Сотрудниками Историко-архивного и военно-мемориального центра В. Гуркиным, А.
Кругловым подготовлен материал с документами и неопубликованными статьями Г.К.
Жукова "Г.К. Жуков, документы и материалы", около 600 листов. Большой интерес
представляют его доклады на военно-научных конференциях, на разборах учений.
Институт военной истории МО РФ издал сборник документов по Берлинской операции.
Готовится сборник материалов по его полководческому искусству под руководством
генерал-майора Золотарева В.А.
Более 15 научных докладов и лекций были подготовлены им в период командования
войсками Одесского и Уральского округов.
Несколько очень содержательных статей, посвященных битве под Москвой, Курской
битве, Белорусской, Висло-Одерской и Берлинской операциям опубликовано в
журналах "Военная мысль" и "Военно-исторический журнал".
Главным трудом Жукова остаются широко известные "Воспоминания и размышления". В
последнем издании этой книги в значительной мере восстановлен первоначальный
авторский текст.
Клаузевиц, оставляя свою незавершенную рукопись "О войне", говорил: "Для меня
было бы вопросом честолюбия написать такую книгу, которую не забыли бы через
2--3 года, которую интересующиеся делом могли бы взять в руки не один только
раз". Долговечность его знаменитого труда превзошла все ожидания автора. Надо
полагать, что не менее славная судьба ждет и уникальный труд Г.К. Жукова.
В августе 1966 г. в редакции "Военно-исторического журнала" состоялась в целом
интересная и поучительная встреча группы военных историков с Жуковым. В ходе нее
наряду со стоящими маршалу задавались и некоторые наивные вопросы,
свидетельствующие о том, на каком разном уровне понимания военного искусства
стояли полководец и тогда еще молодые историки, самонадеянно пытавшиеся судить
на свой лад о его полководческой деятельности. Например:
-- Нельзя ли разграничить по времени контрудар и контрнаступление под Москвой?
(Казалось бы, как и зачем их разграничивать, если из контрударов вырастало
контрнаступление).
-- Почему в Берлинской операции вы изменили свое решение об использовании армии
Катукова? (Спрашивается, почему оно должно быть неизменным?) На это следовал
резонный ответ Жукова, что он в своих действиях никогда не придерживался того,
что говорил раньше, а следил за обстановкой. И если она изменялась не так, как
предполагалось, то немедленно вносил коррективы.
В этом суть военного искусства. Меняется обстановка, меняются и решения, способы
действий.
А еще говорят, что Георгий Константинович был невыдержанным. Трудно представить
себе, кто еще из военачальников и просто командиров мог выслушивать такие
вопросы и терпеливо на них отвечать. И все последующие попытки некоторых
историков развенчать стратегические идеи Жукова остались на таком же примитивном
уровне, при котором не то что серьезно исследовать, но и понять полководца
по-настоящему нельзя. Не говорю уже об упомянутых выше разного рода шарлатанах,
не имеющих вообще никакого отношения к военно-исторической работе.
Г.К. Жуков как министр обороны активно участвовал в политической и общественной
жизни страны. Когда возникла угроза того, что Молотов, Маленков, Берия вновь
могут попытаться повернуть жизнь страны к сталинским временам, Георгий
Константинович решительно выступил против этой группы и поддержал Хрущева.
Последний был перепуган возросшим авторитетом, влиянием Жукова и при первом
удобном случае решил от него избавиться. На октябрьском пленуме ЦК КПСС в 1957
г. Жукову были предъявлены надуманные обвинения, в том числе в недооценке
партийно-политической работы в вооруженных силах. Такое обвинение было нелепым,
ибо Жуков придавал большое значение морально-политической подготовке и воинскому
воспитанию военнослужащих, считая их важнейшим условием обеспечения высокой
боеспособности войск. Он выступал против крайностей и формализма в этом деле,
против превращения так называемой партийно-политической работы в самоцель.
Георгий Константинович добивался повышения роли командиров в воспитательной
работе, сокращения количества штатных политработников. Его особенно беспокоило
то обстоятельство, что воспитательная работа стала все больше оказениваться и
отрываться от жизни, от задач боевой подготовки войск. Дело доходило до абсурда,
когда, например, в сокращенных, скадрованных соединениях и частях личный состав
ходил в основном в наряд и занимался политподготовкой, на боевую учебу вообще
времени не оставалось.
После ухода Жукова с поста министра обороны эта пагубная линия еще больше
усугубилась. Значительно увеличилось количество штатных политработников в
войсках, их внедрили во все самые незначительные управления Центрального
аппарата Министерства обороны, где их даже во время войны не было. Под разными
предлогами ограничивалось единоначалие.
Теперь мы уже знаем, какова была ценность и действенность этой всеохватывающей и
всеподавляющей политподготовки. С роспуском КПСС вся громоздкая и пропитанная
формализмом политическая и идеологическая система рухнула с удивительной
легкостью. Ни один коммунист или охваченный политподготовкой военнослужащий
никак не реагировал на это. Ибо жизнь и отчужденная от людей, оказененная
идеологическая работа шли уже параллельными путями, не соприкасаясь друг с
другом. А все огромные усилия и драгоценное учебное время, оторванное от боевой
подготовки, оказались потраченными почти что впустую.
В свете всего этого нетрудно понять, насколько несостоятельными были обвинения,
выдвинутые на Октябрьском пленуме ЦК КПСС в адрес Жукова, и насколько
прозорливой и жизненной оказалась позиция маршала в этом вопросе.
Поэтому руководству КПРФ давно пора отменить или отмежеваться от постановления,
принятого на этом пленуме, шельмующего великого полководца.
Жукова желательно избавить и от многих других надуманных, необоснованных
наветов.
После освобождения Жукова от должности министра обороны и многое другое
вернулось в свои заскорузлые рамки. Диссертации, за редким исключением, писались
для внутренних потребностей диссертационных советов и самих авторов и мало чем
обогащали военную мысль. Продолжали засекречивать что надо и не надо, даже
описание важнейших операций и боевых действий по опыту войны. Все это обедняло
военно-теоретическую мысль, затрудняло доведение до широкого круга офицеров
новых достижений военной теории и практики. А в последние годы в России
творческая мысль и военно-научная работа вообще затормозилась и захирела.
Какие-либо военно-теоретические труды, ни отечественные, ни зарубежные не
издаются. На страницах печати появилось столько дремучего невежества и
демагогии, которых за все это столетие, видимо, не было.
После ухода Жукова особенно большой спад начался в методике оперативной и боевой
подготовки. Боевая учеба нередко подменялась бесплодным теоретизированием и
формализмом в работе командования и штабов.
Об опыте подготовки боевых действий, жуковской школе деловитости и конкретности
не раз приходилось вспоминать на учениях, когда после громко и с пафосом
объявленного пространного боевого приказа и многочасовых указаний по
взаимодействию так и невозможно было толком уяснить, какие именно задачи