Сенатор Уолкотт: Из того что вы говорите, Доктор, у меня
создается впечатление, что этот режим поддерживается
крохотным меньшинством, которое не испытывает никакой
симпатии к великому русскому народу, и что они навязывают свою
волю нации силой и террором. Верно ли я понимаю?
  М-р Симонс: Совершенно верно, и я видел собственными
глазами как они вели сотни людей по Большому Проспекту, на
котором находился наш дом, к Небесному Саду и оттуда - в
Кронштадт, где их помещали в крепость; а затем через Норвежскую
дипломатическую миссию, через Датскую или Шведскую, мы
узнавали, что их убивают десятками.
  Сенатор Уолкотт: Это происходило все время?
  М-р Симонс: Все время, сенатор, после покушения на
комиссара Урицкого.
  Сенатор Кинг: Что вы можете сказать о голоде, о его
степени среди буржуазии и высших классов?
  М-р Симонс: У них была система, делящая все население на
четыре класса. Они называли их "категориями". Первую категорию
составляли чернорабочие. Они должны были получать все имеющиеся
продукты.
  Сенатор Кинг: Солдаты были первыми?
  М-р Симонс: Да, и красная армия.
  Сенатор Кинг: Затем чернорабочие?
  М-р Симонс: Я говорю об этом конкретном постановлении. У
меня здесь есть копия, и я могу дать вам перевод. Первой категорией
был класс чернорабочих. Они составляли, если угодно, аристократию
пролетариата. Затем шла вторая категория, служащие учреждений
и магазинов. Затем третья, включавшая специалистов, учителей,
докторов, адвокатов, священников, художников, певцов и т.д. Я
принадлежал к этой категории, как пастор. Затем шла четвертая -
владельцев собственности и капиталистов. Третья и четвертая
категория, они писали об этом открыто в большевистской прессе и
прокламациях, и говорили в речах, должна была быть задушена
голодом, выморена. Я встречал это утверждение десятки раз, и у них
даже были рисунки, изображающие культурных и образованных
людей в виде собаки, глядящей на стол, не упадет ли с него подачка.
  Наиболее бесчеловечные рисунки я видел в августе 1918 года. В своей
категории, мне полагалось на месяц хлеба - восьмую часть фунта [50
гр.]; и то же - моей сестре. С нашей главной дьяконицей обращались
таким же образом. Мы занимались благотворительной
деятельностью, но это все не имело значения - и то, что мы
пытались доставить продовольствие в Россию, и то, что они знали,
что мы передавали телеграфные сообщения, и все подобное - для них
не имело никакого значения. Мы просто были в этой категории. Мы
были назначены к голодной смерти.
  Сенатор Кинг: Уменьшилось ли население Петрограда и
Москвы в результате терроризма и удушения голодом?
  М-р Симонс: Перед войной в Петрограде жило больше 2 млн.
  человек, около 2.300.000; а теперь - от 600 до 800 тыс.
  Сенатор Кинг: Заметили ли вы сами большое уменьшение
населения?
  М-р Симонс: Конечно, заметил. Из среднего класса осталось
очень мало. А из аристократии - вряд ли вообще кто.
  Сенатор Кинг: Отчего они так настроены против
христианства? Большевики - они атеисты, рационалисты или
анти-христиане?
  М-р Симонс: Мой опыт жизни под большевистским
режимом говорит мне, что большевистская религия не только
абсолютно антирелигиозна, атеистична, но имеет целью сделать
всякую религиозную деятельность невозможной как только они
достигнут своей цели. Был митинг, не могу немедленно назвать дату,
где-то в августе 1918 года "...", в большом зале конфискованном у
YMCA, род религиозного диспута. Главными ораторами были
Луначарский, комиссар народного образования, как его называли, и
Шпицберг, комиссар пропаганды большевизма. Оба они говорили то
же, что говорит Эмма Голдман. Я просматривал ее писания, и меня
поразила та же самая линия нападок на религию, христианство и
так называемые религиозные организации. "..." Луначарский и
Шпицберг говорили то же самое. Вот один из тезисов: "Все, что есть
плохого в мире, бедность и страдание - в основном из-за
предрассудка, будто есть Бог."
Сенатор Кинг: Доктор, вы читали и слышали об IWW, и
встречались с людьми из IWW в этой стране. Вы знаете об их
разрушительной доктрине, их утверждениях о необходимости
разрушения любых форм правительства. По вашим наблюдениям,
между IWW и большевиками есть какая-нибудь разница?
  М-р Симонс: По моим впечатлениям, движение IWW и
большевиков - одинаковы. Зорин сказал мне, комиссар почт и
телеграфов...
  Сенатор Оверман: Он был американцем?
  М-р Симонс: Он был восемь лет в Нью-Йорке, и знал
некоторых из руководителей методистской церкви здесь в Нью-
Йорке.
  Майор Хьюмс: Он был натурализован в этой стране?
  М-р Симонс: Нет, не был. Он сказал, что жил восемь лет в
Нью-Йорке и участвовал в религиозных диспутах с некоторыми из
наших руководителей. Зорин сказал мне: "Мы сделали большое
приобретение, Максима Горького, который был против нас, теперь он
перешел на нашу сторону. Теперь он с нами и взялся за нашу
литературную работу. Вы знаете, что мы покорили Россию.
  Следующим шагом мы покорим Германию и Америку."
Сенатор Нельсон: Крупный замысел.
  Сенатор Кинг: Известно ли вам, в какой степени они
разослали представителей в соседние страны Европы, снабдив их
деньгами для пропаганды большевизма?
  М-р Симонс: Мы слышали много раз, что они отправляли
большие суммы денег в разные части Европы. В то время как никто
кроме людей из дипломатического корпуса не имел разрешения
отправлять что-нибудь, они посылали, день за днем, большие мешки
из Петрограда в Стокгольм и Копенгаген. Что было в этих мешках,