которых эти характеры и типы существуют.  Многие  мольеровские  типы  Щ.
передавал так, что сами французы  нередко  могли  бы  нам  позавидовать;
никто не играл  стариков  Мольера  лучше  Щ.  С  неподражаемым  талантом
воссоздавал он малорусские типы и часто знакомил публику с Украиной и ее
нравами  нагляднее,  чем   история   и   поэзия.   Евреи,   начиная   от
Шекспировского Шейлока и кончая нашими корчмарями в  Белоруссии,  ни  на
одной сцене не передавались с  такой  верностью,  как  в  исполнении  Щ.
Видевшие  знаменитого  Тальму  на  парижской  сцене,  а  Щ.  в   Москве,
исполнявшими одну  и  ту  же  роль  в  пьесе  Казимира  Делавиня:  "Урок
старикам", - не  знали,  кому  из  этих  артистов  отдать  преимущество.
Исполнение ролей Фамусова и  Гоголевского  Сквозника-Дмухановского  было
истинным торжеством таланта Щ. Последней роли, по  свидетельству  многих
очевидцев,  великий  артист  придавал,  так   сказать,   родовые   черты
провинциала; смотря на него в этой роли, можно  было  подумать,  что  не
артист исполнял роль, написанную Гоголем, а  творец  "Ревизора"  написал
своего городничего с исполнителя. Не смотря на свой могучий  талант,  Щ.
работал над развитием его с  необычайной  энергией,  не  доверяя  своему
вдохновению, и нередко пересоздавал роль, отыскивая в типе  и  характере
черты,  незамеченные  им  ранее.  Служба  несколько  тяготила   его,   в
особенности когда он уподоблялся поденщику и должен был нести  на  своих
плечах крайне плохой репертуар. Его  возмущало  и  отношение  публики  к
такому репертуару. "Мне бы легче было - писал Щ.  сыну  -  если  б  меня
иногда ошикали, даже это порадовало бы меня за будущий русский театр;  я
видел бы, что публика умнеет, что ей одной фамилии недостаточно, а нужно
дело". Так честно смотрел он на искусство, которое не любил,  а  обожал.
"Жить для Щ. - говорит С. Т. Аксаков - значило играть на театре;  играть
- значило жить". Театр был для него утешением в  горе  и  даже  целебным
средством.  Многие  были  свидетелями,  как  артист  выходил  на   сцену
совершенно больной и сходил  с  ее  здоровым.  Как  удивительный,  почти
идеальный образец, Щ. имел  самое  благотворное  влияние  на  московскую
труппу; благодаря ему она достигла совершенства в  свои  блестящие  дни.
Помимо своей игры, Щ. услаждал москвичей мастерским чтением  гоголевских
произведений на  литературных  вечерах,  которые  устраивал  с  1843  г.
Человек  с  гибким  умом,  пылким  воображением,  необыкновенно  добрый,
приветливый,  отличный  собеседник,  коротко  знавший  Россию,  по   его
собственному выражению, от дворца до лакейской, он интересовал весь цвет
интеллигенции  того  времени;  его  дружбой  дорожили  Пушкин,   Гоголь,
Белинский, Грановский, Кудрявцев. В 1855 г. было  с  большим  торжеством
отпраздновано 50-летие его служения русской сцене. В 1863 г., по  совету
врачей, он уехал на южный берег Крыма и скончался, 11 августа,  в  Ялте.
"Записки и письма Щ. " изд. в Москве в 1864 г. П. Быков.
