что давало хоть какой-то шанс на выживание.
   При входе в лагерь заключенных встречал циничный и издевательский ло-
зунг, по приказу Гиммлера вывешенный на воротах:  "Труд  делает  свобод-
ным". Атмосфера всепоглощающего ужаса  и  смерти,  царившая  в  лагерях,
изобличала эту гнусную ложь.
   Подобные бесчинства творились не только в концлагерях. Пока  немецкие
солдаты гибли под Сталинградом и Харьковом, отряды карателей повсеместно
бесчестили свою нацию массовыми экзекуциями. Герман Грабе, немецкий  ин-
женер, строивший дороги на оккупированной Украине, описывал такую сцену:
"Люди  молча,  без  криков  и  плача,  раздевались,  стараясь  держаться
семьями, прощались друг с другом в ожидании сигнала эсэсовца,  стоявшего
с хлыстом в руке у ямы. Я в течение пятнадцати минут был рядом. Никто не
жаловался, не просил пощады. Я наблюдал за одной семьей... Седая старуха
держала на руках годовалого ребенка. Она ласкала его, тихо напевая. Мла-
денец мирно ворковал в ответ на ее ласки. Родители смотрели на них  гла-
зами, полными слез. Отец держал за руку мальчика лет десяти и что-то ти-
хо и мягко говорил ему. Мальчик едва сдерживал слезы. Отец  указывал  на
небо и гладил сына по голове.
   В этот момент эсэсовец с хлыстом что-то крикнул своему напарнику.  Тот
отсчитал около двадцати человек и повел их за земляную насыпь. Среди них
была и семья, за которой я наблюдал. Хорошо помню, как худенькая  черно-
волосая девочка, проходя мимо меня, указала на себя и сказала: "Двадцать
три". Я обошел насыпь и остановился перед огромной ямой. В ней  вповалку
лежали люди, плотно прижатые друг к другу, видны были только окровавлен-
ные головы. Некоторые еще шевелились. В яме, заполненной на  две  трети,
было не менее тысячи убитых. Я посмотрел на человека,  который  исполнял
роль палача. Эсэсовец сидел на краю ямы, свесив ноги вниз, и  курил.  На
коленях у него лежал автомат. Раздетые догола люди спускались по  земля-
ным ступеням и по телам лежащих в яме пробирались к местам, куда он ука-
зывал..."


   "Лучше умереть стоя..."

   К концу войны нацисты прилагали отчаянные усилия, спеша уничтожить  в
оккупированных странах запланированные девять миллионов евреев. В  суро-
вые для Германии дни 1944  года,  когда  советские  войска  стремительно
продвигались по Восточной Европе, Эйхману удалось вынудить  венгров  вы-
дать восемьсот тысяч евреев - едва ли не половину  еврейского  населения
страны. Все они были отравлены газом в Освенциме. По словам Эйхмана, это
принесло ему "глубочайшее удовлетворение".
   Нацистская пропаганда постоянно вещала о  том,  что  евреи  проявляли
слабость в жизненной  борьбе,  смиренно,  без  сопротивления  покорялись
судьбе. На самом же деле это была наглая ложь. Безоружным людям - женщи-
нам, детям, старикам - негде было укрыться в случае побега, у них не бы-
ло никаких шансов на успех в схватке с вымуштрованными  и  откормленными
охранниками. И все-таки они убегали, сопротивлялись,  боролись.  Нет,  не
все у нацистов шло так гладко, как вещала их пропаганда. Во время воору-
женного восстания в Заксенхаузене было убито много охранников, а в  1944
году в Освенциме борцы еврейского подполья взорвали печи крематория.  На
территории Белоруссии действовали еврейские партизанские  отряды.  Самым
ярким проявлением самоотверженной борьбы узников было восстание варшавс-
кого гетто. Когда в 1944 году Гитлер приказал уничтожить  его,  польские
евреи отказались безропотно грузиться в эшелоны. Захватывая у  эсэсовцев
оружие, они вступили в неравный бой с фашистскими головорезами.
   Немцам понадобилось полдивизии эсэсовцев с бронетехникой и четыре ме-
сяца ожесточенных схваток, чтобы подавить сопротивление варшавского гет-
то. Правда, восставшим это стоило пятидесяти шести тысяч жизней. Но  это
были жизни, отданные в борьбе.
   Тогда как многие надзиратели, охранники и рядовые убийцы  оправдывали
творимые в лагерях смерти бесчинства тем, что они "только выполняли при-
казы", главные виновники геноцида знали, что их ожидает. Персонал Освен-
цима так усердно заметал следы, что покинул лагерь лишь за сутки до  то-
го, как советские войска освободили оставшихся заключенных.
   Воздух в лагере был насыщен тошнотворно-сладковатым  запахом  горелой
человеческой плоти, а в еще дымившем крематории лежали подготовленные  к
сожжению трупы. В одном из складских бараков, названном нацистами "Кана-
дой" из-за его огромных размеров, русские солдаты обнаружили горы  чело-
веческих волос, нижнего белья, одежды, золотых зубов и  ювелирных  изде-
лий, предназначенных для отправки в рейхсбанк. Гесс  планировал  уничто-
жить Освенцим, но не успел.
   Однако коменданту Треблинки Францу Штанглю все-таки  удалось  уничто-
жить свой лагерь. О том, что здесь была фабрика  смерти,  теперь  свиде-
тельствуют только рельсы железнодорожного полотна да ярко-зеленая  трава
на плодородном, удобренном человеческим пеплом слое почвы, толщина кото-
рого в отдельных местах достигает нескольких метров.
   На западе нацистские лагеря Бельзен  и  Бухенвальд  были  освобождены
американцами и англичанами.
   Комендант Бельзена Йозеф Крамер был поражен яростью  британских  сол-
дат, которые освобождали его "владения". Он никак не мог понять,  почему
те были так враждебно настроены против него. На  послевоенном  процессе,
где его судили за преступления в лагерях Натцвейлер, Освенцим и Бельзен,
Крамер заявил судьям: "Я не испытывал никакой жалости к  заключенным.  Я
получил приказ убивать их и именно этим и занимался. Ведь нельзя ожидать
от солдата в военное время, чтобы он не выполнял приказы!"
   Но Крамер, как и большинство других нацистских преступников,  пытался
скрыться. Они знали, что их аргумент о слепом  повиновении  приказам  не
сработает в суде, презирающем  человеконенавистнические  теории  Адольфа
Гитлера. Прибегнув к услугам "Организации бывших  членов  СС"  (ОДЕССА),
они использовали деньги с секретных счетов в швейцарских  банках,  чтобы
заплатить за новые имена, документы и жизнь в отдаленных уголках  земли.
Значительная часть этих денег принадлежала их жертвам,  за  умерщвлением
которых они надзирали в лагерях.  Это  был  какой-то  немыслимый  зигзаг
судьбы, ее злая ирония, когда эсэсовцы, которые когда-то безуспешно  пы-
тались выявить у швейцарских банкиров имена их богатых клиентов  еврейс-
кой национальности, теперь воспользовались теми же незыблемыми традиция-
ми тайны вкладов, чтобы скрыться самим.


   Убежище для преступников