матери,  сколько  ревность влюбленной  женщины, покинутой своим  любовником.
Ходили упорные слухи, что Агриппина, стараясь усилить свою власть над сыном,
склонила  его к плотской связи с  собой  и,  разъезжая в носилках  вместе  с
матерью,    Нерон    предавался    противоестественной   похоти,    о    чем
свидетельствовали пятна на одежде (Светоний: "Нерон"; 28).
     Вне  себя  от  ярости, Агриппина  сказала  однажды,  что  Британик,  ее
пасынок,  уже подрос,  что  он кровный  сын Клавдия  и  достоин  того, чтобы
унаследовать отцовскую власть. Она угрожала отправиться вместе  с Британиком
в  преторианский  лагерь  и  добиться  того, чтобы  власть  перешла  в более
достойные  руки.  Встревоженный  этими  словами  Нерон  стал   размышлять  о
неукротимом характере  брата и  о  том, что тот имеет немало  сторонников. В
конце  концов  он  решил устранить его с помощью яда (Тацит:  "Анналы";  13;
14--15). Яд получил  он от  той  же  Лукусты, которую обвиняли  в отравлении
Клавдия. Но первая попытка окончилась неудачей: отрава оказалась слабее, чем
думали, и  Британика только прослабило. Тогда Нерон вызвал Лукусту к себе  и
стал избивать ее собственными руками, крича,  что  она насмехается над ним и
дала  ему не яд, а лекарство.  Та  оправдывалась,  что  сделала дозу меньше,
желая отвести подозрение  в убийстве. Нерон заставил ее тут же,  в спальне у
себя, сварить новый яд и поднести отраву обедавшему  за столом  Британику. С
первого же глотка  тот упал мертвым; Нерон, солгав сотрапезникам,  будто это
обычный припадок падучей, на следующий же день, в проливной дождь, похоронил
его торопливо и без почестей.
     Таково было  первое преступление Нерона. После этого  наглость, похоть,
распущенность, скупость, жестокость стали постепенно и незаметно проявляться
в  его  манерах. Поначалу  казалось, что  пороки эти  не  от  природы,  а от
возраста,  и что они пройдут  вместе с  юностью.  Как  только смеркалось, он
надевал накладные волосы или войлочную шапку и шел слоняться по кабакам  или
бродить по переулкам. Забавы его  были не безобидны: людей, возвращавшихся с
ужина, он то и дело колотил, а при сопротивлении наносил им раны и сбрасывал
их в сточные  канавы; в кабаки он вламывался  и грабил, а  во дворце устроил
рынок и, захваченную добычу продавал по частям, а выручку пропивал. Не раз в
таких потасовках  ему  могли выбить глаз,  а то  и  вовсе  прикончить;  один
сенатор  избил его чуть не до смерти за то, что он приставал к  его  жене. С
этих  пор он выходил в поздний час не  иначе, как  в сопровождении войсковых
трибунов, неприметно державшихся в стороне (Светоний: "Нерон"; 26, 33).
     В  58   г.   Нерон  увлекся  Поппеей,  женой  своего  друга  Отона.  По
свидетельству Тацита,  она имела все, кроме чистой души. Поппея была знатна,
красива и богата, но с ранней юности поставила все эти достоинства на службу
своему любострастию и  своему тщеславию. Едва познакомившись  с Нероном, она
сделала вид, что покорена его  красотой и не в силах противиться нахлынувшей
на нее страсти. Прин-цепс вскоре попал  в ее  сети и сделался ее любовником.
Под влиянием этой женщины  семена пороков стали быстро прорастать в его душе
(Тацит: "Анналы"; 13; 45--46).
