для всех сделок между различными предприятиями и для всех расчетов всех
отраслей и заводов в период их действия, а менеджеры должны были бы трактовать
их как постоянные [LT, p. 81]. О чем, однако, не сказали ни Ланге, ни
Диккинсон, так это на какой период цены подлежат фиксации. Здесь одна из самых
серьезных неясностей у обоих авторов, пробел в их изложении, заставляющий
почти усомниться, вправду ли они пытались представить свою систему в действии.
Должны ли цены фиксироваться заранее на определенный период или они должны
меняться, когда бы то ни показалось желательным? Ф.М.Тэйлор, видимо, предлагал
первый вариант, когда писал, что правильность конкретных цен выявится в конце
«производственного периода» [LT, p. 53]. Ланге оставляет такое же впечатление,
по крайней мере, однажды, когда говорит, что «любая цена, отличающаяся от
равновесной, выявила бы в конце расчетного периода избыток или недостаток
товара, к которому она относится» [LT, p. 82]. Но в другом случае он говорит,
что «корректировка таких цен происходила бы постоянно» [LT, p. 86]. Диккинсон
же ограничивается утверждением, что «путем последовательной аппроксимации» в
конечном итоге «набор цен может быть установлен в согласии с принципами
редкости и замещения» и «небольших корректировок будет достаточно, чтобы
удерживать систему в равновесии, кроме случаев крупных технических
нововведений или сильных сдвигов во вкусах потребителей» [D, p. 100]. Можно ли
лучше проиллюстрировать несостоятельность в понимании истинной функции
механизма цен, обусловленную нынешней поглощенностью состоянием устойчивого
равновесия?
Хотя Диккинсон почти не дает информации о механизме осуществления изменений в
ценах, он гораздо более полно, чем Ланге, рассматривает соображения, на
которых ВЭС должен был бы основывать свои решения. В отличие от Ланге,
Диккинсона не устраивает, чтобы ВЭС просто наблюдал за рынком и корректировал
цены, когда появляется избыток спроса или предложения, пытаясь путем
экспериментирования отыскать новый равновесный уровень. Он, скорее, хочет,
чтобы ВЭС пользовался статистически установленными графиками
спроса-предложения как руководством при определении равновесных цен. Здесь
явно слышен отголосок его прежней веры в возможность решения всей проблемы
через систему математических уравнений. Но хотя он и оставил сейчас эту идею
(не потому, что считает ее невозможной, поскольку он по-прежнему убежден, что
ее можно было бы осуществить, просто решив «систему из двух или трех тысяч
уравнений» [D, p. 104], но потому, что понимает, что «сами данные, которые
надо было бы вводить в аппарат уравнений, непрерывно меняются»), он все еще
верит, что статистическое определение графиков спроса было бы полезным
вспомогательным средством, если не заменителем, для метода проб и ошибок и что
вполне стоило бы попытаться установить числовые значения констант (sic!) в
вальрасианской системе равновесия.
5
Каким бы ни был метод установления цен ВЭС и, в частности, какими бы ни были
периоды, в которые и на которые объявляются цены, два момента почти не
вызывают сомнений: изменения будут происходить позднее, нежели это было бы при
определении цен участниками рынка, а дифференциация в ценах на товары,
обусловленная различиями в качестве и обстоятельствах времени и места, будет
меньше. В то время как при реальной конкуренции ценовые изменения происходят,
когда непосредственно заинтересованные стороны узнают, что условия стали
иными, ВЭС сможет действовать только после того, как стороны отчитались,
отчеты проверены, противоречия устранены и т.д. Новые цены войдут в силу
только после извещения всех заинтересованных сторон, то есть либо заранее
должна будет устанавливаться дата введения в силу новых цен, либо учет должен
будет включать сложную систему постоянного оповещения каждого руководителя
производства о новых ценах, на которых он будет обязан основывать свои
расчеты. Поскольку на самом деле каждый менеджер должен был бы постоянно
получать информацию о гораздо большем количестве цен, чем число фактически
используемых им товаров (по крайней мере, на все возможные субституты), была
бы необходима своего рода периодическая публикация полных перечней всех цен.
Ясно, что, хотя экономическая эффективность требует изменения цен с наибольшей
возможной скоростью, практическая осуществимость таких изменений ограничит их
на деле интервалами изрядной длины.
Представляется очевидным, что процесс установления цен будет ограничиваться
назначением единообразных цен на целые классы товаров и поэтому различия,
основанные на особых обстоятельствах времени, места и качества, не будут
находить в этих ценах никакого отражения. Без какого-то подобного упрощения
число различных товаров, на которые пришлось бы устанавливать отдельные цены,
практически достигало бы бесконечности. Однако это означает, что у
руководителей производства не будет никакого стимула и даже реальной
возможности пользоваться уникальными благоприятными обстоятельствами, особыми
договоренностями и всеми мелкими преимуществами, предоставляемыми
специфическими местными условиями, поскольку все это не могло бы входить в их
расчеты. Это означало бы также -- ограничимся только еще одной иллюстрацией
неизбежных последствий, -- что не будет никакой практической возможности пойти
на дополнительные затраты для быстрого устранения неожиданно возникшего
дефицита, поскольку локальная или временная нехватка товара не могла бы
отражаться на ценах, пока в дело не вступала бы государственная машина.
В силу обеих этих причин -- потому, что цены должны были бы устанавливаться на
определенный период, и потому, что они должны были бы устанавливаться как
единые для целых категорий товаров -- огромное множество цен в подобной
системе бульшую часть времени существенно отличалось бы от цен в свободной
системе. Это очень важно для функционирования рассматриваемой схемы. Ланге
упирает на тот факт, что цены действуют просто как «показатели условий, на
которых предлагаются альтернативы» [LT, p. 78], и что эта «параметрическая
функция цен» [LT, pp. 70, 86], благодаря которой они направляют действия
отдельных менеджеров, не будучи прямо определяемы ими, полностью сохранится
при предложенной системе установления цен. Как он подчеркивает,
«окончательность расчета цен имеет силу, однако, только если все расхождения
между спросом и предложением товара учтены при соответствующем изменении
цены». По этой причине «рационирование должно быть исключено» и «правило
производить по минимальным средним издержкам не имеет никакого смысла, если
цены не отражают относительную редкость производственных факторов» [LT, pp.
75, 79, 86]. Иными словами, цены обеспечат основу для рационального учета,
только если они таковы, что по действующим ценам каждый всегда может продавать
или покупать столько, сколько хочет, или что каждый волен покупать так дешево
либо продавать так дорого, насколько это возможно при наличии готового пойти
на это партнера. Если я не могу купить дополнительное количество какого-либо
фактора, когда он имеет для меня ценность, превосходящую его цену, или если я
не могу продать вещь, когда она представляет для меня меньшую ценность, чем
то, что кто-то еще готов за нее заплатить, тогда цены перестают быть
показателями альтернативных возможностей.