стену приступом  нельзя из-за высоты вала, но Александр считал, что взять ее
тем необходимее, чем это труднее. Он  решил  насыпать  напротив города  свой
вал,  чтобы с  этой насыпи, равной  по  высоте валу Газы, подвести  машины к
стенам. Когда решили, что вал поднят на достаточную высоту, стали готовиться
к  штурму. Неприятель, видя  это, сделал вылазку.  В бою Александр был ранен
стрелой из катапульты, которая  насквозь пробила щит и панцирь. Тем временем
прибыли  машины. Их втащили на вал  и  с их  помощью  расшатали значительную
часть стен; кроме того, во многих местах были прорыты подземные ходы. Стена,
оседая в провалы, рухнула во многих местах. Но и после этого горожане отбили
три штурма. В  четвертый раз Александр повел македонцев  сам,  хотя еще и не
оправился  от раны.  На  этот раз  штурм  был успешным. Македонцы  ворвались
внутрь.  Горожане,  хотя  их дело  было  безнадежно,  бились до  последнего.
Оставшихся женщин и детей Александр продал в рабство (Арриан: 2; 25--27).
     Завершив   завоевание  Сирии,  Александр  отправил  добычу   Олимпиаде,
Клеопатре и друзьям. Вместе с тем ему пришло на память одно детское желание.
Когда однажды  его воспитатель  Леонид  совершал жертвоприношение, маленький
Александр  подбежал  к нему  и,  схватив  пригоршню благовоний, бросил их  в
огонь. "Когда, Александр, ты завоюешь страну, обильную ароматами, -- заметил
ему Леонид,  --  тогда ты будешь так  щедро  их жечь. А  пока  то, что есть,
расходуй бережливо". Теперь же, вспомнив об этом  случае,  Александр  послал
Леониду  500  талантов ладана и  100  смирны. А  в письме  написал  ему: "Мы
послали тебе ладана и  смирны  в изобилии: перестань скаредничать с богами".
Рассказывают также,  что  Александру преподнесли ящичек изумительной работы,
принадлежавший раньше  Дарию. Друзья советовали хранить здесь  самую большую
драгоценность. Александр  сказал, что положит сюда "Илиаду" Гомера (Плутарх:
"Александр"; 25--26).
     В начале 331 г. до Р.Х. Александр пошел на Египет и, выступив из  Газы,
на седьмой  день  прибыл  в  египетский город  Пелусий.  У  Маза-ка,  перса,
которого Дарий  поставил сатрапом Египта, не  было персидского войска, и он,
узнав об исходе  сражения  при Иссе, беспрепятственно впустил  Александра  в
страну  и  ее  города.  Александр ввел  в Пелусий гарнизон,  кораблям  велел
подняться по  реке до Мемфиса,  а сам отправился к  Гелиополю. Земли,  через
которые  проходила  его  дорога, добровольно  покорялись ему.  Из  Гелиополя
Александр  прибыл в Мемфис, где принес жертвы разным  богам, а оттуда поплыл
вниз по Нилу к морю. Местность против острова  Фарос в устье Нила показалась
чрезвычайно подходящей для основания города, который, по его  мнению, должен
был здесь процветать. Его охватило горячее желание осуществить эту мысль,  и
он сам разметил знаками, где устроить агору, где каким богам поставить храмы
и по каким местам  вести кругом стены. За этим занятием  Александра  застало
известие о полной победе македонцев на море. Все  острова признали их власть
над  собой,  а  персидский  военачальник  Фарнабаз был  схвачен на  Хиосе  с
остатками своего флота.
     Из  вновь  основанного  города, который  получил название  Александрии,
Александр решил отправиться в храм Аммона  в Ливию, чтобы вопросить оракул у
бога. Сначала путь шел вблизи моря, а потом в глубь  материка  через сыпучие
пески  среди безводной пустыни. Область, где  находился  храм,  представляла
собой небольшой оазис, сплошь  засаженный плодовыми  деревьями,  маслинами и
финиковыми  пальмами. Александр пришел в восторг от этого места (Арриан:  3;
1--4). В храме пророк  приветствовал Александра от  имени бога  как от имени
отца. Александр спросил, не скрылся ли от него кто-нибудь из убийц его отца.
