наемников-чужеземцев. В Мидию Дарий направился потому, что, по его расчетам,
Александр после сражения должен был направиться  в Вавилон и Сузы, поскольку
Вавилония  и  Сузиана  считались  самыми богатыми  сатрапиями  в  персидской
державе и являлись,  конечно,  желанной  наградой за  невзгоды  и  трудности
войны.
     И Дарий не ошибся. В начале 330 г. до Р.Х. Александр  из Арбел повернул
в Вавилон.  Поход проходил сначала  степью,  а  потом  по  богатой и  хорошо
возделанной  равнине  в  междуречье Тигра  и Евфрата. Вавилон был в то время
одним из крупнейших и богатейших  городов Азии. Прекрасно  укрепленный  и  в
избытке  снабженный всем необходимым, он мог стать серьезным препятствием на
пути македонцев, но сатрап Мазей сдал город, кремль и казну без боя.
     Александр  пробыл  в  Вавилоне  более  месяца, давая  отдых утомленному
войску и готовясь к новому трудному походу. Затем он отправился  в Сузы. Уже
по  дороге он встретил сына царского сатрапа и узнал, что тот  передает  ему
город и всю царскую казну  --  более  50 000 талантов серебром, а  также все
царское имущество (Арриан: 3; 15--16).
     Оставив  в  Сузах  мать  Дария,  Александр  переправился через  Тигр  и
двинулся в  землю  уксиев. Эта  область  находилась по  соседству с Сузами и
вторгалась в переднюю Персеиду, оставляя узкий проход между собой и Сузианой
(Курций Руф: 5; 3). Горные уксии не были покорены персами и прислали сказать
Александру, что они пропустят его с войском в Персеиду только  в том случае,
если  получат  от  него плату, какую  они получали за проход  от персидского
царя. Александр  отослал их, велев идти  к  теснинам: там он обещал дать  им
установленную  плату (Арриан:  3; 17). Знакомые с  местностью  люди  указали
Александру скрытый путь  по  глухим  тропам  в  стороне от  города  уксиев и
сказали, что  если  он  пошлет  небольшой  отряд  легковооруженных,  то  они
проскользнут над головами  врагов.  Совет понравился царю, и  он  отправил в
горы 8000-й отряд под командой  Тавро-на. Сам царь приступил к городу уксиев
и  начал его осаду.  Местность была  неровная, заваленная скалами и камнями;
воинам приходилось сражаться и с врагами, и  с условиями  местности,  но они
все  же  продвигались, так как царь  находился в первых  рядах и  увлекал их
своим примером. Наконец показался Тав-рон со  своим отрядом над укреплениями
города. При виде его дух  неприятеля  поколебался.  Уксии начали переговоры.
Александр,  помня их  дерзость, сначала отвечал  им сурово,  но потом, после
просьбы матери Дария, смягчился, наложил на уксиев дань и позволил им жить в
их стране.
     Разделив свои  силы с Пармени-оном, Александр приказал ему идти степью,
а сам с отрядом легковооруженных захватил горный  хребет, непрерывные отроги
которого  уходили в глубь Персеиды.  Опустошив всю эту область, он на третий
день вступил в  Персеиду,  а на  пятый --  в  теснины,  называемые  Сузскими
воротами,  которые  занимал  сатрап  Персеиды Арио-барзан  с  25-ю  тысячами
пехотинцев. Проход представлял собой узкую дорогу, окруженную с обеих сторон
гладкими отвесными  скалами.  На  их  вершинах варвары были недосягаемы  для
стрел. Как  только  македонцы вступили  в  ущелье,  враги  стали скатывать с
высоты огромные камни,  которые, натыкаясь на другие, катились дальше с  еще
большей силой и давили не только отдельных людей, но и целые  отряды. Тем не
менее македонцы двигались вперед, пока не дошли до стены, которой Ариобарзан
перегородил ущелье. Здесь Александр вынужден  был повернуть обратно, так как
увидел, что штурмом стену взять невозможно.
     Расположившись лагерем на открытом  месте, царь стал совещаться о  том,
что  делать  дальше.  Люди, знавшие  местность,  говорили Александру, что  в
Персеиду легко попасть  через  Мидию,  но  совесть не  позволяла  Александру
оставить без  погребения убитых  воинов. Он  призвал  к себе недавно  взятых
пленников, среди  которых  был  один, знавший персидский  и греческий языки.
