Сын Феофила. Род. ок. 839 г. Умер 24 сент. 867 г.
     Михаил наследовал императорскую власть через три  года после того,  как
был произведен на свет своей матерью Феодорой. Всеми делами стали заправлять
его опекуны  и  радетели, которых, умирая,  назначил Феофил. Это  были евнух
Феоктист,  брат  августы  пат-рикий  Варда и  магистр Мануил,  приходившийся
Феодоре дядей по  отцовской линии. В марте 843 г. созванный по их инициативе
и  при  поддержке  императрицы  церковный собор  низложил  патриарха  Иоанна
Грамматика  и  восстановил  иконопочитание.  В  856  г.  Варда  велел  убить
Феоктиста,  а  Феодору вынудил  удалиться  в монастырь,  и с  этого  времени
управление государством  сосредоточилось в  его  руках. В  862 г.  император
пожаловал ему титул кесаря.
     Сам Михаил всегда избегал  серьезных  занятий и целыми днями  занимался
пирушками,  пьянками,  любовным  беспутством, срамными  рассказами, а  также
возницами,  лошадьми,  колесницами  и  происходящим  от  них   безумством  и
сумасбродством. Как никто другой он  увлекался конными ристаниями и даже сам
не  отказывался от  управления  колесницей, становясь для  всех,  по  словам
своего жизнеописателя, зрелищем, игрушкой и посмешищем. Вступив  во владение
казной, он растратил и растранжирил на пустяки многие богатства, накопленные
его родителями. Был он кумом всех своих  товарищей по цирку  и  после каждых
крестин  дарил  по 50, 40, самое меньшее  30  литр  золота.  Своему любимому
собутыльнику,  Имерию Грилу,  испускавшему из  брюха ветры такой  силы,  что
гасил ими пламя свечи, он  за это необыкновенное искусство пожаловал однажды
100 литр золота.  Под стать этому  Грилу была и вся компания императора: все
сатиры и разнузданные сквернословы. Часто, облачившись в монашеские  одежды,
они  самым непристойным  образом  исполняли священные  обряды, причем  Грила
именовали  патриархом,  а  одиннадцать  остальных   --  митрополитами  самых
значительных и сиятельных престолов. Издеваясь над непорочным таинством, они
наполняли золоченые сосуды перцем и горчицей и причащали всех желающих. Даже
тогда, когда император по виду брался за серьезные дела, все выходило у него
дурно  и  нелепо. В  походах  он  участвовал несколько раз  и всегда  терпел
неудачи. В 859 г.  ромейское войско осадило  Самосату. Но в то  время, когда
военачальники собрались к причастию, арабы вдруг со всех сторон выступили из
города. При их виде все ромейское войско обратилось в бегство.  Михаил  едва
успел сесть на  коня и с  трудом спасся, бросив  все шатры  и имущество. Еще
более позорно  закончился его  второй поход в  861 г. -- разбитый  арабами в
долине Келарий,  он скрылся,  переодевшись  в простое платье, и только таким
образом избежал плена.
     Увлеченный  пирами  и  шутовскими  проделками,  Михаил  по  легкомыслию
выпустил из рук императорскую власть. В апреле 866 г., после того как по его
приказу  убили кесаря Варду, он  усыновил  одного  из  своих  собутыльников,
па-ракимоменона Василия, пожаловав ему  сан  магистра. В мае того же года он
объявил его  августом и своим соправителем. Вскоре он,  правда,  раскаялся в
своем выборе и захотел  объявить императором  другого своего любимца, гребца
Ва-силикина. Но  было уже поздно -- Василий не в шутку,  а всерьез прибрал к
своим рукам  всю власть. Узнав, что Михаил думает покуситься на его величие,
он  составил  против него заговор. 24 сентября 867 г., в третьем  часу ночи,
заговорщики  ворвались  в  спальню Михаила  и зарезали  его. С  его  смертью
пресеклась Аморийская  династия (Продолжатель Феофана: 4; 1, 20-- 21, 23-24,
26, 38, 41, 44).


