усыновленного, последнего  под  руки  водят  взад  и  вперед  через  дом
совещаний, а народ все время  поет  религиозные  гимны.  У  индусов  для
совершения обряда У. выбирается счастливый день, приносятся жертвы богам
и планетам, после чего обе стороны, произнося формулу договора, клянутся
огнем и водой и вместе пьют  шафрановый  отвар.  У  пшавов  усыновляемый
обязан зарезать быка и барана,  а  также  поставить  вино  для  угощения
жителей селения; угощение это первоначально  имело,  вероятно,  значение
жертвоприношения.  Поучительны  те,  почти  универсальные  символические
акты, которыми сопровождается процедура У. В самых различных  местах  мы
встречаем символ сосания, молочного родства. У одних - напр. у  ингушей,
- требуется прикосновение губами или руками  к  груди  усыновляющей  или
какой-нибудь старой женщины рода, у других - киргизов, гурийцев и т.  д.
- настоящее сосание, у  третьих,  напр.  в  Абиссинии,  простое  лизание
пальца усыновителя. Другой  употребительный  символ  -  подражание  акту
рождения. Оно существовало у греков (Гера усыновила Геркулеса  тем,  что
взошла на свое ложе, подняла титана на свое лоно  и  потом  уронила);  у
римлян оно считалось обязательным моментом У. вплоть до Трояна,  который
перенес эту церемонию с брачного ложа в храм  Юпитера.  В  средневековой
Европе усыновляемого клали под рубашку каждого из приемных родителей,  а
впоследствии  подводили  под  плащ,  откуда  название   Mantelkinder   -
усыновленные  дети.  У  турок,  вместо  термина  "усыновлять",  говорят:
пропустить через ворот рубашки и т. д. У нас в  России  подражание  акту
рождения практикуется в некоторых раскольничьих толках: женщина  ложится
в постель, охает и стонет, произносит известные молитвы и  в  заключение
новообращенного пропускают  сквозь  рубашку  роженицы.  Процедура  носит
название "перерождения". В некоторых уездах Ярославской  и  Новгородской
губ., на мнимую роженицу даже надевают рубашку,  испачканную  кровью.  У
многих народов символом У. служило взаимное вкушение  крови  .  У  бурят
усыновитель  кланяется  genitalia  матери  усыновленного.  Генезис  этих
символов  вызвал  много  различных  объяснений.  Наиболее   естественное
объяснение кроется в той же причине, которая создала символы умыкания  ,
именно в наивном желании первобытного человека  обмануть  своих  родовых
богов,  убедить  их  фиктивными  действиями,  что  усыновленный   -   не
фиктивный, а действительный, кровный сородич (Штернберг). Институт У.  в
родовых  обществах  играл  огромную  роль.  Путем  принятия   чужеродных
отдельные роды не только поддерживали свою численность  и  тем  успешнее
сохраняли себя в  борьбе  за  существование,  но  постоянно  обновлялись
свежей кровью энергичных пришельцев, мужественных изгнанников.  В  таких
государствах.  как  древнегреческие  города,  У.  служило   единственным
коррективом социального бесправия  многочисленных  пришельцев,  стоявших
вне родовых организаций. Наконец, адаптирование целых чужих родов должно
было содействовать созданию крупных общественных  союзов.  См.  Якушкин,
"Обычное право русских инородцев" (М., 1899); его  же,  "Обычное  право"
(М., 1875); Леббок, "Начало цивилизации"; Мэн, "Древний закон и  обычай"
и "Древняя история учреждений"; L. Morgan, "Ancient Society"  (1877  г.,
русск. пер.); М. Кулишер, "Очерки сравнительной этнографии".
   Л. Ш - г.

   Усыновлениие  (юрид.)  -  искусственное  создание   потомства   путем
установления юридических  отношений,  подобных  отношениям  родителей  и
детей, к чужому ребенку. Институт  имел  особую  важность  в  древнейший
период жизни народов (см. выше). Когда о потомстве не могло  более  быть
речи, или когда тяжкая болезнь главы семьи, еще не имеющего наследников,
грозила прекратить его жизнь, он заботился о передаче  всех  прав  своих
над  семьей  постороннему,  избранному  им  лицу;  У.   заменяло   здесь
завещание, потребности в котором,  в  его  чистом  виде,  тогда  еще  не
существовало . Необеспеченность, в те времена, частной воли после смерти
лица,  ее  выразившего,  заставляло  заботиться  о  гарантии  У.   путем
привлечения к участию в нем других членов общины. Отсюда совершение У. в
народном собрании. Римская  arrogatio,  напр.,  совершалась  в  народном
собрании  по  куриям,  с  участием  понтифексов.  Позднее  понтифексы  и
народное собрание входят в обсуждение сделки У.  по  существу,  с  точки
зрения  соответствия  ее  другим  законным   требованиям   и   интересам
усыновляемого, если у него было имущество, переходившее  к  усыновителю.
Древнейшая форма относится  к  У.  лица  самостоятельного  (persona  sui
juris), которое только и  могло  быть  преемником  главенства  в  семье.
Впоследствии, когда  У.  теряет  значение  передачи  семьи  и  хозяйства
чужеродному главе и становится простым  актом  принятия  в  семью  чужих
детей (в том числе малолетних и женщин), создается новая форма  (adoptio
в тесном смысле), построенная по обычному  римскому  типу  искусственных
римских сделок и представлявшая соединение  эманципации  из-под  прежней
власти отца путем  троекратной  или  однократной  (для  женщин)  продажи
ребенка с in jlire cessio,  которою  утверждалась  власть  нового  главы
семьи.  Древнегерманская  аффатония,  где  соединение  У.  с  завещанием
выступает совершенно отчетливо, состояла в  том,  что  наследователь,  в
судебном  заседании  общинного  сотника  (thunginus),   передавал   свое
имущество  торжественным   образом   доверенному   лицу   (Solmann),   с
обязательством через 12 месяцев после смерти наследователя передать  это
имущество, в присутствии короля или  народного  собрания,  избранному  и
теперь же усыновляемому им или усыновленному раньше, путем  посажения  к
себе на колени или привлечения на грудь, преемнику. Слово  affatomire  и
означало акт посажения на колени; название этим  именем  первоначального
завещания указывает на тесную связь обоих актов. Акт передачи  имущества
путем У.  на  первых  порах  имел,  по-видимому,  безусловное  значение:
усыновленный тотчас становился преемником усыновителя  и  мог  устранить
его от управления имуществом в  случае  выздоровления  его  от  болезни,
опасение смертельного исхода которой часто было  поводом  к  У.  Отсюда,
позднее,  передача  имущества  не  прямо  усыновляемому,  а  посреднику.
Впоследствии  и  в  Германии  У.  становится  простой  частной  сделкой,
лишенной торжественности,  хотя  и  обставленной  известными  условиями,
касающимися интересов детей  усыновителя  (требовалось  их  согласие)  и
усыновляемого. В современном западном  праве  У.  допускается  только  в
интересах удовлетворения  родительского  чувства  для  лиц,  не  имеющих
детей. При наличности собственных детей У. не допускается (герм. улож.);
по некоторым законодательствам  можно  усыновить  только  одного,  а  не
нескольких детей, или последнее возможно  по  особым  мотивам  (прибалт.
код.). В России  разрешается  усыновлять  только  "своих  воспитанников,
приемышей и чужих детей" (145 ст.). Эта статья, оставшаяся неизменной  и
по издании нового закона об У. 1891 г., сначала была толкуема сенатом  в
смысле удержания и в этом законе запрещения У. своих  незаконных  детей.