по которой фермер согласится не обрабатывать эту полоску земли.
Но это порождает дальнейшие возможности. Предположим, что существует такая
хорошо определенная тропа. Предположим далее, что ценность урожая, который
может быть получен обработкой этой полоски земли, равен 10 долл., а издержки
возделывания земли равны 11 долл. В отсутствие скотовода весь урожай может
быть стравлен скотом (если полоска обрабатывается). В этом случае скотовода
принудят заплатить 10 долл. фермеру. При этом убытки фермера составят 1 долл.
А убытки скотовода -- составят 10 долл. Очевидно, что такая ситуация не может
длиться бесконечно, поскольку этого не захочет ни одна из сторон. Фермер будет
стремиться к тому, чтобы побудить скотовода платить в обмен на обещание не
возделывать этот участок земли, фермер не сможет добиться платежей больших,
чем издержки по огораживанию этого участка, и, конечно же, они будут не столь
велики, чтобы побудить скотовода к отказу от использования арендуемой им
земли. Но поскольку платежи не будут столь велики, чтобы вынудить скотовода к
переселению в другое место, и величина их не будет зависеть от величины стада,
такое соглашение не повлияет на распределение ресурсов, но просто изменит
распределение доходов и богатства между скотоводом и фермером.
Я полагаю ясным, что, если скотовод ответствен за потраву, а система
ценообразования работает гладко, сокращение ценности производства, где бы то
ни было, будет учтено при расчете дополнительных издержек на увеличение
размеров стада. Эти издержки будут сопоставлены с ценностью дополнительно
произведенного мяса, и, при наличии совершенной конкуренции в скотоводстве,
размещение ресурсов здесь останется оптимальным. Следует подчеркнуть, что
сокращение ценности производства, которое войдет в издержки скотовода, может
зачастую оказаться меньше, чем ущерб урожаю от потравы. Это может быть так
потому, что в результате рыночной трансакции возможно прекращение обработки
земли. Это желательно во всех случаях, где ущерб от скота, который скотовод
будет готов оплатить, превосходит сумму, которую фермер платит за пользование
землей. В условиях совершенной конкуренции сумма, которую фермер платит за
пользование землей, равна разнице между ценностью всего производства, когда
факторы используют на этой земле, и ценностью дополнительного продукта,
полученного в следующем по привлекательности использовании (как раз столько,
сколько фермер должен заплатить за факторы). Если ущерб превосходит плату
фермера за использование земли, ценность дополнительного продукта, полученного
с применением факторов где-либо еще, превзойдет ценность полного продукта в
этом использовании после учета ущерба. Отсюда следует, что было бы желательным
оставить возделывание земли и высвободить факторы для использования их
где-либо еще. Процедура, которая обеспечивает возмещение ущерба урожаю от
потравы скотом, но не содержит возможности для прекращения возделывания земли,
приведет к слишком малому использованию факторов производства в скотоводстве и
слишком большому использованию факторов в растениеводстве. Но когда возможны
рыночные трансакции, ситуация, в которой ущерб от потравы превосходит плату за
землю, не будет продолжительной. Либо скотовод заплатит фермеру за необработку
земли, либо он решит сам арендовать землю, заплатив землевладельцу чуть
больше, чем платит фермер (если фермер сам арендовал землю), но конечный
результат будет тем же и будет означать максимизацию ценности производства.
Даже если побудить фермера к выращиванию культур, которые сами по себе были бы
невыгодными, это будет чисто краткосрочным явлением, и можно ожидать, что
затем последует соглашение о прекращении возделывания земли. Скотовод
останется на своем участке, а предельные издержки производства мяса останутся
теми же, что и прежде, не оказав, таким образом, воздействия на размещение
ресурсов.
IV. Система ценообразования, когда нет ответственности за ущерб
ТЕПЕРЬ я перехожу к случаю, где, хотя ценовая система предполагается
работающей гладко (т.е. без издержек), наносящий ущерб бизнес не отвечает ни
за какой нанесенный ущерб. Этот бизнес не должен платить тем, кому нанес
ущерб. Я предполагаю показать, что размещение ресурсов в этом случае будет
таким же, как если бы наносящий ущерб бизнес был обязан возмещать ущерб
потерпевшим. Поскольку в предыдущем примере я уже показал, что размещение
ресурсов было оптимальным, здесь нет нужды повторять эту часть аргумента.
Я возвращаюсь к случаю фермера и скотовода. Фермер будет страдать от растущего
ущерба посевам по мере роста стада. Предположим, что в стаде 3 бычка (ровно
столько, как если бы ущерб не учитывался). Тогда фермер будет готов заплатить
до 3 долл., если скотовод уменьшит стадо до 2 бычков, до 5 долл. -- в случае
уменьшения стада до 1 бычка и до 6 долл. -- за отказ от скотоводства. Таким
образом, скотовод получит 3 долл. от фермера, если он сократит стадо от 3
бычков до 2. Эти 3 долл. являются, таким образом, частью издержек на
содержание третьего бычка. Являются ли 3 долл. платой скотовода за прибавление
третьего бычка к стаду (в случае, если скотовод обязан платить фермеру за
потраву посевов) либо это деньги, которые он получит за отказ от третьего
бычка (если скотовод не обязан возмещать фермеру ущерб от потравы), конечный
результат остается тем же. В обоих случаях 3 долл. остаются издержками
прибавления третьего бычка к стаду, которые должны быть приплюсованы к другим
издержкам. Если рост ценности производства в скотоводстве при увеличения стада
от 2 бычков до 3 больше, чем величина дополнительных издержек (включая 3 долл.
за потраву), размер стада возрастет. В противном случае -- нет. Поголовье
останется тем же независимо от того, должен ли скотовод возмещать ущерб от
потравы или нет.
Возможно утверждение, что предполагаемая исходная точка -- стадо из трех голов
-- произвольна. И это верно. Но фермер не захочет платить за непричинение
ущерба, который скотовод не в состоянии нанести. Например, наибольшие годовые
платежи, к которым можно принудить фермера, не могут превосходить 9 долл.
годовых издержек на ограду. И фермер будет готов заплатить эту сумму лишь в
том случае, если она не сократит его доходы до уровня, когда ему выгодней
станет прекратить возделывание этого участка земли. Более того, фермер будет
готов платить эту сумму, если он уверен, что в отсутствие его платежей размер
стада будет 4 бычка или более. Предположим, что все обстоит именно так. Тогда
фермер будет готов платить до 3 долл. при уменьшении стада до 3 бычков, до 6
долл. -- при сокращении стада до 2 бычков, до 8 долл. -- при сокращении до 1
бычка и до 9 долл. -- при отказе от скотоводства. Следует заметить, что
изменение исходной точки не изменило суммы, которая достается скотоводу за
сокращение стада на любое число голов. По-прежнему верно, что скотовод может
получить дополнительные 3 долл. от фермера за согласие уменьшить стадо от 3
голов до 2 и те же 3 долл. представляют ценность урожая, который будет
уничтожен добавлением третьего бычка к стаду. Хотя различные представления
фермера (оправданные или нет) о размере стада, которое скотовод будет держать,
если ему вовсе не платить, могут влиять на размер платежей, к которым его
можно побудить, неверно, что эти представления могут как-то повлиять на
действительный размер стада. Все будет, как и в случае, когда скотоводу
пришлось бы платить за ущерб от потравы, поскольку потерянный доход при данном