--  заняли узкий горный проход, соединявший их страны, но разбежались, узнав
о  приближении Александра. Ориты согласились после этого  принять сатрапа от
завоевателя. Александр оставил в Орах Леонната, приказав ему строить город и
дожидаться Неарха. Сам он с большей частью войска вступил в Гидросию. Страна
эта представляла собой настоящую пустыню. Все  страдания, которые  перенесло
македонское  войско  в  Азии,  померкли  перед  тяготами  этого   последнего
перехода. Жгучий зной и полное отсутствие воды погубило  многих  людей и еще
больше животных,  которые  падали,  увязая в раскаленном  песке. Дороги  как
таковой не было. Солдаты шли по неутоптанному песку, проваливаясь в него как
в рыхлый снег. Длинные переходы очень утомляли войско, но потребность в воде
гнала  и гнала вперед.  Когда  кончился хлеб, солдаты стали резать лошадей и
мулов.   Александр   знал,   что  происходит,  но   считал,  что  в   данных
обстоятельствах лучше притвориться незнающим, чем дать разрешение на то, что
ему известно. Из-за  нехватки животных  невозмож -но стало  везти больных  и
ослабевших. Поход совершался  с великой быстротой, и  этих несчастных просто
бросили  в  песках  на  произвол  судьбы.  Говорили,  что   никогда  еще  ни
ассирийскому,  ни  персидскому  войску  не   удалось  пройти  этой  дорогой.
Александр был первым, кто провел по ней большую армию, но и он не раз был на
волосок от гибели. Однажды проводники заявили, что они не узнают дороги, так
как  следы  ее  сдуты  и уничтожены  ветром.  Александр сообразил,  что надо
держаться влево. С небольшим конным  отрядом  он поехал  вперед. Большинство
всадников отстало. Только с пятью  спутниками царь выехал к морю. Раскапывая
на берегу песок, он наткнулся на чистую пресную воду. Семь дней затем войско
шло  вдоль  моря,  добывая воду на берегу.  Тут  проводники узнали дорогу  и
повели войско в глубь страны.
     Через  два месяца после выхода из Ор, Александр прибыл  в Пуру, столицу
Гадросии  и здесь  дал войску  отдых. В Пуре  македонцев  поджидали  большие
запасы  продовольствия, привезенные из  Арианы,  Парфии и Гиркании.  Сюда же
вскоре прибыл Неарх, благополучно совершивший свое плаванье по морю.  Отсюда
отдохнувшее  войско  через Карманию  двинулось  в  Персию.  По  дороге  царь
принимал сатрапов и жалобы на них. Многих сатрапов тут же казнили по приказу
Александра. На  их место  он поставил новых македонцев из  своего  окружения
(Арриан: 6).
     Остановившись в  Сузах, Александр отпраздновал свадьбы -- свою и  своих
друзей. Он уже был женат  на Роксане, а теперь  взял в жены еще и старшую из
дочерей Дария -- Барсину -- и младшую дочь Оха -- Парисатиду. Гефести-она он
женил на Дрипетиде, дочери Дария,  сестре своей  жены: он  хотел, чтобы дети
Гефестиона и его были двоюродными. Точно также переженил он около 80 человек
диадохов  на  дочерях  знатнейших персов  и мидян.  Браки совершены были  по
персидскому обычаю. Этот  поступок Александра  сочли  одним из доказательств
его простого  и  дружественного обращения  с диадохами.  Приданное всем  дал
Александр.  Были  и  другие  македонцы, женившиеся  на  азиатских  женщинах.
Александр велел составить их поименный  список (оказалось их  больше 10  000
тысяч), и все они получили от него свадебные подарки.
     После  этого Александр  решил,  что  пришло время  уплатить  солдатские
долги.  Он  велел  составить  списки,  кто  сколько   должен,  чтобы  выдать
соответствующие суммы.  В  лагере были  поставлены столы, и  на них положены
деньги;  ведающим  раздачей   он  приказал  уплачивать  долги  каждому,  кто
предъявит  долговое  обязательство,  не  записывая   имен.  Это  понравилось
солдатам даже больше, чем избавление  от долгов.  Говорят, что войску в этот
раз было пожаловано около 20 000 талантов.