Пророк  приказал ему  не  кощунствовать: отец  у него  не  смертный человек.
Александр  изменил свой  вопрос  и  осведомился, всех  ли  убийц Филиппа  он
наказал. Затем он спросил,  дано ли ему будет  стать  владыкой  всех  людей.
Когда  бог  изрек, что  это  ему будет  дано и  что  Филипп вполне  отомщен,
Александр принес богу великолепные дары. Некоторые рассказывают, что пророк,
желая  из любезности  обратиться к нему  по-гречески  "сын  мой", спутался в
буквах и сказал "сын Зевса". Александр обрадовался этой ошибке; так  и пошла
молва, что он сын  Зевса, так как бог  так назвал его. Вообще, он держался с
варварами  гордо,  как человек, совершенно  уверенный в  своем  божественном
происхождении; перед греками он выступал в качестве  бога осторожно и редко.
Из многих слов и шуток Александра видно, что  сам он не был одурманен мыслью
о  своей божественности и  не допускал ее;  она была для него средством  для
порабощения других  (Плутарх: "Александр";  27--  28).  Но  и  бесследно для
Александра это пророчество не прошло. С тех пор увеличилось его высокомерие,
возросла надменность и исчезла та обходительность, которую он приобрел ранее
от изучения греческой мудрости и от македонского воспитания (Юстин: 11; 11).
     С первыми признаками весны Александр вышел из Мемфиса в Финикию. Прибыв
в  Тир, он уже застал там свой флот. Здесь он опять принес жертву Гераклу  и
устроил празднество с гимнастическими и мусическими состязаниями. Из Тира он
отправился в Дамаск, а оттуда в Месопотамию. К его  приходу через Евфрат уже
было  переброшено  два моста. Мазей,  которому  Дарий  поручил охрану  реки,
оставив  ему  3000 всадников и  много  пехоты,  все время  держал  реку  под
охраной, поэтому македонцы не могли довести мост до противоположного берега,
опасаясь, как бы воины Мазея не начали разрушать его. Мазей, однако, услышав
о приближении  Александра, бежал со всем войском. Сразу после этого мосты на
тот берег были переброшены, и Александр перешел по ним со своим войском.
     Оттуда  он двинулся через Месопотамию, но не  пошел прямо на Вавилон, а
избрал  другую дорогу, двигаясь по  которой войско могло в  изобилии достать
все. Тут была и трава для лошадей, и съестные припасы для солдат; к тому  же
и зной здесь был не  таким жгучим. В пути стало  известно, что Дарий с новой
армией уже покинул  Вавилон и  стоит  за рекой Тигр. Войска  у  персов  было
гораздо больше,  чем под  Иссом --  и  услышав  об этом, Александр  поспешно
двинулся к Тигру. Придя к реке,  он не застал  ни  Дария, ни охраны, которую
оставил  Дарий.  Александр  переправился  через  реку с  трудом,  вследствие
стремительного  течения,  но  никто  не препятствовал  переправе. Снявшись с
берегов Тигра,  Александр пошел через Ассирию вдоль  реки. На четвертый день
после переправы  разведка  сообщила ему, что на равнине видны неприятельские
всадники. Это были передовые ряды персидской армии.
     От пленных узнали, что основу войска Дария составляют в основном отряды
из восточных сатрапий  -- инды, бактрийцы, согдиане, саки и другие окраинные
племена.  Говорили, что  в персидском  войске  насчитывается  до  1 000  000
пехоты, до 40  000 всадников, 15 слонов и 200 серпоносных колесниц (Ар-риан:
3;  6--8). На эти серпоносные  колесницы  Дарий  возлагал особые  надежды  и
сделал  их  ударной  силой  своего  войска. На конце  дышла такой  колесницы
торчали копья с железными наконечниками, с обеих сторон ярма направлены были
против врагов  по три меча;  со спиц  колес торчало  помногу  острых  ножей,
другие  были  прикреплены  к ободьям колес и направлены остриями вниз, чтобы
подсекать все, что только  попадется на пути скачущих коней (Кур-ций Руф: 4;
9).
     Сблизившись друг с другом,  обе армии  стояли четыре дня, не вступая  в