противоположном берегу со всем войском и отрядом  слонов. Против того места,
где он увидел лагерь Александра, он стал сам, чтобы охранять переправу, а по
другим местам, где легко было пройти через реку, разослал сторожевые отряды,
каждый  под командой  особого начальника. Пор рассчитывал, что таким образом
не позволит македонцам переправиться (Арриан: 5; 8--9).
     Александр  велел ежедневно  поднимать  в  лагере  великий грохот и шум,
приучая индов не  обращать на него внимания. В одну бурную и безлунную ночь,
взяв с собою часть пехоты  и  отборных всадников, он прошел далеко вперед  и
переправился  на небольшой  остров.  Тут полил проливной дождь; над  лагерем
разразилась страшная гроза,  Александр видел, как молнии поражали людей и те
умирали, но все равно  снялся  с островка и переправился  на противоположный
берег.  Течение  Джелума  стало  стремительным,  вода  от  ливня поднялась и
образовала большую  промоину, куда и устремилась значительной своей  частью.
Солдаты едва-едва добрались до середины  этого места: было скользко, а  вода
все  время их  захлестывала.  Переправившись, Александр с  конницей опередил
пехоту на  20 стадиев. Если на него нападет  конное войско,  полагал он,  то
перевес будет  целиком  на его стороне;  если же  неприятель двинет  на него
пехоту,  то его пехотинцы успеют  подойти  к нему.  Осуществилось первое. На
него бросилась тысяча  всадников и  60 колесниц, но колесницы были захвачены
(они  все застряли в грязи после дождя), а всадники отброшены с уроном. Пор,
сообразив,  что Александр  переправился через реку,  пошел навстречу со всем
войском, оставив только охрану, которая  должна была помешать  переправиться
остальным македонцам (Плутарх: "Александр"; 60).
     Под командой Пора было больше 50 000 пехоты, около 3000 конницы, больше
тысячи колесниц и 130 слонов.  Всадников он расположил на флангах, а слонов,
в их грозном воинственном уборе, -- с фронта, на равных промежутках друг  от
друга.  Между  животными  он  разместил пехотинцев,  которым  было приказано
защищать слонов с боков.  Вся расстановка  в  целом  напоминала  укрепленный
город:  слоны стояли как башни,  солдаты между ними играли роль  простенков.
Александр,  рассмотрев  вражескую  диспозицию,   расставил  свое  войско   в
соответствии с  ней (Диодор: 17; 87). Он понял, что ему нельзя  атаковать  в
лоб, где  стояли слоны.  Большую часть своей конницы он расположил  на левом
фланге. Кена с остальной конницей он отправил на правый  фланг. Фаланге  был
дан  приказ вмешаться  в сражение  только  тогда, когда его  конница (сам он
остался на левом  фланге) одержит верх  над  конницей  врага. Битва началась
стремительной атакой  македонской  конницы.  На  обоих флангах  она одержала
победу  над  конницей индов,  а  затем, развернувшись,  ударила с флангов на
построение пехоты. В ту же  минуту фаланга пошла на  слонов, кидая дротики в
их  воинов  и  поражая самих животных, которых они обступали со всех сторон.
Это  сражение не было  похоже  ни  на  одно прежнее. Слоны  врывались в ряды
пехоты,  поворачивались  -- и в этом месте густого строя македонцев  как  не
бывало (Арриан: 5; 16--17). Одни гибли под их ногами, растоптанные  вместе с
оружием, других  они обхватывали хоботом и, подняв вверх, швыряли  на землю,
многие  были  насквозь  пронзены клыками и тут  же испускали дух.  Македонцы
мужественно  противостояли  им;  перебив сариссами  воинов,  стоявших  между
животными, они уравновесили боевые силы. Слоны были засыпаны тучей дротиков.
