Столлман хотел бороться для того, чтобы вернуть все в свое русло.
   Его полем битвы была операционная система LISP, которая поначалу была
поделена между МТИ, LMI и Symbolics. Ситуация изменилась, когда Symbolics
решила что плоды ее труда должны быть закрытыми от посторонних; с чего бы
это LMI должна была оказываться в выигрыше от результата работы хакеров из
Symbolics? А потому, они решили, что не надо больше ни с кем делиться.
Вместо того чтобы компаниям объединить свои усилия и создать полноценную
операционную систему, они вынуждены были работать независимо друг от
друга, тратя свои силы на параллельные разработки.
   Для РМС это была возможность взять реванш. Он отставил в сторону свои
суждения о LMI и начал с ними сотрудничать. Так как он все еще официально
числился в МТИ, и Symbolics по-прежнему устанавливал свои новые версии
системы на машинах в МТИ, то Столлман имел возможность аккуратно
реконструировать каждую новую фичу, фикс или баг. Затем он размышлял над
тем, как было произведено это изменение, вычислял его и представлял свои
наработки в LMI. Работа была не из легких, так как он не мог просто
копировать изменения, ему приходилось изыскивать новые и совершенно другие
пути, для того чтобы их реализовать. "Я не думаю что в том, что я делал в
отношении копируемого кода, было что-то аморальное ", - говорил он. "Но
они подали бы в суд на LMI, если бы я просто скопировал их код, а,
следовательно, мне приходилось делать большой объем работы".
   Виртуальный Джон Генри компьютерного кода - РМС в одиночку делал работу
группы из более чем дюжины хакеров мирового класса, и занимался этим в
течение всего 1982 года и почти всего 1983 года.
   "Если давать здравую оценку", - заметил однажды Гринблатт, "он сумел
превзойти многих из них, вместе взятых".
   Хакеры из Symbolics не сильно жаловались по поводу того, чем занимался
Столлман, в основном они были не согласны с некоторыми из технических
решений, которые Столлман использовал в их версиях программного
обеспечения. "Я действительно удивлялся тому, что эти люди не
прикалываются сами над собой", - говорил Билл Госпер, разрываясь между
лояльностью по отношению к Symbolics и восхищением великолепным хаком
Столлмана, "или тому, что они остаются честными.
   Я мог посмотреть кое-что из того, что писал Столлман, и я мог прийти к
выводу, что это все было плохо (а возможно и нет, но кто-нибудь мог
убедить меня в том, что это было плохо), и я мог сказать: "Но погодите!
Ведь Столлману даже не с кем было это обсудить, проработав над этим всю
ночь. Он работал один! Невероятно уже то, что кто-то мог это делать в
одиночку!"
   Расс Нофтскер, президент Symbolics, не разделял восхищения Гринблатта
или Госпера. Он сидел в одном из офисов Symbolics, относительно роскошным
и хорошо обставленным по сравнению с обветшавшей штаб-квартирой LMI,
находившейся в миле отсюда, и на его по-детски выглядевшем лице, лежала
печать озабоченности, когда он начинал говорить о Столлмане. "Мы
разрабатывали программу или обновление для нашей операционной системы,
отлаживали его, что занимало около трех месяцев, и затем, по нашему
соглашению с МТИ, мы его им передавали. Затем Столлман сравнивал его с
тем, что было раньше, изучал его, определял как оно работает и переписывал
его заново для машин LMI. Он называл это обратной инженерией (reverse
engineering). Мы же называли это кражей торговых секретов. Для МТИ он не
делал в данном случае ничего, потому что мы уже сделали эту работу для
них. Единственная выгода, которую здесь можно было извлечь, попадала в
руки людей Гринблатта".
   Это было прямо в точку. Столлман не имел никаких иллюзий по поводу
того, что он может этим как-то улучшить мир. Ему пришлось смириться с тем,
что вс„ вокруг лаборатории ИИ постоянно заполняется грязью. И он решил
нанести отщепенцам настолько сильный удар, насколько он смог его сделать.
Он знал, что он не может заниматься этим бесконечно, а потому он установил
для себя последний срок: конец 1983 года. После этого он не был уверен в
том, что ему следует дальше предпринять.
   Он считал, что он является последним истинным хакером на земле.
   "Лаборатория ИИ была единственным примером, который показывал что
вполне было возможным иметь организацию, которая была анархической и
великолепной одновременно", - объяснял он. "Если я говорил людям, о том,
что вполне можно на компьютере не иметь системы безопасности и люди при
этом не удаляют ваши файлы, а ваши начальники не лезут в ваши дела, то я
мог спокойно показать на лабораторию ИИ и сказать:
   "Посмотрите, мы это делаем. Приходите и используйте наши машины!
   Смотрите!". Теперь я не мог так больше делать. Без этого примера, никто
мне не верил. В течение долгого времени мы были примером для всего
остального мира. Теперь это все ушло, и мне было не понятно, с чего надо
было начинать? Как-то раз я прочитал книгу. Она называлась "Иши, последний
из Яхи". Это была книга о последнем человеке из индейского племени,
который поначалу оставался вместе со своей семьей, но затем и его
родственники, один за одним, ушли в мир иной".
   Столлман чувствовал то же самое, как Иши.
   "Я последний из этой мертвой культуры", - говорил РМС. "Я больше не
принадлежу окружающему меня миру. И в некотором роде я чувствую, что я
тоже должен умереть".
   Ричард Столлман ушел из МТИ, но в его голове созрел план: написать свою
версию популярной закрытой компьютерной операционной системы UNIX и
раздать ее всем желающим. Работая над проектом GNU (что означало "Gnu is
Not UNIX") означало, что он может "продолжать использовать компьютеры, не
нарушая свои принципы". Поняв, что Хакерская Этика не может выжить в
неизвращенной форме, в которой она раньше обитала в МТИ, он понял, что
определенное количество небольших акций как эта, позволит жить Этике во
внешнем мире.
 
 
    
 
   То чем занимался Столлман - это вхождение в массовое движение Реального
Мира, того попытка привить там хакерство, которое раньше подталкивало всю
организацию, откуда он теперь с такой болью уходил.
   Возникновение хакерства в МТИ за двадцать пять лет до этого было
сосредоточенной попыткой полностью впитать в себя магию компьютера;
собирать информацию, познавать ее и узнавать новое об этих чарующих
системах; использовать эти совершенные логические системы как источник
вдохновения для своей культуры и способа бытия. Это были цели, которые