МИХАИЛ IV ПАФЛАГОН
     Византийский император в 1034 --  1041 гг.  Род. в 1005 г. Умер 10 дек.
1041 г.
     Михаил,  родом из  Пафлагонии, был  человеком самого простого и низкого
происхождения.  Своим  необыкновенным  возвышениям  он  обязан был  старшему
брату,  евнуху Иоанну  Орфанотрофу,  занимавшему  при императоре Романе  III
видное положение.  По словам Пселла,  Михаил был  прекрасно сложен,  с лицом
совершенной  красоты  и  сверкающими глазами.  Вскоре  после того,  как брат
привел  его во  дворец  и  сделал  одним  из  слуг Романа,  императрица  Зоя
воспылала к нему сильнейшей страстью. Намеками она дала понять Орфанотрофу о
своем  чувстве,  а  тот  уже  позаботился об  остальном.  Михаил  вдруг стал
отвечать императрице взаимностью, сначала не очень смело, а затем  все более
откровенно,  и  повел  себя  как  настоящий  влюбленный: внезапно обнимал  и
целовал  императрицу, гладил ее руки и  шею. На самом деле  он не  испытывал
никакого влечения  к  престарелой  государыне,  а только  зарился на царское
достоинство, ради  которого был готов на все. Начав с поцелуев, они дошли до
сожительства, и  многие заставали их, покоящимися на одном ложе. Страсть Зои
была  настолько велика, что  она  стала  всерьез  задумываться  над тем, как
возвести Михаила на императорский трон.
     Ее  не  останавливали даже симптомы  тяжелой болезни, которые  все чаще
стали проявляться у Михаила. С детства  он страдал тяжелым недугом: время от
времени  его мозг постигало расстройство, при этом  он ни с  того  ни с сего
неожиданно  возбуждался, вращал  глазами,  падал на землю, бился  головой  и
долгое  время сотрясался  в  конвульсиях,  затем  снова  приходил  в  себя и
постепенно возвращался в нормальное состояние. Не смущаясь этим, Зоя привела
с  помощью Иоанна  в  исполнение свой  замысел -- в  апреле  1034  г.  Роман
скончался при загадочных  обстоятельствах, и  императорский престол оказался
свободен (Пселл: "Роман Третий"; 18--20, 22, 26).
     Роман  еще не был  погребен, когда Зоя послала за Михаилом, одела его в
шитое  золотом платье, водрузила на голову царский венец, усадила  на  трон,
сама в  том же обличье уселась рядом с ним  и приказала всем находившимся во
дворце  совершать преклонение  и  славословить  обоих.  После провозглашения
императором-самодержцем    Михаил   некоторое   время   разыгрывал    доброе
расположение и благоволение  к  императрице, а затем совершенно  изменился и
заплатил ей  злом за  оказанные милости  и благоволение. Он не только  лишил
жену законных  сношений и отстранил от обычных  выходов, но  еще и  запер на
женской  половине  и  разрешил  к ней  доступ не  иначе,  как  с  позволения
начальника стражи.  Впрочем,  по  общему  свидетельству, если  отвлечься  от
преступления, совершенного им  ради получения  власти, во всем остальном его
можно  было  бы  причислить  к  наиболее достойным императорам. Хотя он  был
совершенно непричастен к эллинской  науке, однако воспитал свой нрав  лучше,
чем иные постигшие ее философы: он властвовал над  своими  страстями, взгляд
его был грозный,  а душа  всегда  готова к отпору. Он совсем недолго находил
забаву  в своем  царском положении, вскоре  постиг величие власти, распознал
многообразие забот  и  то, какие трудности  уготовляет истинному  императору
попечение о делах. Он сразу весь переменился и, превратившись  из мальчика в
мужа,  доблестно и  мужественно  принялся управлять государством. Он  не был
подавлен  величием  власти  и  не  стал   изменять  установленных  порядков,
напротив, казалось, будто он издавна готовил себя к этой участи и уже в день