Пленник сказал, что царь напрасно ведет войско в Персеиду по горным хребтам;
есть  лесные  тропинки,  едва доступные людям, где все  закрыто  зеленью,  и
сплетающиеся деревья делают лес непроходимым. Александр немедленно ухватился
за эту возможность зайти Ариобарзану в тыл (Курций Руф: 5; 3--4). Он оставил
в лагере полки Кратера и  Мелеагра и  велел им штурмовать стену, как  только
они узнают, что  Александр уже обошел кругом и подходит к персидскому лагерю
(об этом  должен был  известить сигнал трубы). Сам  он с полками  Пердикки и
легковооруженными ночью осторожно вышел из лагеря и двинулся в горы (Арриан:
3;  18).  Путь его  был  чрезвычайно тяжел.  Помимо труднопроходимых  скал и
откосов, воинам приходилось преодолевать снежные  заносы; перебравшись через
перевал,  воины оказались  среди болот и непроходимых лесов  (Курций Руф: 5;
4). Тем не менее, оставив позади все трудности, македонцы внезапно напали на
сторожевые  посты  персов  и  перебили  их.  На  заре  Александр  совершенно
неожиданно напал на вражеский лагерь. Одновременно с его переходом через ров
трубы подали знак  войску Кратера, и тот повел людей  на штурм  стены. Персы
попали между двух линий противника и обратились в бегство, не вступив даже в
бой. Отовсюду, однако,  путь  им был прегражден:  с  одной  стороны  нажимал
Александр,  с  другой  наседали  солдаты Кратера. Большинство варваров  было
перебито, другие погибли, срываясь в паническом страхе с крутых обрывов. Сам
Ариобарзан с немногими всадниками бежал в горы (Арриан: 3; 18).
     Рассеяв врага, македонцы двинулись к  Персеполю. В пути Александру было
доставлено письмо хранителя царской казны  Тирида-та. Тот писал, что жители,
оставшиеся в  городе,  услыхав о  приближении македонцев,  хотят  разграбить
сокровищницу; пусть же он поторопится ее  захватить. Александр оставил пешие
войска и с одними  всадниками поспешил  к Персеполю, который успел захватить
раньше, чем охрана расхитила казну. Он уже завоевал и частью принял на сдачу
много  городов с обильными царскими богатствами, но сокровища  этого  города
намного превзошли все остальное. Сюда варвары свезли богатства со всей Азии,
золото  и  серебро  лежало  в  сокровищницах  грудами.  Общая  сумма  добычи
достигала 120 000 талантов (Курций Руф: 5; б), если перевести  золото в цену
серебра.  Желая  взять часть этих денег  с собой для военных нужд, а  другую
поместить  для  сохранности  в  Сузах,  Александр  потребовал  из  Вавилона,
Месопотамии,  а  также Суз  караван  мулов  и,  кроме  того, 3  000  вьючных
верблюдов.  Весь город  кроме  царского  дворца  был  отдан на  разграбление
воинам. А был  этот  город  самым  богатым из существующих под солнцем,  и в
домах частных лиц  с давних пор было полным-полно  всякого добра. Македонцы,
врываясь, убивали всех мужчин и расхищали имущество,  которого имелось очень
много  (Диодор:  17;  70--71).  Дворец  вскоре  разделил  судьбу  персидской
столицы.  Рассказывают, что,  собираясь  выступить против  Дария,  Александр
как-то  вместе  с  друзьями  пировал   и  забавлялся.  На  пирушку  к  своим
возлюбленным пришли и женщины, пившие  вместе  с остальными. Самой известной
была Таис,  родом из Аттики.  В разгар  веселья она  воскликнула, что  всего
сладостнее для нее  было бы поджечь  дом  Ксеркса, сжегшего  некогда  Афины,
самой подложить  под него огонь, чтобы  по всему миру пошла  об этом молва и
чтобы  говорили,  что  женщина  сильнее  отомстила  персам  за  Элладу,  чем
знаменитые  военачальники  Александра.  В ответ поднялся  крик. Сотрапезники