Животные,  покрытые ранами, обезумели от боли,  и инды, ходившие за ними, не
могли уже их удержать: повернув, они неудержимо понеслись на своих,  топча и
давя их ногами (Диодор:  17; 88). Тем  временем  македонская  конница обошла
индов и ударила им в тыл.  Конница Пора была в этом сражении почти полностью
перебита.  Избивали и пехоту,  наседая  на  нее  со всех  сторон.  Когда  же
всадники  Александра  раздвинулись,   образовав  проход,  все  обратились  в
бегство. В сражении полегло не менее  20 000 пехотин-цев-индов, все  3000 их
всадников. Были изрублены все колесницы, перебита треть слонов, остальные 80
достались победителям.  Среди убитых были  и два  сына  Пора и многие из его
командиров.  Сам  Пор  доблестно  сражался  на  огромном  слоне   и,  только
совершенно  обессилев  от  ран, сдался в плен.  Александр отнесся  к нему  с
величайшим почтением и в знак уважения к его мужеству вернул ему его царство
в  качестве  сатрапии  (Арриан:  5;  17--19).  На  том месте, где  произошло
сражение, Александр  основал два  города: один назвал  Ни-кеей,  потому  что
здесь  победил индов, а другой Букефалами, в  память  о своем коне Букефале,
павшем здесь.
     После  этой  блестящей  победы  Александру  покорились все  земли между
Джелумом и Чинабом.  Здесь  было 37 городов, население самого  маленького из
них превышало 5000 человек,  а во многих жило  больше 10 000.  Править всеми
этими землями Александр  поручил Пору. Затем  он  переправился  через  Чинаб
(Анесин). Тамошние народы также большей  частью признали его власть без  боя
(Арриан:  5; 19--20).  Путь  войска  пролегал теперь  через  обширные леса с
огромными  и  тенистыми  деревьями  большой  высоты   (Курций  Руф:  9;  1).
Переправившись через Рави, Александр  узнал, что здесь  обитает воинственный
народ кафеев,  который  готовится к  войне с  ним.  Их твердыней  был  город
Сангалы.  Ка-феи считались самыми отважными и искусными воинами в этой части
Индии. Когда  Александр узнал  все  это, он  стремительно пошел  на Сангалы.
Кафеи расположились  на обрывистом холме перед городом, окружив  свой лагерь
тройным рядом телег.  Александр увидел, что конница тут  ничего  не сделает,
спешился  и  повел   своих   пехотинцев  на  штурм.  После   упорного   боя,
продолжавшегося целый день, македонцы прорвали все три ряда телег  и загнали
кафеев в город.  Александр велел собирать  осадные машины и подводить  их  к
стенам. Но машины  не понадобились: македонцы устроили  подкоп  под стену  и
ворвались  внутрь.  При  штурме погибли 7000 индов  и 70 000 сдались в плен.
Город по приказу Александра разрушили до основания (Арриан: 5; 22-24).
     Александру  рассказали,  что за  последней,  пятой  рекой  Пенджаба  --
Сатледжем (Гифасом) -- лежит богатая страна, ее населяют люди, которые умеют
хорошо  обрабатывать  землю  и  храбро  воевать.  Эти  рассказы  еще  больше
подстрекнули Александра в его желании идти дальше,  но македонцы пали духом.
В лагере стали собираться  сходки. Те, кто был посмирнее, только  оплакивали
свою участь, но другие твердо заявляли, что не пойдут дальше за Александром.
Когда Александр узнал об этом, то, не  дожидаясь, пока волнение среди солдат
усилится и они вовсе упадут духом, он созвал военачальников и  стал делиться
с ними своими  планами. Но  все его красноречие не произвело на них никакого
впечатления. Говорили, что войско устало и что нет такой силы, которая может
увлечь его в новый поход,  что необходимо, наконец,  сделать остановку и  не
требовать  от  людей  больше  того, что они  уже совершили.  Раздосадованный
Александр  распустил собрание.  На  следующий день  он, полный гнева, созвал
опять тех же военачальников и сказал, что  он сам пойдет вперед,  но никогда
не заставит  македонцев против  воли следовать  за ним; у  него будут  люди,
которые пойдут за царем добровольно. Те же, кто желает, пусть уходят домой и
пусть сообщат домашним,  что они оставили своего  царя, окруженного врагами.
После этих слов  он пошел к  себе  в  палатку и  в этот день и  еще  два  не
принимал никого, даже из диадохов, выжидая,  не изменится  ли  настроение  у