Новыми  решениями  это  толкование  отменено.   Между   усыновителем   и
усыновляемым должно быть, по требованию законодательств, такое отношение
возраста, чтобы они  и  по  естественному  порядку  могли  находиться  в
отношении отца и сына:  по  герм.  и  русскому  праву  требуется,  чтобы
усыновитель был по крайней  мере  на  18  лет  старше  усыновляемого.  В
Германии,  кроме  того.,  требуется,  чтобы  усыновитель  достиг  такого
возраста, когда надежда иметь своих детей потеряна, а именно 50  лет.  В
России усыновитель должен иметь по крайней мере 30 лет от роду.
   В. Н.
   Утилитаризм - термин новый, введенный во всеобщее употребление Д.  С.
Миллем, в соч. его: "Utilitarianism" (1861).  Милля  следует  считать  и
главным   представителем   направления,   обозначаемого   термином    У.
Предшественников Милль имел главным  образом  в  английской  философской
литературе. Ежели некоторые историки считают возможным говорить об У.  в
древности, то это объясняется смешением двух понятий: У. и  эвдемонизма,
т. е. теорий, построенных на понятиях пользы и  наслаждения.  Виновником
этого смешения является тот же Милль,  который  пожелал,  в  противность
основным своим  воззрениям,  внести  в  понятие  пользы,  как  основного
принципа этики, признак наслаждения. Смешав этические воззрения  Эпикура
с  воззрениями  Бентама,  Милль  и  свою  систему  старается  связать  с
эпикуреизмом.  Это  совершенно  неосновательно.   Единственный   философ
древности,  на  которого  мог  бы  сослаться   Милль   -   это   Сократ,
отожествляющий, в диалоге Платона "Протагор",  добро  с  пользою;  но  и
Сократа нельзя назвать утилитаристом, потому что У. у него является лишь
одним из определяющих понятие блага моментов; к тому  же  в  "Протагоре"
определение Сократа является, может быть, лишь диалектическим приемом  в
споре  с  софистами.  В  древности  были   эвдемонисты,   но   не   было
утилитаристов; разница же между этими принципами настолько  велика,  что
один из критиков Милля (J. Grote, "An  examination  of  the  utilitarian
philosophy", Л., 1870) мог сказать,  что  У.  Милля  вовсе  не  есть  У.
Действительно,  принцип  эвдемонизма  -  наслаждение  -   есть   принцип
субъективный, эгоистический, и  критика  этого  принципа,  как  показала
история его развития, неминуемо приводит  в  пессимизму  ;  принцип  У.,
напротив - объективный и альтруистический. Возможное счастье наибольшего
количества людей - идеал утилитарной морали, причем вовсе не необходимо,
как  ошибочно  думает  Милль,  разуметь  под  счастьем  наслаждение  или
отсутствие страдания. В истории У. можно различать два периода; первый -
подготовительный, в котором постепенно подходили к утилитарной  формуле,
второй -  в  котором  формула  найдена,  проведена  и,  по  возможности,
оправдана. Утилитаризму, как теории, весьма соответствует  идеал  жизни,
который мы видим осуществленным у англичан; неудивительно, поэтому,  что
зерно У. мы  можем  найти  уже  у  Бэкона.  Это  зерно  мы  усматриваем,
во-первых, в утилитарном взгляде на науку и знание вообще (scientia  est
potentia), которое должно природу  подчинить  человеку,  во-вторых  -  в
воззрениях Бэкона на благо:  разделяя  благо  на  индивидуальное  (bonum
suitatis)  и  общественное  (bonum  cominunionis),  философ  дает  явное
предпочтение  второму.  Напрасно  было  бы,  однако,  искать   ближайших
определений того, что Бэкон разумеет  под  общественным  благом.  Теория
Гоббса настолько своеобразна и отлична от У., что ее напрасно  упоминают
в исторических очерках У. Принципы Гоббса во  многом  сходны  с  учением
Спинозы, которого тоже нет основания причислять к утилитаристам. У Локка
ясно слышится мотив У. Добром  Локк  называет  все  то,  что  производит
удовольствие или  уменьшает  страдание;  зло,  наоборот,  есть  то,  что
производит страдание или уменьшает  удовольствие.  Счастье  есть  высшее
удовольствие. Необходимое  условие  достижения  счастья  -  добродетель.