     Пришли к нему сатрапы из новых  городов  и  завоеванных земель,  с ними
прибыло  около  30 000  юношей,  вошедших  в  тот возраст, который Александр
называл возрастом  "потомков". У них было македонское  вооружение, и обучены
они были македонским военным приемам.  Македонцев, говорят, раздосадовало их
прибытие: они решили, что  Александр принимает всяческие меры  к тому, чтобы
не так  уж нуждаться в  македонцах. Великой  печалью было для них  видеть на
Александре  мидийскую  одежду;   заключение  браков  по  персидскому  закону
пришлось  многим  не  по  душе; огорчало их и  то,  что конные  азиаты  были
зачислены  по  лохам  в   конницу  гетайров.  Всем  дали  вместо  варварских
метательных  камней  македонские  копья.  Все  это,  по  мнению  македонцев,
свидетельствовало  о том,  что Александр склоняется  в душе  к  варварам,  а
македонские обычаи и сами македонцы у него в пренебрежении.
     Из  Суз  Александр  спустился по Евфрату до Персидского залива, а затем
поднялся  по  Тигру  в  Опиду.  Здесь он  собрал  македонцев  и заявил,  что
увольняет солдат,  негодных к военной службе по старости  или  по увечью; он
отошлет их на родину и даст каждому  с собой столько, что дома земляки будут
им завидовать, а другие македонцы загорятся желанием взять на себя их  труды
и опасности. Александр рассчитывал, что македонцы обрадуются его словам. Они
же обиделись на эту речь царя. Во всем войске вообще было много недовольных:
македонцев раздражала и персидская одежда Александра, и варварские обычаи, и
новые любимцы. Солдаты не выдержали и закричали -- пусть он уволит их всех и
воюет вместе со своим отцом.  Это был насмешливый  намек на божество Аммона.
Александр стал  в то время уже  раздражительным  и,  привыкнув  к варварской
угодливости, относился  к македонцам не с прежним благодушием. Он соскочил с
трибуны,  приказал схватить явных смутьянов  и  сам рукой указал щитоносцам,
кого надо взять. Взяли человек 13. Александр приказал их казнить (Арриан: 7;
1--8). Затем,  поднявшись вновь на  трибуну, он обратился к воинам с гневной
речью,  проклиная их неблагодарность, и под конец велел убираться всем, кому
не стыдно бросить его  одного, а он останется здесь под охраной  побежденных
варваров.  И в  самом деле,  Александр тут же прогнал своих телохранителей и
передал их должность персам, поставив их копьеносцами и жезлоносцами.  Видя,
что  свита царя  состоит  из персов, что они удалены и оскорблены, македонцы
притихли  и, одумавшись, поняли,  что  они от  ревности и  гнева  почти  что
обезумели. Образумившись,  без оружия, в одних  хитонах пошли они  к царской
палатке  с  плачем  и криком.  Александр  не  допустил  их  к  себе,  хотя и
смягчился.  Македонцы не  уходили: 2  дня и 2 ночи терпеливо стояли они так,
плакали и называли его владыкой. На третий день Александр вышел к ним,  видя
их печаль и унижение, заплакал и горевал долго  (Плутарх: "Александр";  71).
Помирившись  с солдатами, Александр уволил со службы  11  000 ветеранов.  Во
главе них он  поставил Кратера, которому приказано было управлять Македонией
вместо  Антипатра,  а Ан-типатра Александр  вызвал к  себе  с пополнением из
новобранцев (Юс-тин: 12; 12).
     Из Опиды в 326 г. до Р.Х. войско отправилось в Экбатаны. Здесь начались
шумные  празднества,  которые  были  прерваны внезапной смертью  Гефестиона.
Александр так любил его, что просто обезумел от горя.  Он приказал сейчас же
в знак траура остричь гривы всем  лошадям и мулам, сломать зубцы у городских
башен и распять врача  Главка  (хотя  тот  был не виноват --  Гефестион умер
именно  потому,  что  не  выполнял  указаний  врача).  Предался он  и другим
безумствам. Так, например, он истратил на похороны друга 10 000 талантов, но