задумал возвести на престол Иоанна Антоновича, сына Анны Леопольдовны  и
Антона-Ульриха  Брауншвейгского,   содержавшегося   в   шлиссельбургской
крепости. Замысел не удался - Иоанн Антонович, во время  попытки  к  его
освобождению, был застрелен одним  из  караульных  солдат:  Мирович  был
казнен по приговору суда.
   В 1764 г. кн. Вяземскому, посланному усмирять крестьян, приписанных к
заводам, велено было исследовать вопрос о  выгоде  вольного  труда  пред
наемным. Тот же вопрос предложен был вновь  учрежденному  экономическому
обществу.  Прежде  всего  предстояло  решить   вопрос   о   монастырских
крестьянах,  принявший  особенно  острый  характер  еще  при  Елизавете.
Елизавета в начале своего царствования возвратила  имения  монастырям  и
церквам, но в 1757 г. и она, с  окружавшими  ее  сановниками,  пришла  к
убеждению в необходимости передать управление церковными  имуществами  в
светские руки. Петр III приказал исполнить  предначертание  Елизаветы  и
передать управление  церковными  имуществами  коллегии  экономии.  Описи
монастырских имуществ производились, при Петре III,  крайне  грубо.  При
вступлении Е. II на престол  архиереи  подали  ей  жалобы  и  просили  о
возвращении  им  управления  церковными  имуществами.  Е.,   по   совету
Бестужева-Рюмина, удовлетворила их желание, отменила коллегию  экономии,
но не оставила своего намерения, а только отложила его  исполнение;  она
тогда же распорядилась, чтобы комиссия 1757 г. возобновила свои занятия.
Приказано  было  произвести  новые  описи   монастырским   и   церковным
имуществам; но и новыми описями духовенство было недовольно; против  них
особенно восстал ростовский митроп.  Арсений  Мацеевич.  В  донесении  к
синоду он  выражался  резко,  произвольно  толкуя  церковно-исторические
факты, даже искажая их и делая оскорбительные для  Е.  сравнения.  Синод
представил дело императрице, в надежде (как думает Соловьев), что  Е.  и
на этот раз выкажет  свою  обычную  мягкость.  Надежда  не  оправдалась:
донесение Арсения вызвало такое раздражение в Е., какого не  замечали  в
ней ни прежде, ни после. Она не могла простить Арсению  сравнение  ее  с
Юлианом и Иудою и желание выставить ее нарушительницей ею своего  слова.
Арсений был приговорен к ссылке в Архангельскую епархию, в  Николаевский
Корельский монастырь, а затем, вследствие новых обвинений  -  к  лишению
монашеского сана и пожизненному заточению в  Ревеле.  Характеристичен  и
для Екатерины следующий случай из начала ее царствования.  Докладывалось
дело о дозволении евреям въезжать  в  Россию.  Е.  сказала,  что  начать
царствование указом о свободном въезде евреев было бы  плохим  средством
успокоить умы; признать въезд вредным - невозможно. Тогда сенатор  князь
Одоевский предложил взглянуть, что  написала  императрица  Елизавета  на
полях такого же доклада. Е. потребовала  доклад  и  прочла:  "от  врагов
Христовых не желаю корыстной прибыли". Обратясь к генералпрокурору,  она
сказала: "Я желаю, чтоб это дело было отложено".
   Увеличение числа крепостных  крестьян  посредством  громадных  раздач
фаворитам и сановникам населенных имений, утверждение крепостного  права
в Малороссии, всецело ложатся темным пятном на  память  Е.  Не  следует,
однако,  упускать  из  виду,  что   малоразвитость   русского   общества
сказывалась в то время на каждом шагу. Так, когда Е.  задумала  отменить
пытку и предложила эту меру Сенату, сенаторы выказали  опасение,  что  в
случае отмены пытки никто, ложась спать, не  будет  уверен,  жив  ли  он
встанет  поутру.  Поэтому  Е.,  не  уничтожая  пытки  гласно,  разослала
секретное предписание, чтобы в делах,  где  употреблялась  пытка,  судьи
основывали свои действия на Х главе Наказа, в  которой  пытка  осуждена,
как  дело  жестокое  и  крайне  глупое.  В  начале  царствования  Е.  II
возобновилась попытка создать учреждение, напоминавшее верховный  тайный
совет или заменивший его Кабинет, в новой форме, под именем  постоянного
совета   императрицы.    Сочинителем    проекта    был    граф    Панин.