   Щербатов  (князь  Михаил  Михайлович)  -  историк.  Родился  в  очень
зажиточной семье в 1733 г. Первоначальное образование  получил  дома.  С
1750 г. служил в лейб-гвардии Семеновском  полку,  но  сейчас  же  после
манифеста 18 февраля 1762 г.  вышел  в  отставку.  Рано  поняв  недочеты
своего образования, он старался пополнить их самостоятельным чтением. На
гражданской службе, куда он скоро поступил, Щ. имел  полную  возможность
хорошо ознакомиться с тогдашним положением  России.  В  1767  г.  он,  в
качестве депутата от ярославльского дворянства,  участвовал  в  комиссии
для составления нового уложения, где, в духе  данного  ему  избирателями
наказа, очень рьяно отстаивал интересы дворянства и всеми силами боролся
с  либеральнонастроенным  меньшинством.   Несколько   раньше   Щ.   стал
заниматься русской историей, под влиянием Миллера, о чем он сам  говорит
в предисловии к 1 т. "Истории российской". В 1767  г.  Щ.  вероятно  был
представлен Екатерине II, и она.  открыла  ему  доступ  в  патриаршую  и
типографическую  библиотеки,  где   были   собраны   списки   летописей,
присланные по указу Петра  I  из  разных  монастырей.  На  основании  12
списков,  взятых  оттуда,  и  7  собственных   Щ.,   не   имея   никакой
предварительной подготовки, взялся за составление истории. Не смотря  на
то, что в 1768 г. он был назначен в комиссию о коммерции и что ему  было
поручено императрицей разобрать бумаги Петра I,  его  работа  шла  очень
быстро: к 1769 г. он  дописал  2  первые  тома,  до  1237  г.  Тогда  же
начинается усиленная издательская деятельность Щ. Он  печатает:  в  1769
г., по списку патриаршей библиотеки, "Царственную книгу", в 1770 г.,  по
повелению Екатерины II -  "  Историю  свейской  воины",  собственноручно
исправленную Петром Вел.; в 1771 г. - "Летопись  о  многих  мятежах";  в
1772 г. - "Царственный летописец".  Собственная  его  история  несколько
замедлилась   вследствие   необходимости   к    летописным    источникам
присоединить и архивные, до него никем, кроме Миллера,  не  тронутые.  В
1770 г.  он  получил  разрешение  пользоваться  документами  московского
архива иностранной коллегии, где хранились духовный и договорные грамоты
князей с  половины  XIII  в.  и  памятники  дипломатических  сношений  с
последней четверти XV в. Энергично принявшись за разработку этих данных,
Щ. в 1772 г. окончил III-й, а в 1774 г. -  и  IV  т.  своей  работы.  Не
ограничиваясь одним историческими трудами, он в 1776 - 77 г.. составляет
замечательную работу по статистике, понимая ее в  широком  смысле  школы
Ахенвалля,  т.  е.  в  смысле  государствоведения.  Его  "Статистика   в
рассуждении России" обнимала 12 рубрик: 1) пространство, 2) границы,  3)
плодородие (экономическое описание), 4) многонародие (ст. населения), 5)
веру, 6) правление, 7) силу, 8) доходы. 9)  торговлю,  10)  мануфактуру,
11) народный характер, и 12) расположение к России соседей. В 1778 г. он
сделался президентом камер-коллегии  и  был  назначен  присутствовать  в
экспедиции винокуренных заводов; в 1779 г. был  назначен  сенатором.  До
самой  своей   смерти   Щ.   продолжал   интересоваться   политическими,
философскими и экономическими вопросами, излагая  свои  взгляды  в  ряде
статей. История его тоже подвигалась очень быстро. Последние тома, XIV и
XV (до свержения Вас. Шуйского) были изданы год спустя после его  смерти
(Щ. ум. в 1790 г.). В настоящее время сочинения кн.  Щ.  большею  частью
уже изданы и личность его, как историка и публициста, может быть  вполне
выяснена.

   Щ., как историк. Щ. еще при жизни приходилось защищать свой  труд  от
общих нападок, особенно против Болтина. В 1789 г. он напечатал "Письмо к
одному приятелю, в оправдание на некоторые  скрытые  и  явные  охуления,
учиненные его истории от г.  ген.-майора  Болтина",  что  вызвало  ответ
Болтина и отповедь в свою очередь Щ., напечатанную уже после его смерти,
в 1792 г. Болтин указывал на ряд ошибок Щ. : 1)  в  чтении  летописи,  в
роде превращения "стяга" в "стог", "идти по нем" в "идти на помощь" и т.
д., и  2)  на  полное  незнакомство  Щ.  с  исторической  этнографией  и
географией. Действительно, история Щ. очень страдает в  этом  отношении.