем положении.  Император  остался
неподвижно на месте, отдавая новые и новые приказания через  тех  редких
адъютантов, которым удавалось уцелеть при приближении к  тому  страшному
месту, где стоял окруженный несколькими ротами пехоты  Наполеон.  У  его
ног лежало несколько трупов офицеров и солдат.  Пехотные  роты,  вначале
окружавшие императора, постепенно истреблялись русским огнем  и  заменя-
лись подходившими егерями, гренадерами гвардии  и  кирасирами.  Наполеон
отдавал приказания хладнокровно и дождался в конце концов удачной  атаки
всей французской кавалерии на главные силы русских. Эта атака спасла по-
ложение. Кладбище Эйлау осталось за французами, центр  боя  перенесся  в
другие места громадного пространства, где происходило сражение.
   Когда мрак ночи окутал поле, французы считали себя победителями,  по-
тому что Беннигсен отошел. Наполеон в своих бюллетенях говорил о победе.
Но, конечно, он первый понимал, что никакой настоящей победы он  в  этот
кровавый день не одержал, хотя и потерял большое  количество  людей.  Он
знал, что русские потеряли гораздо больше, чем он (хотя, впрочем,  вовсе
не половину своей армии, как утверждали французы). Но Наполеон  понимал,
что Беннигсен сохранил еще грозное, очень  боеспособное  войско  и  нис-
колько не считает себя побежденным, а, напротив, тоже трубит о своей по-
беде.
   "В течение четырех месяцев мы не могли добиться никакого результата с
русскими, и господь знает, когда мы их  настигнем!"так  писал  Коленкур,
герцог Виченцский, вовсе не склонный, вообще говоря, терять бодрость ду-
ха. На парижской бирже после Эйлау сразу пали все государственные  обли-
гации. Вдали от Франции, лицом к лицу с русской армией, которая  нанесла
ему ничуть не менее жестокий удар, чем сама от него  получила.  Наполеон
должен был готовиться к решающей схватке. Неудача или даже новая нереши-
тельная битва вроде второго Эйлау могла  стать  началом  всеевропейского
восстания против завоевателя.
   Стояла зима, холодная, туманная, нужно было расположиться лагерями  в
дотла разоренной Польше и восточной Пруссии. Госпитали были  переполнены
тяжелораненными после Эйлау. С полей битв на много километров вокруг шли
миазмы от десятков тысяч разложившихся  и  неубранных  трупов,  вынуждая
уходить подальше.
   Наполеон решил выжидать наступления весны для  возобновления  военных
действий. Непрерывно лично контролируя и ревизуя  самые  далекие  пункты
громадного района, он посещал госпитали, следил за  подвозом  провианта,
комплектовал поредевшие ряды своей армии новыми  силами-подходившими  из
Франции новобранцами. Император принимал во внимание, что русские  почти
у себя дома, в двух шагах от своих границ, а он отдален от Франции  всей
толщей,- правда, побежденных, почти покоренных,- тайно ненавидевших  его
европейских государств. Необходимые жизненные припасы приходилось  полу-
чать издалека. Местные жители, вконец разграбленные войсками, сами  уми-
рали голодной смертью, бродили вокруг французских лагерей  с.  женами  и
детьми, выпрашивая подаяние.
   Наполеон не желал проводить эту зиму в комфорте одного из занятых  им
городов, в Познани, в Бреславле или в роскошном варшавском  дворце.  Ему
хотелось личным примером подбодрить солдат в этом тяжелом походе. "Я  не
снимал ни разу сапог в течение 15 дней... Мы - среди снега и грязи,  без
вина, без водки, без хлеба, едим картошку и мясо, делаем долгие марши  и
контрмарши, без всяких удобств, бьемся обыкновенно штыковым боем или под
картечью, раненых везут в открытых санях на расстоянии 50 лье... Мы  ве-
дем войну изо всех сил и во всем ее ужасе",- так писал император с  этих
зимних стоянок своему брату Жозефу, которого он назначил королем  неапо-
литанским.
   Месяцы невольного военного затишья были для Наполеона временем  самой
кипучей деятельности. Почти каждые 3-4 дня прибывали курьеры из  Парижа,
из Амстердама, из Милана, из Неаполя, из Берлина с докладами  министров,
с реляциями маршалов и наместников, с донесениями  послов.  Самодержавно
правя несколькими большими государствами. Наполеон  всегда  оставлял  за
собой окончательное решение по всем существенным вопросам. Жил он  то  в
амбаре (в Остероде), то в крестьянской избе и там читал бумаги и  дикто-
вал приказы и резолюции. В течение дня он писал приказ об усилении тамо-
женного надзора и подписывал с изменениями устав института для  офицерс-
ких дочерей, делал выговор голландскому королю,  другому  своему  брату,
Людовику, или требовал от баварского короля  усилить  надзор  в  Тироле.
Приказывал испанским Бурбонам увеличить прибрежную охрану и, одновремен-
но следя за литературой, гневался на нелепые, по его мнению,  литератур-
ные взгляды журнала "Mercure de France" и  приказывал  министру  полиции
Фуше немедленно переменить все литературные мнения этого журнала,  а  уж
кстати подыскать нового редактора, и чтобы новый редактор был умный.  Он
осведомлялся и о шелковом производстве в Лионе и  почему  позволяют  па-
рижским актрисам государственного театра интриговать друг против друга и
этим вредить делу. Приказывал изгнать из  Парижа  г-жу  Сталь  за  либе-
ральный образ мыслей и проверял отчеты и доклады министерства финансов и
обнаруживал в них ошибки и неточности. Увольнял и назначал чиновников  в
Италии, отдавал распоряжения  о  бдительном  наблюдении  за  Австрией  и
австрийскими военными приготовлениями и назначал ревизии в города и села
Пруссии.
   Все эти бесчисленные и разнохарактерные дела решались Наполеоном  яс-
но, точно, без всяких замедлений, и он не только решал те дела,  которые
ему присылались министрами, генералами, послами, но и сам  ставил  новые
вопросы и срочно приказывал разработать соответствующие доклады. Курьеры
летели сломя голову в указанном направлении, и  приказание  исполнялось.
Все это делалось Наполеоном одновременно с главными его трудами по  дип-
ломатической и военной подготовке наступающей весенней кампании.
   Наполеону блистательно удалось то, к чему он стремился  уже  с  конца
1806 г.: он побудил султана турецкого, объявившего России войну, к более
энергичным действиям. Он написал султану (в марте 1807 г.) письмо, очень