способность к изысканию всех мелких усовершенствований подобного рода.
Есть третья категория данных, которые следовало бы иметь в наличии прежде чем
предпринимать реальные действия по определению подходящих методов производства
и требуемых объемов выпуска, -- данных относительно важности различных видов и
объемов потребительских благ. В обществе, где потребитель был бы волен тратить
свой доход, как ему заблагорассудится, такие данные должны были бы принимать
форму исчерпывающих перечней разных количеств различных товаров, покупаемых
при любой возможной комбинации цен на все те товары, что могут быть
произведены. Полученные цифры неизбежно носили бы характер оценок на будущий
период, основанных на прошлом опыте. Однако прошлый опыт не в состоянии
покрыть всю область необходимых знаний и по мере изменения вкусов во времени
эти перечни подлежали бы непрерывному пересмотру.
Очевидно, что только сбор таких данных представляет непосильную для человека
задачу. Однако если централизованно управляемое общество должно
функционировать так же эффективно, как конкурентное, где выполнение задачи по
их сбору децентрализовано, эти данные должны иметься в наличии. Давайте,
однако, допустим на минуту, что эта трудность -- "всего лишь трудность
статистической техники", как презрительно именуют ее большинство сторонников
планирования, -- действительно преодолена. Это стало бы лишь первым шагом к
решению главной задачи. Когда материал собран, еще необходимо выработать
конкретные решения, которые им подразумеваются. Ну а масштаб этой главной
математической операции будет зависеть от числа подлежащих определению
неизвестных величин. Число неизвестных будет равно числу товаров, которые
предстоит произвести. Как мы уже видели, нам придется рассматривать в качестве
различных благ все конечные продукты, изготовление которых должно начаться или
уже идет в данный момент, если заканчиваться оно будет в разное время. Сегодня
мы вряд ли способны сказать, каково их число. Однако едва ли будет
преувеличением предположить, что в достаточно развитом обществе его порядок
составит по крайней мере сотни тысяч. Это означает, что в каждый последующий
момент каждое решение должно будет основываться на одновременном решении
такого же числа дифференциальных уравнений. Подобная задача не может быть
выполнена известными в настоящее время (1935) способами за целую жизнь. К тому
же эти решения должны были бы не только приниматься непрерывно, но также и
срочно доводиться до тех, кто обязан их выполнять.
Возможно, скажут, что такая степень точности не так уж необходима, поскольку
функционирование существующей экономической системы также к ней не
приближается. Однако это не вполне так. Ясно, что мы никогда не приблизимся к
состоянию равновесия, описываемому подобной системой уравнений. Но дело не в
этом. Нам не следует ожидать равновесия, пока не прекратятся все внешние
изменения. Самое важное в нынешней экономической системе, что она в той или
иной мере реагирует на все мелкие изменения и различия, которые пришлось бы
сознательно игнорировать в рассматриваемой нами системе, чтобы ее обсчет
оказался нам под силу. В этом отношении рациональное решение было бы
невозможно по любым вопросам, связанным с деталями, определяющими в
совокупности успех производственных усилий.
Невероятно, чтобы кто-либо, осознав масштаб подобной задачи, всерьез предложил
систему планирования на основе всеобъемлющей системы уравнений. Из чего
действительно исходили те, кто разрабатывали такого рода анализ, так это из
убеждения, что, начиная с состояния, унаследованного от существовавшего до
того капиталистического общества, адаптация к повседневно происходящим
мельчайшим изменениям может быть достигнута постепенно, методом проб и ошибок.
Однако такое предположение страдает двумя фундаментальными пороками. Прежде
всего, как уже неоднократно указывалось, недопустимо предполагать, что
связанные с переходом от капитализма к социализму изменения в относительных
ценностях, будут незначительными, позволяя таким образом использовать цены
существовавшей прежде капиталистической системы как точку отсчета и избежать
полной перестройки всей системы цен. Но даже если мы пренебрежем этим очень
серьезным возражением, нет ни малейшего основания полагать, что таким путем
задача была бы решена. Нам достаточно вспомнить о трудностях, возникающих при
установлении цен даже тогда, когда речь идет только о нескольких товарах, и
принять затем во внимание, что установление цен в подобной системе относилось
бы не к нескольким, а ко всем продуктам, готовым и незавершенным, и что нужно
было бы производить такие же частые и разнообразные изменения цен, какие
ежедневно и ежечасно происходят в капиталистическом обществе, чтобы убедиться,
что таким путем невозможно даже приблизительно достичь решения,
обеспечиваемого конкуренцией. Почти каждое изменение любой отдельной цены
делало бы необходимым изменение сотен других цен, и большинство таких
изменений никоим образом не были бы пропорциональны, но зависели бы от разной
степени эластичности спроса, от возможностей замещения и иных изменений в
методе производства. Безусловно, абсурдно думать, что все такие приспособления
удавалось бы осуществлять с помощью последовательной серии приказов
центральной власти, когда в том замечалась бы необходимость, и что тогда бы
каждая цена назначалась, корректировалась, вновь менялась и так до тех пор,
пока не достигалась бы какая-то степень равновесия. Что цены могут
устанавливаться на основе полного въдения ситуации, по крайней мере мыслимо,
хотя и совершенно неосуществимо практически. Но основывать правильное
назначение цен на изучении крохотной части экономической системы -- это
задача, которую нельзя выполнить рационально ни при каких условиях. Попытки в
этом направлении должны либо делаться на путях математического решения,
рассмотренных выше, либо их следует вообще оставить.
4
Ввиду этих трудностей неудивительно, что практически все, кто действительно
пытались продумать проблему централизованного планирования, отчаялись в
возможности решить ее в мире, где любой преходящий каприз потребителя вполне
способен начисто расстроить тщательно разработанные планы. Сейчас уже более
или менее установлено, что свободный выбор потребителя (а также, надо
полагать, свободный выбор рода занятий) и планирование из центра -- цели
несовместимые. Но отсюда возникло впечатление, что непредсказуемый характер
потребительских вкусов является единственным или основным препятствием на пути
успешного планирования. Морис Добб недавно довел этот взгляд до логического
завершения, заявив, что стоило бы отказаться от свободы потребителя, если
такая жертва позволит сделать возможным социализм [см. его статью "Economic
Theory and the Problem of a Socialist Economy", Economic Journal, December,
1933. Несколько позже (в работе Political Economy of Capitalism [London,
1937], p. 310) д-р Добб выразил протест против такой интерпретации его
прежнего заявления, но, перечитав его, я все же нахожу трудным
интерпретировать его иначе.]. Несомненно, это очень мужественный шаг. В
прошлом социалисты всегда протестовали против любого намека, что жизнь при
социализме будет подлежать мелочной регламентации, как жизнь в бараках. Д-р
Добб считает такие взгляды устарелыми. Нас здесь не интересует вопрос, нашел