XI и XII вв. описанные понятия и привычки князей встречались с такими
условиями народного хозяйства, которые помешали такому превращению. Эко-
номическая жизнь Руси была слишком сосредоточенна. Все области этой Руси
были богаты пушным зверем, медом и воском, но цена этих богатств зависе-
ла от спроса [над строкой: "сбыта"] на заграничных рынках, а спрос [над
строкой: "сбыт"] был возможен, когда были чисты степные торговые пути,
шедшие к этим рынкам от Чернигова, Переяславля, преимущественно от Кие-
ва. Малейшее засорение этих путей бо-лезненно отзывалось в самых отда-
ленных краях русского промышленного мира. В этом отношении днепровская
Русь была похожа на нервный организм, который был обращен головой - Кие-
вом в степь, навстречу вражеским ударам, и был сцеплен сетью артерий и
нервов, шедшей от этой главы в виде Днепра с его притоками. При таком
состоянии народного хозяйства невозможна была уединенная правительствен-
ная деятельность князей в своих областях. Они должны были защищать землю
общими силами, направляя их на более угрожаемые пункты, на южные грани-
цы. Князь, сидевший в Новгороде или в Смоленске, постоянно смотрел в ту
же далекую степь, от которой не отводил глаз его южный родич, кня








зь Переяславский или Курский, потому что благосостояние и северных
областей в значительной степени зависело от безопасности южных границ,
земли и пролегавших по степи торговых путей.
 Необходимость защищать страну общими силами вместе с живым чувством
родства не позволяла первым Ярославичам разделить между собой землю [на
полях: "отсутствие наследования в нисходящей"] на постоянные нас-
ледственные части, поддерживала в них мысль о нераздельности владения
отцовским и дедовским достоянием. Но при тесной экономической связи об-
ластей не все они одинаково подвергались внешним опасностям: в этом от-
ношении наиболее страдали южные области. Случилось так, что наиболее уг-
рожаемые области были и наиболее богатые, доходные для князей. Экономи-
ческое благосостояние каждой области определялось ее географическим по-
ложением, именно близостью к Киеву, к главным речным путям страны и к
приморским рынкам, т.е. близостью к степи, которая грозила Руси наи-
большими опасностями. Такое своеобразное сочетание стратегического и
экономического значения областей и указало князьям самый порядок общего
нераздельного владения. Если бы оба эти значения областей не были связа-
ны одно с другим, если бы наиболее богатыми были области наименее опас-
ные, а наиболее угрожаемыми-наименее зажиточные, то старшие Ярославичи
постарались бы по праву старшинства захватить наиболее. богатые области,
предоставив младшим наиболее опасные. Тогда установился бы ряд постоян-
ных наследственных владений, между которыми, при господстве мысли о
старшинстве владетелей, могли сохраниться некоторые связи: они могли об-
разовать федерацию, в которой взаимные отношения союзных владетелей в
дальнейших поколениях определялись бы старшинством их родоначальников,
т.е. сыновей Ярослава; по числу последних

 КОММЕНТАРИИ

 КОММЕНТАРИИ

род княжеский распался бы на несколько генеалогических линий, и в
каждом поколении старшим князем считался бы старший представитель линии
старшего Ярославича, Изяслава. Это было бы неподвижное старшинство, свя-
занное с одной линией Ярославова рода. Но указанная встреча условий, оп-
ределившая экономическое и стратегическое положение областей, не позво-
лила установиться такому порядку. Общий интерес князей требовал, чтобы
оборона и обладание наиболее угрожаемой областью доставались тому из
них, который имел наиболее права на ее богатства и наиболее средств обо-
ронять ее. Эти права и средства связаны были со старшинством личным.
Старший из наличных князей был наиболее способен оборонять наиболее
опасную область: чем старше был князь, тем большую наживал он дружину;
со старшинством личным связан был правительственный и военный авторитет
князя; старшего князя больше слушались, больше боялись. Но старшинство
личное переходчиво: со смертью каждого старшего оно должно было перехо-
дить с князя одной линии на князя другой, с Изяславича на Святославича
или Всеволодовича и обратно, смотря по случайностям рождения и смертей.
Вместе с этими переходами личного старшинства и наличные князья по по-
рядку его должны были переходить из одной, менее угрожаемой и богатой
власти в другую, более опасную и более богатую.
 Итак, тесная экономическая солидарность областей Руси при тесной
родственной связи князей поддерживала нераздельность княжеского владе-
ния; господствовавшие между князьями политические понятия положили в ос-
нование их владельческих отношений мысль о родовом старшинстве: сочета-
ние экономического значения областей со стратегическим сообщило этому
старшинству личный подвижной характер, a такой характер старшинства при
содействии унаследованных Ярославича-ми владельческих привычек ввел в
нераздельное владение передвижку по изменчивой очереди личного стар-
шинства. Из совокупности таких элементов и сложился очередной, или под-
вижной, порядок княжеского владения в XI и XII вв. Таково значение выс-
казанного выше положения, что очередной порядок княжеского владения вы-
шел из своеобразного сочетания политических [над строкой: "владельчес-
ких"] понятий и привычек князей с экономическим положением страны {над
строкой: "областей"]".
 16-16 Текст, добавленный автором при подготовке первого издания на
основании черновых заметок к литографии.
 i7 - i7основании черновых заметок к литографии и ее перередактированного текс-
та.
 i7a Ипатьевская летопись. С. 218; Соловьев. История. Т. 2. С. 108.
176 Соловьев. История. Т. 2. С. 105.
 i^ [Зачеркнута приписка: "князя] Всеволода (умер в 1138 г.) церковный
устав Новгородскому Софийскому собору"; Макарий (М. П. Булгаков). Исто-
рия русской церкви (далее: Макарий). Т. II. СПб., 1857. С. 361.
 19-19 Текст, добавленный автором при подготовке первого издания на