перед  Американской ассоциацией научного прогресса Резерфорд,  между прочим,
развил  следующую  мысль:  вполне   возможно,  что  волна  атомного  распада
распространится с таким  взрывом, что  наша старенькая Земля  превратится  в
золу... Какой-нибудь простофиля в лаборатории сможет нечаянно заставить весь
мир взлететь на воздух.
   Теория распада Резерфорда и Содди  оказалась плодотворной  и в  области
теории   познания.   Она   перетряхнула   все   классические   представления
натурфилософии  и поколебала ее  доселе прочный теоретический  фундамент. До
конца прошлого  века считалась  нерушимой та физическая картина мира, основу
которой  разработал еще  Ньютон. Пространство и время  являлись  абсолютными
понятиями, а все физические процессы протекали  по  жестким основным законам
механики. Мир построен из материальных частиц  -- элементов и атомов. "Атом"
производится от  греческого atomos, что означает неделимый. Тем самым хотели
показать, что атомы неделимы и не могут быть превращены друг в друга.
   С  другой стороны,  даже в  начале  XX века  еще  оспаривалось реальное
существование  атомов. Большинство  ученых  ругали  физика и философа Эрнста
Маха   за   его   субъективно-идеалистические  представления.  Он   считался
основателем  так  называемого эмпириокритицизма -- разновидности реакционной
философии позитивизма.  Мах отрицал  существование  объективной  реальности.
Только то реально, что может быть  непосредственно  наблюдаемо или ощущаемо,
либо  подтверждено  "чистым  опытом".  В такой  философии,  естественно,  не
находилось места для  материальных кирпичиков нашего мироздания  -- атомов и
молекул, ибо их, по Маху, нигде нельзя ощутить. Спор о  существовании атомов
перерастал в спор по поводу основ мировоззрения в естествознании.
   Новые открытия пошатнули представления о механистической картине мира и
подготовили  полное их крушение. С открытием Х-лучей Рентгена отпала догма о
непроницаемости атомов.  Очевидно, вещество уже не являлось препятствием для
этих  таинственных  лучей.  С  открытием  электрона  Томсоном  потерял  силу
постулат,  согласно  которому  атом  является  мельчайшей частицей  материи.
Неизбежно  вытекало  допущение,  что  атомы  состоят  из  еще  более  мелких
частичек.
   Весьма   загадочной  казалась   спонтанность,   с  которой  распадаются
радиоактивные вещества.  К  всеобщему удивлению, было  обнаружено, что радий
при радиоактивном распаде превращается в другие элементы, в конечном счете в
свинец, сам же возникает из урана. Была сокрушена другая догма: трансмутация
элементов, о которой столетиями мечтали алхимики в своих попытках изготовить
золото, стала явью, хотя лишь в масштабе атомов.
   Радий представлялся исследователям прямо-таки  неисчерпаемым источником
энергии. Как  же это согласовать с  классическим законом сохранения энергии?
Создавалась  ли  энергия излучавшего радия из  ничего?  Наука  стояла  перед
загадкой.  Французский физик Пуанкаре  в  1905  году привел  в  беспокойство
общественность  своими сомнениями  о  "ценности  науки". Так  называлась его
статья, в которой говорилось, что налицо серьезный кризис в физике. "Великий
революционер  радий"  ставил  под  сомнение  не  только  принцип  сохранения
энергии, но и все другие научные  законы. Пуанкаре жаловался: "Перед нами --
развалины старых принципов физики, всеобщий крах которой мы переживаем".
   Что  же, физика попала в  безвыходное положение? Многие ученые являлись
сторонниками  идеалистической  философии  и  считали,  что  теперь  "материя
исчезла" либо "растворилась в электричестве или энергии".
   В. И. Ленин проанализировал это положение в  естествознании в том виде,
как  оно сложилось к  началу XX  столетия, и сделал теоретико-познавательные
заключения. В своей работе "Материализм  и эмпириокритицизм", опубликованной
в  1909  году, В.  И.  Ленин  критикует  мировоззрение  Маха  и  разоблачает
несостоятельность всеобщих толков  о  кризисе в физике.  Ленин признает, что
большинство  ученых  пришли  в противоречие с  новейшими  экспериментальными
фактами о радиоактивности и строении атома: это произошло только потому, что
они упорно оставались  на позиции  устаревших идеалистических представлений,
которые  не  допускали дальнейшего  творческого развития  физики. Эти  новые
факты  могли быть  объяснены и обобщены  только  на  основе  диалектического
материализма. По убеждению В. И. Ленина,  распад и превращение радиоактивных
элементов блестяще подтверждает учение К. Маркса и Ф. Энгельса о  диалектике
природы.   Поясняя   это,   он   развивает   мысль:   "Разрушимость   атома,
неисчерпаемость  его, изменчивость  всех форм  материи и ее  движения всегда
были опорой  диалектического  материализма. Все  грани  в  природе  условны,
относительны,   подвижны,  выражают  приближение  нашего   ума   к  познанию
материи"[53].
   Прежнее   натурфилософское   понятие   материи  оказалось  неверным   в
результате  открытия  явления  радиоактивности. В  естествознании  появились
новые диалектические представления о структуре материи и формах ее движения.

   Современная алхимия?

   При  изучении   радиоактивных  явлений   Резерфорд  и   другие   ученые
обнаружили,  что  радиоактивные  элементы  торий,  радий и  актиний выделяют
газообразные продукты, называемые эманациями. Они также радиоактивны и через
короткое время распадаются. Рамзай заинтересовался явлением радиоактивности,
когда появилось сообщение о том, что радиоактивные эманации химически так же
индифферентны, как  и благородные газы.  Ученый как  раз находился в поисках
благородного газа, для  которого  еще  имелось  свободное место в  последней
клетке нулевой группы. Его занимало также разрешение другой научной загадки.
Стало известно, что гелий встречается не только в  содержащем  уран минерале
клевеите,  но  также  и  во всех  минералах,  в состав которых входит  уран.
Какого-либо объяснения этому факту не было.
   Рамзай совместно с  Содди,  который  в  1903 году  вернулся  в  Англию,
попытались разрешить этот  вопрос экспериментально. К началу 1903 года  были
впервые  выделены лишь  малые  количества редкого радия. Во  всем  мире  был
один-единственный  его источник:  это  профессор Гизель  в  Брауншвейге, для
которого извлечение радия было нечто вроде хобби. Рамзай и Содди получили от
него 30  мг  этого  элемента. Сначала выделение  чистой  эманации  потерпело
неудачу из-за  неправдоподобно малых количеств, которые  могли быть получены
из миллиграммовых количеств соли радия. Наконец обоим исследователям удалось
уловить  в  крошечные капилляры,  доли  кубического  миллиметра  эманации  и
отделить ее  от газообразные составных частей  воздуха путем  конденсации. С
помощью  газоразрядной  трубки  объемом  4 мм[3], в  которую были
впаяны электроды, тонкие, как волос, ученые получили спектр эманации. Спектр
состоял   из  ярких   красных  линий.  Ученые  окрестили   новый  газ  нитон
(сверкающий)  за то,  что  он светился в темноте. Позднее это  название было
заменено на радон.
   Для  того  чтобы  охарактеризовать нитон как новый  элемент и найти ему
место  в  таблице,  недоставало  важных данных, прежде всего  атомной массы.