Ген.-фельдцейхмейстер Вильбуа  написал  императрице:  "я  не  знаю,  кто
составитель этого проекта, но мне кажется, как будто он под видом защиты
монархии,  тонким  образом   более   склоняется   к   аристократическому
правлению". Вильбуа был прав;  но  Е.  и  сама  понимала  олигархический
характер проекта. Она его подписала, но держала под сукном и он  никогда
не был  обнародован.  Таким  образом  идея  Панина  о  совете  из  шести
постоянных членов осталась одною мечтою; частный совет Е. всегда состоял
из сменяющихся членов. Зная, как переход Петра III  на  сторону  Пруссии
раздражил общественное мнение,  Екатерина  приказала  русским  генералам
соблюдать  нейтралитет  и   этим   способствовала   прекращению   войны.
Внутренние дела государства требовали особенного внимания:  более  всего
поражало отсутствие правосудия. Е. по этому поводу выражалась энергично:
"лихоимство возросло до такой степени, что  едва  ли  есть  самое  малое
место  правительства,  в  котором  бы  суд  без   заражения   сей   язвы
отправлялся; ищет ли кто место - платит; защищается ли кто от клеветы  -
обороняется деньгами; клевещет ли кто на кого - все хитрые происки  свои
подкрепляет дарами". Особенно поражена была Е., узнав,  что  в  пределах
нынешней Новгор. губ. брали с  крестьян  деньгами  за  приведение  их  в
присяге на верность ей. Такое положение правосудия заставило Е. созвать,
в 1766 г., комиссию для  издания  Уложения.  Этой  комиссии  Е.  вручила
Наказ,  которым  она  должна  была  руководствоваться  при   составлении
Уложения. Наказ был составлен на основании идей  Монтескье  и  Беккарии.
Дела польские, возникшие из них первая турецкая война и внутренние смуты
приостановили законодательную деятельность Е. до 1775 г.  Польские  дела
вызвали разделы и падение Польши: по  первому  разделу  1773  г.  Россия
получила нынешние губернии Могилевскую, Витебскую, часть Минской, т.  е.
большую часть Белоруссии. Первая турецкая война началась  в  1768  г.  и
кончилась миром в Кучук-Кайнарджи, который был ратификован в 1775 г.  По
этому миру Порта признала независимость  крымских  в  буджакских  татар;
уступила России Азов, Керчь, Еникале и Кинбурн; открыла русским кораблям
свободный  ход  из  Черного  моря  в  Средиземное;   даровала   прощение
христианам, принявшим участие в войне; допустила ходатайство  России  по
делам молдавским. Во время первой турецкой войны в Москве свирепствовала
чума, вызвавшая чумный бунт; на  востоке  России  разгорелся  еще  более
опасный бунт, известный под названием Пугачевщины. В  1770  г.  чума  из
армии проникла в Малороссию; весною 1771  г.  она  появилась  в  Москве;
главнокомандующий (по  нынешнему  -  генерал-губернатор)  граф  Салтыков
оставил город на произвол судьбы. Отставной генерал  Еропкин  принял  на
себя   добровольно    тяжелую    обязанность    охранять    порядок    и
предупредительными мерами ослабить  чуму.  Обыватели  не  исполняли  его
предписаний и не только не сжигали одежды и белья с умерших от чумы,  но
скрывали самую смерть их и хоронили на задворках.  Чума  усиливалась:  в
начале лета 1771 г. ежедневно умирало по  400  человек.  Народ  в  ужасе
толпился  у  Варварских  ворот,  перед  чудотворной  иконой.  Зараза  от