Planning (London, 1935) очерк «The Рresent State of the Debate»,
перепечатываемый выше как глава VIII], приходилось полагаться на то, что могло
быть собрано из устных дискуссий между экономистами-социалистами, поскольку
тогда не было в наличии никакого систематического изложения теоретических
основ конкурентного социализма. Пробел восполнен теперь двумя книгами, которые
нам предстоит рассмотреть. Первая содержит перепечатку очерка Ланге, впервые
опубликованного в 1936 и 1937 гг. вместе с более ранней статьей покойного
профессора Тэйлора (датированной 1928 г.) и предисловием издателя,
Б.Э.Липпинкота. В дополнение к совершенно ненужному пересказу аргументации
Ланге в более грубых выражениях, Липпинкот своими неумеренными похвалами по
адресу этой аргументации и выдвигаемыми в ее поддержку экстравагантными
заявлениями [очерк д-ра Ланге охарактеризован как «первая работа, которая
должна ознаменовать продвижение вперед после вклада Бароне» и показать с
помощью «неопровержимых» аргументов «очевидную осуществимость и превосходство»
социалистической системы (LT, pp. 13, 24, 37)] крайне способствует появлению у
читателя предубеждения против научной, по сути, работы, которая за этим
следует. Хотя работа написана в живом стиле и ограничивается общей
характеристикой предмета, в ней предпринята серьезная попытка преодоления
некоторых основных трудностей в данной области. <з>Вышедшая позднее книга
Г.Д.Диккинсона представляет собой гораздо более полный обзор, предлагающий, в
сущности, то же самое решение. [Любопытно, что д-р Диккинсон в своей книге
нигде (кроме библиографии) не упоминает работу профессора Ланге.] Бесспорно,
это выдающаяся книга, хорошо выстроенная, внятная и четкая, и за ней должна
быстро закрепиться репутация образцового труда по данному предмету. Экономисту
ее чтение действительно доставляет редкое удовольствие чувствовать, что
недавние достижения экономической теории не прошли даром и даже помогли
умерить политические разногласия, сведя их к вопросам, которые можно разумно
обсуждать. Вероятно, сам д-р Дикинсон согласился бы, что имеет общие с
несоциалистическими экономистами теоретические воззрения -- и фактически
многое от них почерпнул; что в своих важнейших выводах о желательной
экономической политике социалистического общества он гораздо сильнее
отличается от большинства своих коллег-социалистов, нежели от «ортодоксальных»
экономистов. Это, вместе с непредубежденностью, с какой автор принимает и
рассматривает аргументы своих оппонентов, делает обсуждение его взглядов
истинным удовольствием. Если социалисты вслед за экономистами будут готовы
принять его книгу как новейшую общую трактовку экономической теории социализма
с социалистической точки зрения, это может дать основание для гораздо более
плодотворной дальнейшей дискуссии.
Как уже отмечалось, главные общие черты предложенного двумя авторами решения в
сущности совпадают. Оба они полагаются в какой-то степени на конкурентный
механизм для определения относительных цен. Однако оба они отказываются
позволить рынку прямо определять цены и вместо того предлагают систему
установления цен центральной властью, где состояние рынка конкретного товара,
то есть соотношение спроса и предложения, просто служило бы для властей
показателем того, следует ли предписанные цены повышать или понижать. Ни один
из авторов не объясняет, почему он отказывается пойти до конца и полностью
восстановить механизм цен. Однако поскольку я согласен (хотя, вероятно, по
иным причинам), что это было бы неосуществимо в социалистическом обществе, мы
можем отложить пока этот вопрос и считать не требующим доказательств, что там
конкуренция не может играть точно такую же роль, как в обществе, основанном на
частной собственности, и что, в частности, пропорции, по которым участники
станут обмениваться товарами на рынке, должны будут декретироваться властями.
Мы оставим подробности предложенной организации для дальнейшего обсуждения и
сначала рассмотрим общее значение этого решения в трех аспектах. Во-первых, мы
спросим, насколько социалистическая система такого рода все-таки соответствует
надеждам, возлагавшимся на замену хаоса конкуренции плановой социалистической
системой; во-вторых, насколько предлагаемый механизм является ответом на
главную трудность; и, наконец, насколько он применим.
С первым и наиболее общим вопросом можно разобраться достаточно быстро, хотя
он весьма важен, если иметь намерение видеть новые предложения в правильном
свете. Это просто напоминание о том, сколько первоначальных претензий на
превосходство планирования над конкуренцией отбрасывается, если плановое
общество теперь должно в большой мере полагаться на конкуренцию в управлении
своими отраслями. Вплоть до недавнего времени, по крайней мере, планирование и
конкуренция обычно считались противоположностями, и это бесспорно все еще
верно в отношении почти всех сторонников планирования, кроме немногих
экономистов из их числа. Я опасаюсь, что схемы Ланге и Диккинсона горько
разочаруют всех тех сторонников научного планирования, которые, по недавнему
высказыванию Б.М.С.Блэккета, верят, что «цель планирования прежде всего в
преодолении результатов конкуренции» [см.: Sir Daniel Hall and others, The
Frustration of Science (London, 1935), p. 142]. Разочарование было бы еще
сильнее, если бы действительно оказалось возможным уменьшить элемент
произвольной власти в конкурентной социалистической системе настолько,
насколько надеется Диккинсон, считающий, что его «либертарианский социализм»
«может впервые в человеческой истории утвердить действенный индивидуализм» [D,
p. 26]. К сожалению, как мы увидим, вряд ли это так.
3
Следующий общий вопрос, который нам надлежит рассмотреть, это насколько
предложенный метод централизованного установления цен, позволяя отдельным
фирмам и потребителям приспосабливать свой спрос и предложение к данным ценам,
может решать проблему, которую, по общему признанию, нельзя решить
математическими расчетами. Боюсь, что здесь мне будет чрезвычайно трудно
понять, на каком основании делается подобное заявление. И Ланге и Диккинсон
утверждают, что даже если бы исходная система цен была бы выбрана совершенно
произвольно, то методом проб и ошибок можно постепенно приблизиться к
правильной системе [LT, pp. 70, 86; D, pp. 103, 113]. Это как если бы
предположили, что с системой уравнений, которая слишком сложна для ее обсчета
за разумное время и в которой значения всех неизвестных постоянно меняются,
можно было бы эффективно справиться, произвольно подставляя пробные значения и
продолжая поиск, пока не отыщется правильное решение. Или, употребив иную
метафору, различие между такой системой регламентированных цен и системой цен,
определяемых рынком, представляется таким же, как разница между атакующей
армией, где каждое подразделение и каждый человек могут двигаться только по
специальной команде и на точное расстояние, указанное штабом, и армией, где
каждое подразделение и каждый человек могут воспользоваться любой
предоставившейся благоприятной возможностью. Безусловно, логически возможно
представить себе руководящий орган коллективной экономики, который не только
«вездесущ и всеведущ», каким видит его Диккинсон [D, p. 191], но также
всемогущ и который поэтому будет в состоянии без задержек менять каждую цену
ровно настолько, насколько это нужно. Однако когда задумываешься о реальном