     Именно Поппея  толкнула Нерона в 59 г. на  убийство матери, так  как не
надеялась  при   жизни   Агриппины  добиться   его  развода   с  Октавией  и
бракосочетания с нею самой. Решив  умертвить мать, Нерон начал совещаться  с
приближенными  о  том,  как  это  осуществить:  посредством яда, оружием или
как-либо иначе. Сначала остановились на яде (Тацит: "Анналы"; 14; 1, 3). Три
раза  Нерон  пытался отравить Агриппину,  пока  не  понял,  что  та  заранее
принимает противоядие.  Тогда  он устроил над ее  постелью  штучный потолок,
чтобы машиной высвободить его из пазов и обрушить на спящую, но соучастникам
не  удалось  сохранить  замысел  в  тайне  (Светоний:  "Нерон"; 34). Наконец
вольноотпущенник Ани-кет предложил  хитроумный  план.  Он заявил, что  может
устроить на корабле особое приспособление, чтобы, выйдя в море, тот распался
на  части  и потопил  ни  о  чем  не  подозревающую  Агриппину.  Этот  ловко
придуманный план был  одобрен. Нерон отправился в Байи и пригласил сюда мать
на  праздник Квинкватров.  Там он ласковым обращением расстроил ее  страхи и
подозрения, а  напоследок крепко обнял и долго  глядел ей в глаза. Однако не
успел еще корабль отойти на достаточное расстояние от берега, как по данному
знаку   обрушилась   отягченная  свинцом   кровля  каюты   Но  Агриппину   и
сопровождавшую  ее  Ацероннию  защитили  высокие  стенки  ложа,  выдержавшие
тяжесть рухнувшей  кровли.  Корабль  уцелел, так  что  обе  женшины  не были
сброшены в море внезапным толчком, а соскользнули в него. Ацеронния погибла,
но Агриппина, сначала вплавь, а потом  на одной  из встречных рыбачьих лодок
добралась до своей виллы. У нее не осталось ни  малейших сомнений в том, что
ее  собирались убить,  но  она  сочла нужным это скрыть.  К  сыну  Агриппина
отправила вольноотпущенника Агерина с  известием о своем спасении. Нерон был
не на шутку напуган таким оборотом дела. Он объявил, что мать надо умертвить
прежде, чем  она успеет обвинить его  в покушении. Присланного ею Агерина он
велел задержать,  подбросить ему под  ноги меч и объявить, будто тот пытался
убить  принцепса. Аникет  в окружении воинов отправился на виллу  Агриппины.
Говорят, что Агриппина, увидев  его, пыталась сначала  умолить о пощаде, но,
заметив, как центурионы обнажают  мечи, подставила им живот  и  воскликнула:
"Поражай в чрево!" Ее прикончили,  нанеся ей множество ран (Тацит: "Анналы";
14; 3--8). По некоторым известиям, Нерон приехал осматривать обнаженный труп
матери,  внимательно оглядел и  подверг  разбору  все  ее  члены,  некоторые
похвалил, другие побранил и пришел от этого занятия в такое возбуждение, что
потребовал вина и тут же, возле ее тела, начал пьянствовать.
     Окончательно избавившись от опеки, Нерон решил осуществить свою  давнюю
мечту. Еще в детские годы вместе с другими науками изучал он и музыку. Придя
к власти,  он тотчас  пригласил к себе  лучшего в то время кифареда Терппа и
много дней подряд слушал его после обеда до поздней ночи. Теперь же он и сам
начал  постепенно  упражняться в  этом искусстве. Он не упускал ни одного из
средств, каким обычно пользуются мастера для сохранения и укрепления голоса:
лежал на спине со свинцовым листом на груди, очищал желудок  промываниями  и
рвотой, воздерживался от плодов и других вредных для голоса  кушаний. И хотя
голос у него  был слабый и сиплый, все же, радуясь своим успехам, он пожелал
выступить на сцене (Светоний: "Нерон"; 20, 34). Впервые публично он выступил
на  специально  организованных  им ювена-лиях  перед  тщательно  подобранной
публикой, которая наградила его льстивыми и восторженными аплодисментами.
     В  62 г. умер префект  преторианцев Бурр, один из ближайших наставников
Нерона (ходили упорные слухи, что Нерон под видом  лекарства послал ему яд),
а  вслед за  тем последовало быстрое  охлаждение  принцепса к Сенеке. Сенеку
обвиняли  в том,  что  он чрезмерно богат, что, будучи  автором многих речей
Нерона, он присваивает себе славу  его красноречия,  что он  осуждает  новые
увлечения Нерона -- скачки и пение,  и за глаза насмехается над его голосом.
Впрочем,  одного последнего обвинения достаточно было для того, чтобы Сенека
из первого друга превратился в злейшего  врага: нападок на свой  голос Нерон
не прощал  никому.  Ближайшим человеком при Нероне становится новый  префект
преторианцев Тигеллин. По его наущениям Нерон без всякого суда приговорил  к