осторожно оговорился: - Как утверждают поэты, не более.
     Тоже предвиденье.  Чье? Кормчего? Корабли были в открытом море, когда
буря  созрела в  Колхиде.  Гнездо восточного ветра,  как  знали  таврийцы,
находится в ядовитых колхидских болотах.
     С  кораблями прибыл посланный из Палатия маленький человек с  большим
приказом,  содержание которого Поликарпос ощутил еще  не  читая:  базилевс
Константин Десятый  сокращал  расходы.  Вторично за  недолгий срок  своего
величественного правления.  Так он начал,  так будет продолжать.  Действия
базилевса были  понятны Поликарпосу,  ведь они  с  базилевсом были старыми
знакомыми,  если такое слово применимо к отношениям между низшим и высшим.
Впрочем,   рассказывал  же   один   кентарх   -   с   гордостью!   -   как
главнокомандующий,  старый приятель,  однажды дал  ему такую оплеуху,  что
каска с головы кентарха отлетела на пятнадцать шагов.
     Так  ли,  иначе  ли,  но  Константин из  знатной семьи  Дук  шагал по
вершинам  палатийских  канцелярий  от  высоких  званий  к  высшим,   когда
Поликарпос лез снизу,  как червь.  Он  сам был свой предок.  Нужно сказать
правду:  Поликарпосу  помогали  гибкий  ум,  способность учиться,  быстрая
сообразительность,  ловкое шутовство,  искренность.  Натянутый, напыщенный
Константин  Дука   покровительственно  ласкал   круглые  щеки   способного
исполнителя.  Угадывать мысли  начальства -  что  это,  предвиденье?  Если
Поликарпос  и  дерзал  предложить  что-либо  свое,   то  лишь  для  потехи
начальника.
     И вот он Наместник, Правитель Таврии. Разве такое плохо? Известно ли,
что  для  умных людей быть  шутом пред  высшими есть способ возвышаться не
рискуя? Нет, неизвестно.
     Бог наградил Поликарпоса умом,  цветущим здоровьем.  И  пятью детьми,
чем  Поликарпос оправдал значение своего имени  -  Многоплодный.  Впрочем,
десятки миль исписанных им пергаментов тоже плоды.
     Чем   пополняет  Константин  Десятый  секретную  летопись,   изустный
хронограф палатийских канцелярий?  Есть мелочи быта базилевсов, которые не
доходят до простых подданных,  ибо разглашенье их опасно,  а содержанье не
будет  понято:  не  поверят.  По  закоснелым мненьям подданных,  великие -
велики.  Рассказывая им  мелочи,  приходится помнить  правило:  не  говори
кочевникам о горах, ты прослывешь лжецом на всю Степь.
     Вот,   например,   Лев  Исаврянин,   Иконоборец.   Сын  селевкийского
сапожника,  он, начав служить в войске, поднимался к диадеме снизу, со дна
людского моря.  Друзья таких людей,  как листья, осыпаются наземь с ростом
дерева.  По какому-то случаю Лев, будучи уже базилевсом, вспомнил о некоем
Дамиане,  друге юности. Дамиана нашли в тюрьме; давно став священником, он
подвергся каре за  неповиновение указам об  отмене икон.  Его  извлекли из
тюрьмы и доставили в Палатий.
     - Но почему же ты,  иконопочитатель, в мирском платье, а не в рясе? -
смеясь, спросил базилевс Лев.
     - Величайший, я боялся разгневать тебя видом рясы, - объяснил Дамиан.
     - Так,  значит,  ты боишься меня больше бога,  -  заметил Лев и щедро
наградил Дамиана, разрешив ему жить в столице и даже почитать иконы, но не
соблазняя других.
     Когда клеветники попытались оговорить Дамиана, Лев отверг их, говоря:
     - Дамиан доказал свою преданность мне, вы же только клянетесь.
