пушек. У сардинского войска -- девять тысяч человек и тридцать шесть полевых
орудий, всего двадцать семь тысяч человек и восемьдесят четыре орудия.
     Перед  бомбардировкой   произошел  драматический   инцидент  --   взрыв
четвертого  бастиона.  Взорвано  десять тысяч килограммов пороху  и  пятьсот
бомб.  Триста человек были ранены и убиты. Доски,  стволы деревьев летели на
Корабельную, в  домах были  выбиты стекла.  В  сорок восемь  часов,  однако,
артиллерия и инженеры уничтожили всякий след катастрофы.
     Бомбардировка  начинается  5  сентября в шесть  часов утра. Это  что-то
ужасное! Все смешивается в оглушающем  думе и дыме. Над  Севастополем  стоит
туча,  сквозь которую  вырываются столбы  пламени! Горят  корабли на  рейде,
горят дома. Повсюду смерть, опустошение!
     8  сентября, по плану Пелиссье,  в  полдень  французские колонны должны
броситься  на Малахов курган и  взять город. Русские упали духом. У них мало
воды, тиф и холера уносят людей.
     -- Севастополь наш! -- восклицает Пелиссье. -- Но его  агония обойдется
нам дорого!

x x x

     Боске  ведет  атаку  справа.  Двадцать  тысяч  человек атакуют  Малахов
курган. В двадцати  шагах от неприятельского бастиона сгруппировались зуавы.
В первом ряду полковник, с саблей наголо, за ним  знаменосец. Вокруг знамени
пять  сержантов,  среди  которых  находится  Буффарик...  пятый  сержант  --
Сорви-голова! Нечего и говорить, с какой радостью было встречено возвращение
Сорви-головы в лагерь!  Все, начиная с полковника до последнего барабанщика,
были в восторге.
     Полдень,  8  сентября.  Вдруг воцаряется  мертвая  тишина. Затем  звуки
барабанов. Трубят на приступ.
     -- Вперед!
     Французы бегут вперед, бросаются на бастионы, траншеи, габионы. Русские
хладнокровно встречают  атаку французов ужаснейшей стрельбой. В рядах зуавов
проносится  дуновение  смерти.  Знамя  в  опасности.  Буффарик  бросается  к
знамени,  но  падает в воронку. Остальные  четыре  сержанта лежат  на земле.
Сорви-голова, целый и невредимый, хватает знамя.
     Трубач  Соленый  Клюв  трубит приступ.  Сорви-голова бросается  вперед,
держа  в  руке знамя,  прыгает через камни,  получает сильный удар в  плечо,
обливается кровью и несется вперед.
     Наконец он  видит, что  стоит  на  Малаховом  кургане рядом  с  раненым
полковником.
     --  Победа! Победа!  --  восклицает полковник.  --  Сорвиголова, ты  --
офицер!
     Сорви-голова поднимает знамя, и тысячи людей салютуют ему и кричат:
     -- Знамя! Знамя! Сорви-голова! Да здравствует Сорвиголова!
     Соленый Клюв трубит сбор к знамени.
     Гордость  сияет в  глазах  Сорви-головы, когда  он  стоит  на Малаховом
кургане со знаменем в руках, как живое олицетворение  победы. После  затишья
снова начинается битва.
     Бастион взят. Надо удержать его.
     -- Артиллерия, вперед! -- командует Боске, появляющийся во всех опасных
местах.
     Две  батареи  ожидали только сигнала и сейчас же открывают огонь. Битва
занимает  собой  весь   фронт  Севастополя.  Французы,  англичане,  сардинцы
дерутся, как фурии. Русские отступают, позиции взяты! Но какие потери!
     Боске несется вперед, воодушевляя людей.
     Русские в последний раз стреляют из всех пушек, из всех мортир и ружей.
Боске падает.
     -- Боске убит!  Отомстим за  него!  --  раздается  яростный  крик среди
зуавов.
     Генерала кладут на носилки. Он  бледен, почти без дыхания. Кровь ручьем
течет из раны. Пуля задела легкое.
     --   Будем  надеяться,  что  рана  не  смертельна!  --  говорит   врач,
останавливая кровь и зондируя рану.
     Между  тем вокруг  Малахова  кургана  продолжается  ожесточенная битва.
Русские умирают на своем посту.
     -- Сдавайтесь! Сдавайтесь! -- кричат им.
     -- Никогда! -- отвечает громовой голос, который заставляет Сорви-голову
вздрогнуть.
     -- Он, Боже мой, он! -- бормочет зуав.
     -- Канониры! Пли! -- командует капитан Шампобер.
     Обе  батареи оглушительно  гремят. Под  ураганом  огня  башня  рушится.
Русские укрываются  в  подземном  каземате,  их осталось  около  шестидесяти
человек.
     Кому-то приходит в голову сжечь  их. Сейчас же приносят габионы, кладут
на обломки  и зажигают их. Столбы пламени  вырываются из  разрушенной башни,
раздаются стоны и проклятия.
     Вдруг  маленькая  группа  людей  появляется  вблизи.  Это  --  русские,
предводимые  гигантом с саблей наголо. Он весь окровавлен, в лохмотьях, рука
на перевязи. На них направляются двести ружей.
     Сорви-голова испускает крик и бросается к гиганту.
     -- Поль, брат мой! Товарищи, долой оружие! Брат -- ты мой пленник!
     Малахов  курган  взят.  Майор  смотрит  на  торжествующих  французов  и
говорит:
     -- Хорошие будут похороны! Десять тысяч  человек  сразу! Брат, дорогой,
ты будешь первой жертвой, а я хочу, чтобы ты жил!
     -- Что ты хочешь сказать. Поль? -- спрашивает испуганный зуав.
     --  Под  Малаховым  --  мина...  электрические  проволоки...  пароль...
Прощай,  брат, прощай, Жан! Если  я умру, скажи отцу, что я  честно исполнил
свой долг по отношению к моей родине -- России, и его родине -- Франции!  --
Майор падает без чувств.
     Французы   яростно   копают  землю  лопатами,   чтобы  засыпать  огонь,
обнаруживают  мины  и  обезвреживают  их.  Всякая  опасность  предотвращена.
Малахов  курган  окончательно  взят.  Русские готовятся  к отступлению.  Но,
прежде  чем  отступить,  Остен-Сакен, подражая  Ростопчину, задумывает сжечь
город.
     В полночь, пока войска готовятся отступить в полном порядке, начинается
беспощадное,  дикое,  ужасное  истребление.  Редуты,  укрепления,  бастионы,
батареи  взлетают  на  воздух.  Дворцы,  памятники,  дома,  казармы,  церкви
загораются. К грохоту взрывов присоединяется рев пожара.
     Зарево пожара поднимается над городом, отражаясь в небе.
     Первыми вступают  в  город зуавы, со  знаменем  и музыкой. Сорви-голова