столь основательно, что было бы очень трудной, а может быть и невыполнимой
задачей восстановить целое. Некоторые материалы, имеющие отношение к предмету
Grundsatze и частично предназначенные для нового издания, были включены его
сыном в новое издание работы, опубликованное в 1923 году. [Carl Menger,
Grundsatze der Volkswirtrschaftslehre, Zweite Auflage mit einem Gekeitwort von
Richard Schuller aus dem Nachlas herusgegeben von Karl Menger, op. cit.
Рассмотрение всех изменений и дополнений, сделанных в этом издании, можно
найти у F.X. Weis, "Zur zweiten Auflage von Carl Mengers Grundsatzen",
Zeitschrift fur Volkwirtschaft und Sozialpolitik, N.S., vol. 4, 1924.] Гораздо
большая часть материалов осталась, однако, в форме обширных и неупорядоченных
рукописей, которые можно было бы сделать доступными для читателей только
долгим и терпеливым трудом очень искусного редактора. В настоящее время, во
всяком случае, результаты последних трудов Менгера следует считать
утраченными. [В 1985 году незадолго до своей смерти Карл Менгер мл. почти
закончил биографию своего отца, и семья Менгер, следуя его распоряжению,
доверила завершение рукописи профессору Альберту Цлабингеру, директору
института Карла Менгера в Вене. Кроме того, коллекция рукописей Карла Менгера
была недавно приобретена университетом Дьюка. -- амер. изд.]

Рискованная попытка дополнить этот очерк научной карьеры рассказом о его
личности и характере была бы непозволительна для того, кто практически не
встречался с ним лично. Но поскольку нынешнее поколение экономистов почти
ничего о нем не знают, а обстоятельного литературного портрета не существует
[стоит отметить краткие очерки, оставленные Ф. фон Визером в Neue
osterreichische Biographie (Vienna: Amalthea, 1923), and Р. Цукеркандлем в
Zeitschrift fur Volkswirtschaft, Sozialpolitik und Verwaltung, vol. 19, 1911],
может быть не вовсе неуместна попытка свести воедино устную традицию Вены и
некоторые письменные свидетельства его друзей и учеников. Естестенно, что эти
воспоминания относятся только ко второй половине его жизни, когда он
устранился от активного участия в делах этого мира и погрузился в спокойную и
замкнутую жизнь ученого, которую целиком поглощали преподавание и исследования.

Впечатления молодого человека от одного из редких случаев оказаться рядом с
легендарной фигурой хорошо переданы на известной гравюре Ф. Шмутцера (F.
Schmutzer). Не исключено, что этот мастерский портрет сформировал
сохранившийся образ Менгера не в меньшей степени, чем личные воспоминания.
Нелегко забыть выполненные резкими и ясными штрихами массивную, хорошо
вылепленную голову и громадный лоб. Среднего роста [первоначально в тексте
было "высокого". В немецком варианте статьи в 1968 году Хайек пишет: "Следует
заметить, что единственное внесенное мною в текст изменение касается той
единственной детали, о которой я мог бы свидетельствовать по собственному
опыту. В исходном английском тексте я описал Карла Менгера как высокого
человека, и именно это впечатление произвел на меня этот достойный человек,
когда мы оказались рядом на церемониале Венского университета. Но все знавшие
его лучше заверили меня позднее, что он был самое большое среднего роста" --
амер. изд.], с пышными волосами и бородой -- в период расцвета Менгер должен
был производить чрезвычайно сильное впечатление.

После его отставки стало традицией, что молодые экономисты, вставшие на путь
академической карьеры, совершали паломничество в его дом. Менгер принимал
посетителей добродушно и сердечно, вовлекал в разговор о внешнем мире, который
он знал так хорошо и от которого отошел, получив от него все, чего желал. Он
сохранял несколько отстраненный, но живой интерес к развитию экономической
теории и к университетской жизни до конца своих дней и когда гаснущее зрение
смирило в нем ненасытного читателя, он заставлял визитеров рассказывать о
своей работе. В свои старческие годы он производил впечатление человека,
который после долгой активной жизни продолжает действовать не ради долга перед
самим собой или кем-либо еще, но ради чистого интеллектуального удовольствия
движения в среде, с которой сроднился. В свои последние годы он, пожалуй,
отчасти соответствовал популярному представлению об ученом, как о человеке не
от мира сего. Но это не было результатом узости сознания. Это был сознательный
выбор зрелого человека, насытившегося богатым и разнообразным опытом.

Ведь если бы Менгер желал того, у него бы не было недостатка ни в
возможностях, ни во внешних знаках отличия, чтобы стать одной из самых
влиятельных фигур в общественной жизни. В 1900 году ему предоставили
пожизненное место в верхней палате парламента Австрии. Но его мало
интересовала возможность участвовать в работе парламента. Для него мир был
скорее объектом исследования, а не действия, и только по этой причине близость
к нему доставляла Менгеру такую радость. Тщетно искать каких-либо политических
высказываний в его печатных работах.[Но теперь смотри Streissler, "Carl Menger
on Economic Policy: The Lectures to Crown Prince Rudolph", op. cit. Штрейсслер
сообщает, что "конспекты Рудольфа рисуют Менгера как чистой воды классического
либерала, который предусматривал куда меньшую роль для государства, чем даже
Адам Смит" (р. 110). -- амер. изд.]  На деле он тяготел к консерватизму или
старомодному либерализму. Нельзя сказать, чтобы он вовсе не симпатизировал
движению за социальные реформы, но социальный энтузиазм никогда не оказывал
воздействия на его холодную логику. В этом, как и во многом другом, он
представлял занятную противоположность своему более страстному брату Антону.
[Братья были постоянными членами группы, которая в 1880--1890-х гг. почти
ежедневно собиралась в кафе напротив университета, и первоначально состояла из
журналистов и бизнесменов, которых постепенно вытеснили бывшие ученики и
студенты Менгера. Именно через этот кружок, по крайней мере до своей отставки
из университета, Менгер сохранял контакт, а отчасти и влияние на текущие дела.
Контраст между двумя братьями хорошо изобразил один из самых выдающихся
учеников Менгера Рудольф Сигхарт. Rudolf Sieghart, Die letzten Jahrzehnte
einer Grosmacht (Berlin: Ullstein, 1932), p. 21. "Братья Менгеры были странной
и необычной парой: с одной стороны Карл, основатель австрийской школы
экономической теории, открывший психоэкономический принцип предельной
полезности, учитель кронпринца Рудольфа, журналист в молодости, хорошо
изучивший большой мир и готовый отвернуться от него, революционер в своей
области, но скорее консерватор в политике; с другой стороны Антон, несветский,
постепенно терявший интерес к собственной области -- гражданскому праву и
администрации, и вовлекавшийся в область социальных проблем и в рассуждения о
роли государства в их решении, страстно увлеченный проблемами социализма. Вот
Карл, мастер ясного и общедоступного изложения, бесстрастный на манер Ранке; а
вот Антон, довольно темный писатель, которого привлекали все формы проявления
социальных проблем -- в гражданском праве, в экономике и политической жизни. У
Карла Менгера я научился знанию методологии экономической мысли, а влияние
Антона Менгера сказалось в выборе проблем, которые занимали меня."] Но