Критерием добродетели является ее полезность. Добродетель,  определяющая
деятельность  человека,   зависит   от   троякого   законодательства   -
божественного, гражданского и  общественного.  Человек  повинуется  всем
трем законодательствам по мотиву пользы. С  утилитарно-эвдемонистическим
элементом мы встречаемся и у французских  энциклопедистов.  У  Гельвения
эгоистическое стремление к удовольствию  является  неразрывным  с  общим
благом. Этот же момент общей пользы  весьма  сильно  звучит  и  в  книге
Гольбаха: "Система природы". Давид Юм видит  критерий  нравственности  в
том же, в чем Гельвеций и Гольбах; его принцип - общая  польза  (general
utility). В анализе Юма замечательна резкость, с  которой  он  критикует
эгоизм, как принцип морали, и отмечает значение симпатии в  деятельности
человека. Следующий шаг в развитии У. представляет  теория  Гартлея.  Он
различает три вида личной пользы: грубую, состоящую в том,  что  человек
ищет удовольствий и избегает страданий,  проистекаюших  из  деятельности
воображения, честолюбия и эгоизма; более тонкую, в силу которой  человек
ищет удовольствия в чувстве симпатии, теопатии  и  нравственности  -  и,
наконец, пользу  разумную,  преследующую  наивозможно  большее  счастье.
Здесь мы встречаемся с первою половиною формулы У. (наибольшее возможное
счастье для наибольшего числа людей), которая была выставлена  Бентамом.
Впрочем, Бентам говорит, что  эта  формула,  приведшая  его  в  восторг,
заимствована им у Пристлея. У учеников Бентама - Оуэна и  др.  -  нельзя
найти чего-либо принципиально нового. С философской попыткой обоснования
У. мы встречаемся  лишь  у  Д.  С.  Милля.  Он  рассматривает  следующие
вопросы: в чем состоит  принцип  пользы,  в  чем  заключается  последняя
санкция принципа пользы, какого рода  доказательства  допускает  принцип
пользы и в какой связи стоят польза  и  справедливость.  Милль  признает
себя последователем принципа пользы или счастья, выставленного Бентаном:
польза  есть  ничто  иное  как  наслаждение  или  отсутствие  страдания.
Полезность действий определяется тем, насколько они служат общему благу.
Принципу  пользы  не  противоречит   признаки   качественного   различия
наслаждений.  То  наслаждение  более  желанно,  которому  все  люди  или
большинство  людей  дают  предпочтение.  Не  следует  смешивать  счастья
(happiness)  с  удовлетворением  (content)  потребностей.   Некультурный
человек имеет мало потребностей и они  легко  удовлетворимы;  но  "лучше
быть  неудовлетворенным  человеком,  чем  удовлетворенной  свиньей".   С
вопросом  о  том,  кому   принадлежит   решение   относительно   степени
достоинства известного наслаждения, следует обращаться к лицам опытным в
обеих категориях наслаждения, т. е. умственных и физических, а в  случае
их разногласия - к большинству. Учение о нравственности есть не что иное
как свод тех правил, соблюдение которых  ведет  к  наивозможно  большему
счастью наивозможно большего количества людей.  Нет  никакого  основания
думать, что умственные системы и наслаждения не могут  стать  достоянием
всех; с другой стороны  несомненно,  что  большое  количество  бедствий,
которыми ныне страдает человечество, может  быть  устранено.  В  чем  же
заключается санкция принципа  пользы  или  основание,  почему  мы  можем