изучаемый процесс. Самое легкое для восприятия - это обзор ойкумены на
уровне суперэтносов с учетом возрастных фаз ненарушенных этногенезовисключением многочисленных реликтов, в том числе самих хазар, наиболее
старыми были кочевники Великой степи, потомки хуннов и сарматов, этнические
системы коих сложились в III в. до н.э. В 800 г. они имели три каганата:
Уйгурский - на востоке Степи, Аварский - на западе и Хазарский на Волге и
Северном Кавказе. Только в этом последнем правила тюркютская династия
Ашина, прочие уже вступили в фазу обскурации, заменяя оригинальную степную
культуру заимствованными мировоззрениями, и оба каганата, несмотря на
внешний блеск, находились на пороге гибели.

Пассионарный толчок I в. к середине II в. породил Византию, Великое
переселение народов и Славянское единство. Эти три феномена находились в IX
в. на рубеже фазы надлома и инерционной фазы этногенеза. Византии предстоял
расцвет культуры, славянству - расширение ареала, а Франкской империи,
созданной Карлом Великим в 800 г., угрожала неотвратимая судьба - в недрах
ее, как в соседних Скандинавии и Астурии, шел инкубационный период нового
пассионарного взрыва, в следующих IX-Х вв. разорвавшего железный обруч
Каролингской империи и зачавшего феодально-папистскую Европу, гордо
назвавшую себя, и только себя, "христианским миром".

Наиболее активными были суперэтносы, возникшие около 500 г. в полосе,
тянувшейся от Аравии до Японии: мусульманский халифат, от которого уже
оторвалась мусульманская Испания, раджпутская Индия, Тибет, превратившийся
из маленького племени ботов в претендента на гегемонию в Центральной Азии,
империя Тан, уже надломленная внешними неудачами и внутренними
потрясениями, и Япония, внезапно вступившая на путь реформ, что принесло ей
много горя.

Эти суперэтносы находились в акматической фазе этногенеза. Пассионарность
разрывала их на куски, ломала культурные традиции, метала установлению
порядка и, в конце концов, прорвав оковы социальной и политической
структуры, растеклась по сектантским движениям, губительным, как степные
пожары. Но это была пока перспектива, а в 800 г. халифат Аббасидов,
Тибетской царство и империя Тан стояли столь крепко, что казались
современникам вечными. Обычная аберрация близости, характерная для
обывательского восприятия мира, - современное считается постоянным.

Но, несмотря на разнообразие возрастов, вмещающих ландшафтов, культурных
типов и при вариабельности политических форм феодализма между всеми
перечисленными этносами, да и реликтами, было нечто общее: все они
появились вследствие взрывов пассионарности в определенных географических
регионах, к которым были уже приспособлены их предки - этнические
субстраты. Следовательно, миграции их носили характер расселения в сходных
ландшафтных условиях, привычных и пригодных для ведения хозяйства
традиционными приемами. Исключение составляли некоторые германские этносы:
готы, вандалы, руги, лангобарды... Так они и погибли как этнические
системы, а их потомки слились с аборигенами Испании, Италии и Прованса.
Этносы франков и англосаксов расширялись в привычном ландшафте... и
уцелели.

Благодаря этой географической закономерности в 1-м тысячелетии н. э. почти
незаметна роль этнических химер, которые если и возникали в пограничных
районах, например в IV-V вв. в КитаеНо и тут было исключение из правил: этнос, освоивший антропогенный ландшафт
вместе с его аборигенами, стал независим от природных ландшафтов и получил
широкую возможность распространения. Для этого этноса ареалом стала вся
ойкумена, а контакты его с местными жителями стали не симбиотичными, а
химерными. Посмотрим (оставаясь в пределах окрестностей Каспийского моря),
как возникали такие системы и к чему это привело аборигенов и мигрантов.
Этого будет для решения поставленной задачи необходимо и достаточно.

Однако история культуры на территории Восточной Европы в 1-м тысячелетии
изучена весьма неполно. Следы ее исчезли, но это повод, чтобы поставить
проблему так: культурный ареал всегда имеет центр, как бы столицу, которой
принадлежит гегемония. Древняя Русь перехватила гегемонию у Хазарского
каганата в Х в. Следовательно, до Х в. гегемония принадлежала хазарам, а
истории Древней Руси предшествовала история Хазарии. Но история Хазарии
имела две стороны: местную и глобальную, принесенную с Ближнего Востока
еврейскими эмигрантами. Без учета фактора международной торговли история не
только Хазарии, но и всего мира непонятна.

Поскольку выводы, к которым мы пришли, весьма отличаются от традиционных,
основанных на летописной версии, необходимо объяснить читателю, почему у
автора появилось право на недоверие к источникам. А чем отличается
этническая история от истории социально-политической и
культурно-идеологической, будет ясно из текста и характера изложения.

ЧТО ИСКАТЬ И КАК ИСКАТЬ?

Поставленная нами задача одновременно и перспективна, и крайне сложна. С
одной стороны, в Юго-Восточной Европе переплелись воздействия многих
суперэтносов: евразийских тюрок - наследников эпохи Великого КаганатаВизантии, мусульманского мира эпохи халифата и "христианского мира", только
что сложившегося в суперэтническую целостность. Не меньшее значение имели
реликты Великого переселения народов Азии - неукротимые угры, воинственные
куманы (ветвь динлинов). Но на первом месте стояла Древняя Русь, сомкнувшая
свои границы с Великой степью. Уловить и описать характер взаимоотношений
этих этнических групп на одной территории и в одну эпоху - значит решить
проблему этнического контакта путем эмпирического обобщения.

Но с другой стороны, история хазар писалась неоднократно и осталась
непонятной из-за разнообразия многоязычных источников, свести которые в
непротиворечивую версию крайне сложно. То же самое можно сказать об
археологических находках, в том числе сделанных автором. Без дополнительных
данных они проблему не проясняют.

И наконец, по поводу значенияэтнических контактов для истории культуры
общего мнения нет. Одни считают, что любой контакт и метисация - благо,
другие утверждают, что это гибель, третьи полагают, что смешение народов