аппарате, осуществляющем приспособления такого рода, начинаешь недоумевать,
действительно ли кто-либо готов полагать, что в рамках практически возможного
такая система когда-нибудь хотя бы отдаленно сможет приблизиться к
эффективности системы, где требуемые изменения осуществляются за счет
спонтанных действий непосредственно заинтересованных лиц.
Мы вернемся позже, когда будем рассматривать предложенное институциональное
устройство, к вопросу, как механизм такого рода будет, скорее всего,
действовать на практике. Тем не менее, коль скоро речь идет об общем вопросе,
трудно подавить подозрение, что эти конкретные предложения родились из
чрезмерной поглощенности проблемами чистой теории устойчивого равновесия. Если
бы в реальном мире мы имели дело с почти постоянными данными, то есть если бы
проблема состояла в том, чтобы найти систему цен, которую можно было оставлять
более или менее неизменной на длительные периоды, тогда рассматриваемые
предложения не были бы безрассудными. С заданными и не меняющимися данными
действительно можно было бы методом проб и ошибок приблизиться к такому
состоянию равновесия. Но далеко не так обстоит дело в реальном мире, где
постоянное изменение -- это правило. Будет ли когда-нибудь достигнуто что-либо
близкое -- и насколько -- к желанному равновесию, полностью зависит от
скорости, с какой могут происходить приспособления. Практическая проблема
состоит не в том, приведет ли в конце концов какой-то конкретный метод к
гипотетическому равновесию, а в том, какой метод обеспечит более быстрое и
полное приспособление к ежедневно меняющимся условиям в разных местах и
различных отраслях. Насколько была бы велика в этом отношении разница между
методом, когда участники рынка по ходу договариваются о ценах, и методом,
когда цены декретируются сверху, есть, конечно, вопрос фактической оценки. Но
мне трудно поверить, чтобы кто-нибудь усомнился, что в данном отношении второй
метод был бы действительно несравненно хуже.
По поводу третьего общего вопроса я также убежден, что поглощенность понятиями
чистой экономической теории ввела в серьезное заблуждение обоих наших авторов.
В данном случае, очевидно, именно понятие совершенной конкуренции заставило их
упустить из вида очень важную сферу, к которой их метод, по-видимому, просто
неприменим. Когда мы имеем дело с рынком вполне стандартизованного товара, то,
по крайней мере, можно представить, что все цены следовало бы декретировать
заранее сверху на определенный период. Совершенно иное положение, однако, в
отношении товаров, не поддающихся стандартизации, особенно производимых
сегодня по индивидуальным заказам, возможно, после участия в тендерах. К этой
категории принадлежит большая часть продукции «отраслей тяжелой
промышленности», которые, конечно, были бы социализированы в первую очередь.
Большая часть оборудования, зданий и судов, многие виды другой продукции вряд
ли вообще производятся на рынок иначе, кроме как по специальным контрактам.
Это не означает, что на рынке не может быть интенсивной конкуренции за
продукцию таких отраслей, хотя она может не быть «совершенной конкуренцией»
чистой теории. Дело просто в том, что в них идентичные продукты редко
производятся дважды за короткий период. И круг производителей, конкурирующих
как альтернативные поставщики любого продукта, будет различным почти в каждом
отдельном случае, так же как и круг потенциальных покупателей, конкурирующих
за услуги конкретного завода, будет разниться от недели к неделе. Из чего же
следует исходить во всех подобных случаях при назначении цен на продукцию с
тем, чтобы «уравновесить спрос и предложение»? Если цены должны здесь
назначаться центральной властью, их придется устанавливать в каждом отдельном
случае и на основе изучения ею расчетов всех потенциальных поставщиков и всех
потенциальных покупателей. Вряд ли надо указывать на многочисленные сложности,
которые будут возникать в зависимости от того, когда устанавливаются цены --
до или после принятия перспективным покупателем решения о конкретном
экземпляре нужного ему оборудования или здания. По-видимому, прежде чем
поступить на рассмотрение к перспективному покупателю, оценки производителя
должны будут одобряться властью. Не ясно ли, что во всех таких случаях, если
только действующая власть не возьмет на себя все функции предпринимателя (то
есть если только предложенная система не оставлена и не заменена полным
централизованным управлением), процесс установления цен стал бы в высшей мере
громоздким и превратился бы в причину бесконечных отсрочек или в чистую
формальность?
4
Все высказанные соображения остаются, по-видимому, в силе, какая бы конкретная
форма организации ни была избрана. Однако прежде чем мы двинемся дальше,
необходимо чуть подробнее остановиться на конкретном аппарате отраслевого
контроля, предлагаемом обоими авторами. Наброски организации, которые они
дают, довольно схожи, хотя в этом отношении Ланге предоставляет несколько
больше информации, чем Диккинсон, по большинству проблем экономической
организации отсылающий нас к работам Уэббов и Г.Д.Г.Коула [D, p. 30].
Оба автора рассматривают социалистическую систему, где выбор занятий
осуществлялся бы свободно и регулировался только ценовым механизмом (то есть
систему наемного труда) и где потребители также были бы свободны тратить свои
доходы по собственному усмотрению. Очевидно, оба автора хотят к тому же, чтобы
цены на потребительские товары устанавливались обычным рыночным путем (хотя
Диккинсон, по-видимому, не вполне определился по этому вопросу)[LT, p. 78; D,
p. 60], а также предоставить заинтересованным сторонам определять заработную
плату путем переговоров [LT, p. 78; D, p. 126]. Оба также согласны, что по
разным причинам не вся промышленность должна быть социализирована, но что,
кроме социализированного, должен остаться и частный сектор, состоящий из
мелких предприятий, работающих, в сущности, по капиталистическим принципам.
Мне трудно согласиться с их убеждением, что существование такого частного
сектора параллельно с социализированным не создаст особых проблем. Однако,
поскольку в рамках настоящей статьи сложно было бы достаточно подробно
разобрать эту проблему, в данном обсуждении мы не станем принимать во внимание
существование частного сектора, предположив, что вся промышленность
социализирована.
Определение всех цен, помимо цен на потребительские товары и заработной платы,
есть главная задача центрального экономического органа -- Центрального
Управления Планирования, по Ланге, или Высшего Экономического Совета, по
Диккинсону. (Следуя Диккинсону, мы будем далее упоминать этот орган как ВЭС.)
Что касается способа объявления и изменения отдельных цен, мы находим больше
информации, хотя никак не достаточно, у Ланге, тогда как Диккинсон глубже
погружается в вопрос о том, какими соображениями должен будет
руководствоваться ВЭС при установлении цен. Оба вопроса чрезвычайно важны и их
надо рассматривать раздельно.
Согласно Ланге, ВЭС должен был бы выпускать время от времени то, что, следуя
профессору Тэйлору, он называет «реестрами факторной оценки», то есть
исчерпывающие списки цен на все средства производства (за исключением рабочей
силы)[LT, pp. 46, 52]. Эти цены должны были бы служить единственной основой