народа!  Да,  да,  поезжайте в  Фулу  все  живые и  возьмите с  собой короля
Теодориха и...
     -- И короля Тейю, -- окончил Адальгот, целуя уста умирающего.
     ГЛАВА V
     Действительно,  в  то  время,  пока у входа  в ущелье  кипела последняя
битва, к берегу явился сильный флот  Гаральда, за  которым шли  взятые  им в
плен византийские корабли. Гаральд, разбойничая среди островов  Средиземного
моря, узнал,  что борьба за Рим возгорелась снова, и готам  приходится очень
трудно.  Тотчас повел  он свои корабли  им  на  помощь. У  Брундувиума стоял
сильный флот  Нарзеса; Гаральд после ожесточенной борьбы взял его и вместе с
ним явился теперь в последнюю минуту спасти остатки готов.
     Герольд его, высадившись на, берег, сказал Нарзесу:
     -- Так  говорит викинг Гаральд: отпусти с нами всех оставшихся  в живых
готов с их оружием  и имуществом; мы перевезем их на своих  кораблях в  наше
отечество. Если ты отпустишь их, то и он возвратит тебе взятые у вас корабли
и пленных.  Если же ты  не  согласишься, то он умертвит  всех своих пленных,
высадится на берег и с  тыла бросится на вас. Тогда посмотрим,  много  ли из
вас уцелеет,  когда мы и  готы бросимся  на вас спереди и с  тыла. Мы,  люди
севера, будем бороться до последнего человека. Гаральд поклялся в этом.
     Нарзес, не задумываясь, согласился:
     -- Я  поклялся  изгнать готов  из Италии, а не сжить  со света. Немного
чести  было  бы  при  таком  превосходстве  сил  уничтожить  остатки  такого
геройского  народа.  Я уважаю  и  готов,  и их  короля Тейю. За  сорок  лет,
проведенных мной в битвах, я не встречал еще подобного героя.
     Он  тотчас  послал  Василиска  к  ущелью объявить о  перемирии.  И  вот
началась   переправа  готов.  От  горы  до  самого  берега   длинной   цепью
расположились в  два ряда воины Нарзеса.  На берегу  ждали четыреста  воинов
Гаральда, чтобы принять отъезжавших.
     Прежде чем  показались  готы, к  носилкам Нарзеса  подошел  Василиск  с
лавровым венком в руках.
     -- Прими  этот  венок, --  почтительно поклонившись,  сказал он. -- Его
присылает тебе твое войско. Это лавры с Везувия, там у ущелья, на листьях --
кровь твоих воинов.
     Нарзес сначала оттолкнул венок рукой, но затем взял.
     -- Хорошо,  дай мне его,  -- сказал  он и положил венок подле себя.  --
Поднимите и подержите меня: я не могу стоять,  а это чудное зрелище я должен
видеть, -- сказал он.
     Потрясающее зрелище  открылось ему.  Последние готы покидали Везувий  и
прекрасную Италию: они уходили на дальний, холодный, но родной им север.
     Торжественно  и  строго  звучал  военный  рог  готов.  В  то  же  время
раздавалось  монотонное,  грустное,  торжественное  пение  мужчин,  женщин и
детей: это были старинные погребальные песни готов.
     Шествие открывал старый граф Визанд: хотя и раненый, он держался прямо,
опираясь на копье. За ним четыре воина несли труп короля Тейи.  Он лежал  на
последнем  щите своем,  с копьем Цетега  в  груди,  черные локоны  обрамляли
бледное, благородное лицо его.
     За  ним шли рядом  Гильдебранд и Адальгот --  седое  прошлое и  золотое
будущее  народа.  Под тихие,  торжественные  звуки своей арфы Адальгот  пел:
"Расступитесь, народы, пропустите нас: мы -- последние готы".
     Когда носилки Тейи поравнялись с  носилками Нарзеса,  тот сделал  готам
знак остановиться и громко сказал:
     --  Победа -- моя, но лавры -- твои. Что  будет  после --  не знаю,  но
сегодня, король Тейя, приветствую тебя,  как величайшего героя  всех времен.
Вот, возьми!
     И он положил поднесенный ему Василиском венок на бледный лоб покойника.
Носильщики  подняли носилки и прежним мерным  торжественным  шагом двинулись
дальше к берегу моря.
     Вслед за Тейей пронесли  высокий пурпуровый трон,  на котором покоилась
величественная  фигура Дитриха Бернского, Теодориха, с короной  на голове, с
высоким щитом в левой руке и с мечом, прислоненным к  правому  плечу. Высоко
над головой великого покойника  развевалось его знамя --  поднимающийся лев.
Вечерний бриз тихо колыхал складки знамени и, казалось, нашептывал последнее
"прости" героям.
     Когда этот трон поравнялся с Нарзесом, больной с усилием приподнялся  в
своих носилках и с глубоким почтением склонил перед ним голову.
     -- Узнаю и приветствую тебя, мудрый король Равенны. Только что пронесли
самого сильного, теперь несут самого великого из королей.
     За Теодорихом потянулся ряд  носилок  с ранеными, впереди Вахис с тремя
воинами  нес  Алигерна  на его щите.  За  ранеными понесли ларцы, корзины  и
сундуки  с  королевскими  сокровищами.  Затем  шли женщины,  дети,  глубокие
старики. За ними мальчики, начиная с десяти лет: они  не захотели возвратить
вверенное  им  оружие, из них  образовали  отдельный  отряд.  Нарзес  не мог
сдержать приветливой улыбки,  когда  эти  маленькие  белокурые  герои  важно
прошли мимо, решительно и свирепо глядя на него.
     -- О, -- сказал он, --  наследникам Юстиниана, их полководцам будет еще
много работы!
     Остатки воинов замыкали шествие.
     На  берегу  ждали  многочисленные лодки,  которые перевозили  готов  на
корабли. Трупы Тейи и Теодориха с королевскими знаменами и сокровищами  были
помещены на корабле Гаральда и его сестры. Пурпуровый трон  великого Дитриха
Бернского  был поставлен  у главной мачты, у  ног  короля примостился старый
Гильдебранд, Адальгот  же и  Визанд стояли у трупа  короля Тейи, который они
положили у руля. Подошел к ним могучий Гаральд со своей сестрой и с глубокой
грустью, положив руку на грудь покойника, сказал:
     -- Я не мог спасти, храбрый король, ни тебя, ни твоего рода. Позволь же
мне  увезти  хотя  бы  труп твой и остатки  твоего народа  в землю  верных и
храбрых, откуда вам никогда не следовало уходить. Итак, король Фроде, все же
я везу к тебе народ готов!
     -- А я, -- сказала Гаральда, -- знаю тайное искусство сохранять  трупы,
мы привезем в целости тело этого благородного мертвеца в свое отечество. Там
похороним  мы его и Теодориха на высоком холме у берега моря,  где они будут
слушать рев морских волн и вести разговор друг с другом. Эти двое стоят один
другого... Взгляни, брат Гаральд, -- вон на берегу столпились неприятельские
войска,  смотри, как  почтительно опускают они перед  нами  свои знамена!  А
заходящее солнце точно пурпуровой мантией покрыло море и землю. И наши белые
паруса  окрашены  этим  пурпуром.  А  южный  ветер  колышет  знамя  великого
Теодориха.  К  северу  указывает он  путь нам.  Вели же поднять якоря,  брат
Гаральд! Едем домой, последние готы, на наш холодный, но дорогой север...
Содержание
     СХВАТКА ЗА РИМ