     Или Василий Первый,  Македонянин.  Он в  юности пахал землю вместе со
своим  отцом.  Людей,  встречавшихся ему  на  пути  к  трону,  тоже  можно
уподобить  листьям.  Кто-то  из  таких,  быв  обвинен  в  заговоре,  сумел
напомнить о себе Василию,  заверяя базилевса в своей невиновности. Василий
повелел:
     - Пусть он признается, и тогда освободите его.
     Заключенному сообщили волю базилевса.  Приняв слова судей за  уловку,
невинный  упорствовал  и  умер  под  пытками.  Базилевсу  доложили,  и  он
укоризненно сказал:
     - Ай-ай! Какой же он был гордый!
     Конечно,  гордость принадлежит к числу смертных грехов, смирение же -
не только добродетель, но и необходимость.
     Поликарпос радовался возвышенью Константина Дуки.  Новый  базилевс не
станет менять Наместника Таврии,  пока тот не провинится.  Старые знакомые
по  Канцелярии  сообщили  Поликарпосу  благоприятный отзыв  о  нем  нового
базилевса.   Дружба  с  нужными  палатийскими  сановниками  поддерживалась
дарами,  нет,  подарками.  Пока  о  Наместнике Таврии будут судить по  его
докладам,  по поступлению налогов, Таврия будет за ним: уменье докладывать
необходимо,    к   нему   Поликарпос   добавлял   уменье   справляться   с
наместническими обязанностями.  Велик  ли  базилевс  или  ничтожен,  пусть
разбираются потомки.  Современники обязаны слушаться, чтоб выжить, - иначе
не будет потомков, вот как!
     Указами,   доставленными  из   Константинополя,   Константин  Десятый
повелевал Таврии вдвое  уменьшить расходы на  поддержанье крепостных стен.
Начав  правленье,  базилевс  уже  уменьшал  эти  расходы,  и  тоже  вдвое.
Приказывалось также сократить численность войска на триста солдат.  Взамен
следовало обязать военной службой по первому вызову шестьсот обывателей из
числа  обладающих годовым  доходом,  равным  поступлению дохода  с  сорока
югеров пахотной земли, с чего бы такие доходы ни получались.
     В подтверждение того,  что требованья не предъявляются вслепую,  были
приложены  расчеты,   извлеченные  из  налоговых  реестров,  посылаемых  в
Канцелярию  Палатия  канцелярией  Наместника,   о   доходах  с   торговли,
промыслов,  ремесел,  от виноградников,  садов,  пахоты,  скота, от того и
другого для обладателей смешанного имущества.  Поликарпос замечал ошибки в
расчетах,  описки,  неправильные итоги.  Наместник Таврии живо  представил
себе Канцелярию, задохнувшуюся под бременем работы, обрушенной на нее этим
"базилевсом от  Канцелярии".  Такой отучит их спать!  Что Таврия -  меньше
ногтя мизинца на  теле империи,  и  то запутались.  Они перетряхивают все!
Сановники погружаются в  думы,  извлекая новые  откровения -  где  сколько
взять, сколько срезать. Все делается срочно и бесповоротно. Переутомленные
писцы и  счетчики совершают невероятные ошибки,  зато все  кипит,  империя
мчится к  великому будущему на  бумажных парусах.  Да  будут благословенны
боги папируса, пергамента и туши!
     - Вонючий козел!  Святейшая каракатица! Обезьяна, гадящая на папирус!
- изощрялся Констант Склир.  - Как же тут отвечать за безопасность Таврии?
Вместо  стен,  боевых  машин,  солдат  -  базилевс  приказывает дружить  с
соседями, ибо мир дешевле войны. Вызнавать замыслы соседей и вносить смуту
в их ряды? Попробовал бы сам!
     А   Поликарпос,   разыгравшись,   представил  в   лицах   Константина
Канцелярского на  троне.  Таврийский Наместник обладал  талантом  мима,  и
образ Константина ему  давался,  хотя тот  был высок ростом и  сухощав,  а